Застрявшая в пути российская экономика снова перед выбором — как ускорить рост ВВП? Мегапроекты дают временный эффект (пример — инфраструктура и сооружения сочинской Олимпиады). Фискальный потенциал налоговой политики исчерпан, стимулирующий — работает слабо. Приватизация (состоявшаяся и объявленная) имеет не столько стратегическую направленность, сколько банально наполнит бюджет, заодно «поправив дела» корыстных чиновников и управленцев. Ответ власти на извечный вопрос «Что делать?» такой: «Не догоняем, не опережаем, но суетимся и ждём лучших времён». Или, слегка перефразируя Владимира Высоцкого: не страшны дурные вести — продолжаем бег на месте…
«Бегство комбайнов»
Под таким заголовком опубликована статья с размышлениями президента ассоциации «Росагромаш» Константина Бабкина. Обсуждая перспективы возрождения в России промышленного производства, он призывает в корне изменить экономическую политику, в частности снизить учётную ставку по кредитам и налоги на предприятия несырьевого сектора, защищать внутренний рынок, политически и финансово поддерживать экспорт. Надо «вернуть стабфонд в Россию из Америки, снизить радикально налоги на предприятия, занимающиеся несырьевым производством и вкладывающиеся в модернизацию, пересмотреть условия членства в ВТО» («газета.ru», 11 и 12 февраля 2014 г.).
Состоявшееся «падение курса рубля — естественное следствие многолетней экономической политики государства. С начала 2000-х годов всё дорожало: тарифы естественных монополий, товары — и импортные, и российские… А доллар всё время «стоял». Такая политика повышения тарифов и при этом удержания рубля вела к тому, что себестоимость российских товаров повышалась, а конкурентоспособность российского производства стремилась к нулю».
После «лихих 90-х», ввергнувших большинство россиян в бедность и нищету, уровень жизни начал повышаться. Но одновременно с резким увеличением цен на нефть в 2000-е годы темпы роста потребления существенно опережали рост реального производства и означали «проедание» ресурсов вместо их эффективного инвестирования.
При этом ставки по кредитам оставались угнетающе высокими: «В Канаде нам дают кредиты под 0,5% годовых, а здесь — под 10,5%». Так что ответ на вопрос «Почему бегут комбайны и производить их выгоднее за границей, а не в России?» очевиден.
И далее: «Надо вообще все налоги снизить, и НДС, и на землю. Все говорят, что в России низкие налоги, но на самом деле они у нас выше, чем в той же Канаде, в том числе и на зарплату». Автор уверен, что средства для этого есть: «Мы тратим деньги на имиджевые проекты, а на них надо бы сэкономить, а деньги направить на снижение налогов».
Информация к размышлению
Как подчёркивает К. Бабкин, «надо даже не сами ставки менять, а делать большие вычеты с вложений в модернизацию… В России эти деньги облагаются гораздо большими налогами, чем в развитых странах. В Канаде если предприятие покупает станок, то на сумму вдвое большую, чем эти затраты, мы можем недоплатить налогов, всех, в том числе и на прибыль. Государство стимулирует вкладывать в будущее. В России есть льготы, но они в десять раз меньше реально работающих» (Выделено. — В.Т., там же).
Вывод суров, но справедлив: «Если страна не занимается созиданием, ничего не производит, народ должен жить бедно. И девальвация — объективный процесс, когда всё приходит в соответствие».
Иными словами, процесс относительно позитивный, однако не долгосрочный, означающий скорее передышку, а не «второе дыхание».
Рубль: сила в слабости?
Девальвация рубля породила множество дискуссий: пришло ли время отказаться от регулирования курса нацвалюты и отпустить рубль в «свободное плавание», кому слабый рубль «война, а кому мать родна», насколько опасны его резкие колебания, надо ли менять налоги, как использовать средства ФНБ и пр. Но интенсивные обсуждения не могут скрыть отсутствие последовательности и системности действий в государственной экономической политике. Их разобщённость и приверженность ведомственным интересам не изжита. ЦБ озабочен динамикой курса. Минфин — бюджетным наполнением. Минэкономразвития — преодолением «торможения» отечественной экономики. И т.д.
Нет недостатка в заявлениях, комментариях и интервью руководителей министерств, в формальных правительственных решениях вдогонку, а не на опережение, не «до», а «после» событий, по отдельным эпизодам, не способным заменить целостную картину. Но объективное рассмотрение причинно-следственных связей по существу, выявление их взаимной обусловленности и взаимозависимости, достижение их сбалансированного соответствия и последующее обоснование экономического курса, общего сценария с явно выраженной доминантой — отсутствует.
Информация к размышлению
Каждый раз дёргаем верёвочку — просто за удобную или за которую уже нельзя не дёрнуть. Пример. Загорелась школа — проверяем противопожарное состояние. Стреляют в школе — проверяем обеспечение безопасности и выполнение контрактов на охрану школ. Отравились завтраками — обследуем качество поставляемых пищевых продуктов. И т.д. Так не пора ли озаботиться единым регламентом с обоснованными нормативами и критериями, исключающими или, по крайней мере, упреждающими различные ЧП и предусматривающими выверенные алгоритмы действий? И не только относительно школ…
Ведь между школьным регламентом и Стратегией социально-экономического развития страны — не счесть множества не менее важных, взаимосвязанных, «узловых, но бесхозных» точек, от которых зависит наша способность к дальнейшему обновлению и совершенствованию системы. Кто, в какие сроки, результатами какого качества наполнит это «брошенное пространство»? Происходящее оптимизма не вселяет…
Отсутствие предсказуемости на валютном рынке, характеризующееся периодами чередования резких падений и роста курса, усиливает неопределённость не только для тех, кто проигрывает или выигрывает от ослабления рубля. Инвесторы, особенно иностранные, которым важен горизонт планирования не ниже 5—7 лет, также не смогут воспользоваться благоприятным коридором возможностей, чтобы прийти на российский рынок. Это касается и отечественного бизнеса, получающего шанс в конкуренции с импортёрами, готового вкладывать средства в модернизацию и создавать новые рабочие места.
В таких условиях призыв главы Центробанка Эльвиры Набиуллиной «внедрять новую экономическую модель, основанную на частных инвестициях в конкурентоспособные производства» — звучит как холостой выстрел. Как добавляет Ярослав Лисоволик из Deutsche Bank, необходимо также контролировать и государственные инвестиции, повысить эффективность распределения госрасходов и увеличить активность государства в сфере стимулирования экспорта и инвестиционной активности («газета.ru», 25 января 2014 г.).
Напомним, что на состоявшемся в ноябре 2013 г. пленуме ЦК КПК китайское руководство объявило курс на усиление роли частного сектора в экономике через рыночное распределение ресурсов, сужая тем самым поле льгот и преференций для госкомпаний и выравнивая позиции в конкурентной борьбе.
Чувствительная к внешним шокам (в частности, вызванным объявлением ФРС США о сворачивании антикризисной программы смягчения, в частности, скупки облигаций), российская финансовая система будет воспроизводить мини-девальвации, сопровождающиеся оттоком капитала и массовой скупкой иностранной валюты населением. А это усилит недоверие к экономической политике государства в целом («газета.ru», 11 февраля 2014 г.).
Таким образом, использование валютного курса в качестве объекта таргетирования, воздействуя на который предполагалось переломить неблагоприятную экономическую ситуацию, ожидаемого эффекта не принесло. Аналогичной точки зрения придерживаются многие эксперты, считающие ошибкой даже частичный отказ от регулирования валютного курса. Это косвенно подтверждают и власти, признавая, что слишком резко «отпустили» курс рубля. Неужели запамятовали: прежде чем отрезать, надо семь раз примерить? («Семь раз резали — ни разу не примерили?» — см. здесь же).
«Деловая Россия» предлагает
Даже самое эффективное финансовое администрирование не может переломить ситуацию без адекватных усилий в реальном секторе экономики. Показательна встреча руководства «Деловой России» с министром труда Максимом Топилиным, посвящённая вопросам создания высокопроизводительных рабочих мест (25 млн ВПРМ к 2020 г.) и подготовки квалифицированных кадров («Expert Online», 23 января 2014 г.).
Информация к размышлению
По производительности труда Россия почти в три раза отстаёт от США (данные 2007 г.). Минимальный разрыв — в переработке нефти и газа: 420 000 евро на человека в России и 501 000 евро в США (добавленная стоимость на одного занятого). Максимальный разрыв (более чем в 15 раз) — в отрасли производства и распределения воды, газа и электроэнергии: 32 000 евро в России и 509 000 евро в США.
В то же время Россия по производительности труда опережает страны ОЭСР: в сфере оптово-розничной торговли, ремонта автотранспортных средств, бытовых изделий — соответственно 7,2 и 1,4—1,6 млн руб., в секторе финансовой деятельности — 0,9 против 4,2—10,6 млн руб. на одного работника.
По сравнению с 2005 г. зарплата выросла в среднем на 240%, а производительность труда — на 40%, то есть в шесть раз меньше (там же).
Понятно, что именно успешная модернизация играет решающую роль в повышении производственной эффективности. Относительно опережения Россией стран ОЭСР по выработке на человека осторожно предположим возможное влияние в сторону увеличения завышенных расценок на товары и услуги, процентных ставок по кредитам и т.д.
Что касается создания ВПРМ (в 2011 г. их насчитывалось 9,3 млн), наиболее перспективные ниши — импортозамещающие производства, глубокая переработка сырья, сельское хозяйство, частные компании социальной сферы. По информации М. Топилина, в целях содействия развитию этого вида бизнеса и повышения качества социальных услуг готовится законопроект об обнулении налога на прибыль для предприятий, работающих в социальной сфере.
Информация к размышлению
1. В марте 2013 г. глава правительства Дмитрий Медведев утвердил прогноз социально-экономического развития до 2030 г., подготовленный Минэкономразвития: «В соответствии с выбранной методологией на основе использования данных по 81 000 предприятий количество высокопроизводительных рабочих мест в 2011 г. оценивается на уровне 17,9 млн рабочих мест, или 26% от всех имеющихся в экономике мест (Выделено. — В.Т.). В наибольшей степени обеспечены высокопроизводительными рабочими местами добыча полезных ископаемых — 73% всех рабочих мест и рыболовство и рыбоводство — 57% рабочих мест, в наименьшей степени весь сектор услуг — 2—6% от рабочих мест» («Из тучных лет — в тощие годы?», «Это сладкое слово — ВПРМ» — см. здесь же).
По оценкам Агентства стратегических инициатив в прошлом году в стране было 12 млн высокопроизводительных рабочих мест. До сих пор нет даже определения ВПРМ. Ещё больше вопросов вызывают формулировки типа «модернизация, или превращение уже созданных рабочих мест в инновационные» (РБК daily, 15 ноября 2013 г.).
Итак, 9,3 млн — 12 млн — 17,9 млн ВПРМ. Кто больше? Кому верить?
2. В декабре 2013 г. премьер подчеркнул актуальность увеличения производительности труда на 50% в ближайшие пять лет. Спрашивается, 50% — это много или мало? Достаточно, чтобы догнать «передовиков» по этому показателю или только чтобы сократить отставание в отдельных отраслях?
Поддержку министра получили предложения «Деловой России» об улучшении профобразования через создание сети центров переподготовки и обучения, мерах по укреплению трехсторонней социальной ответственности власти, бизнеса и самих работников.
Сколько людей — столько мнений*
Как известно, в 2013 г. Минэкономразвития взяло за основу планирования не средний, а консервативный вариант прогноза с темпами экономического роста в ближайшие годы и долгосрочной перспективе — на уровне 2,5%. Инновационный сценарий развития с темпом, превышающим среднемировой рост ВВП, уступил место консервативному, динамика которого существенно ниже ожидаемых темпов роста мировой экономики.
Информация к размышлению
1. По данным Росстата, с 2002 по 2012 гг. промышленное производство России выросло на 47,7% (на 179,8% — в Азербайджане, 129,8% — в Белоруссии, 125,9% — в Узбекистане, 84,7% — в Польше, 83,6% — в Южной Корее, 64,3% — в Турции). Позади нас, например, Украина — 35,3% и Бразилия — 25,8% («Slon.ru», 13 февраля 2014 г.).
2. Стоимость российской промышленности за десять лет снизилась вдвое, составив на начало 2013 г. 699,6 трлн руб. в сопоставимых ценах («Финмаркет», 13 февраля 2014 г.).
3. Каждая восьмая компания в России убыточна («Slon.ru», 13 февраля 2014 г.).
Министр Алексей Улюкаев: приоритетные направления работы правительства в 2014 г. — реализация инфраструктурных проектов, поддержка несырьевого экспорта, малого и среднего предпринимательства, развитие государственно-частного партнёрства в области инвестиций.
Заместитель директора Института народнохозяйственного прогнозирования РАН Александр Широв: потенциал экономического развития недоиспользован на 30%.
Директор Института народнохозяйственного прогнозирования РАН академик Виктор Ивантер: рост ВВП на уровне 2,5% — неудовлетворительный показатель. Нужна новая экономическая политика — инвестиционная. Дурацкая позиция «меньше тратить» не разгонит экономику. Стратегическими векторами развития и наиболее значимыми факторами экономической динамики для России должны стать ускоренное развитие инфраструктурных отраслей и реиндустриализация.
Развитие национальной промышленности должно идти также по двум основным направлениям: во-первых, восстановление и развитие оборонно-промышленного комплекса (федеральная программа уже принята) и высоких технологий. Во-вторых, восстановление и развитие инвестиционного машиностроения (соответствующей программы пока нет), которое потянет за собой традиционное машиностроение — производство подшипников, электротехнических изделий, станков и т.д.
Замглавы Минэкономразвития (МЭР) Андрей Клепач: стимулировать экономику необходимо за счёт роста кредитования реального сектора. Нужно существенно увеличить темпы кредитования реального сектора, сейчас они низкие, «дай бог, по году 12—13% будут». Одну из главных причин торможения российской экономикион видит в оттоке капитала. Только за январь этого года отток капитала (17 млрд долл. в январе и 35 млрд долл. — оценки за I квартал 2014 г. Дешевый рубль и низкие процентные ставки ЦБ могут помочь вывести экономику из рецессии.
Информация к размышлению
Совсем недавно Центробанк России прогнозировал отток капитала в 2014 г. на уровне 20 млрд долл., Минэкономразвития —30—35 млн долл. Представленные выше цифры (17 и 35 млрд долл.) говорят сами за себя. Вот уж действительно, точность — вежливость королей!
Директор Центра конъюнктурных исследований НИУ-ВШЭ Георгий Остапкович: непредсказуемость регуляторных мер по изменению фискальных, таможенных, миграционных и других нормативов недопустима. Частая смена основных правил игры вынуждает предприятия строить свои управленческие схемы, ориентируясь на текущую ситуацию, что затрудняет составление долгосрочных бизнес-планов, включающих инвестиционную составляющую.
Президент нефтяной компании «ЛУКОЙЛ» Вагит Алекперов: «В условиях новых вызовов качество госуправления приобретает особое значение. Для отраслей ТЭК очень важна стабильность налоговой политики. За последние 3,5 года 22 раза менялось законодательство в отраслях ТЭК. Сегодня, когда мы делаем колоссальные инвестиции в освоение Арктического шельфа, сложных месторождений, нельзя отходить от принципов стабильности налогового режима» («Финмаркет», 17 февраля 2014 г.).
Ректор Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ Владимир Мау согласен с выводом председателя правительства Дмитрия Медведева о том, что Россия в настоящее время попала в «ловушку среднего уровня дохода». Страна, «достигнув достаточно высокого уровня благосостояния, сталкивается одновременно с ограничениями по цене рабочей силы (она уже высока) и институтов (они ещё недостаточно хороши). То есть страна оказывается не в состоянии конкурировать как с развитыми экономиками, обладающими высококвалифицированной рабочей силой и экспортирующими технологические инновации, так и с экономиками с низкими доходами, низким уровнем заработной платы и дешёвым производством промышленных товаров» («Ведомости», 17 февраля 2014 г.).
Но жизнь подсказывает, соцопросы подтверждают: большинство россиян заметило не «ловушку среднего уровня», а всё более ощущает ухудшение достигнутого уровня жизни, а это совсем иное…
Заместитель директора Института народнохозяйственного прогнозирования РАН Марат Узяков: именно в верхнем варианте прогноза стратегического развития достигается синергия усилий бизнеса и государства. Нижний вариант роста предусматривает существенно менее благоприятную внешнеэкономическую конъюнктуру, меньшие возможности государства и меньшую инвестиционную активность бизнеса. Означая менее активную и результативную экономическую политику, он показывает обществу, чего необходимо избежать, а бизнесу — к чему нужно быть готовым. Здесь нет места для реализации стратегических задач (рис. 1).
Рисунок 1. Долгосрочные прогнозы роста ВВП России
(«Эксперт», 10 февраля 2014 г.)
Необходимо разработать срединный прогноз развития экономики РФ. В таком варианте наше национальное хозяйство может расти со средним темпом 4–4,5% в год до 2030 г.
Президент ВТБ24 Михаил Задорнов: «На фоне общего оттока капитала из развивающихся рынков и обесценения их валют рубль, возможно, и не в числе лидеров, но и не среди "отстающих". Макроэкономическая ситуация у нас лучше, чем у других: низкий госдолг, сбалансированный бюджет, лучше платежный баланс. Но есть и свои минусы: ниже, чем во многих сопоставимых странах, темп роста, меньше инвестиций, а институты, качество госуправления ниже среднего по emerging markets. Поэтому, пока мы не поправим собственную институциональную среду, инвесторы при выборе мест размещения своих активов будут относиться к нам хуже, чем к другим странам» («Финмаркет», 18 февраля 2014 г.).
Аналитики Института имени Егора Гайдара в среднесрочной перспективе предсказывают исчерпание последнего источника экономического роста — частного потребления. Обнаружено фактическое схлопывание роста, основанного на кредитной модели потребления домохозяйств, которое и стало причиной замедления розничной торговли. Накопленная домохозяйствами банковская задолженность достигла того уровня (10 млрд руб.), когда её прирост в гораздо большей степени используется для её же уменьшения, чем для увеличения текущего потребления. Единственный источник оживления — рост квазигосударственных инвестиций, поддержанный политикой смягчения инвестклимата и развития малого бизнеса. До 2016 г. экономика в среднем будет расти не более чем на 2% в год («Коммерсант», 13 февраля 2014 г.).
Информация к размышлению
1. США в III квартале 2013 г. показали 4% роста. Россия, далеко не удовлетворив даже базовые потребности населения и экономики, обладая богатейшими природными ресурсами, имея огромное потенциальное пространство для развития, планирует в перспективе всего 2,5% роста в год!
2. Огромная часть национального богатства любой, в том числе самой технологически развитой, страны представляет собой продукцию традиционных массовых технологий. В первую очередь — продукцию строительства. И жилищное строительство, и строительство дорог, и объекты инфраструктуры не требуют применения сверхвысоких технологий — все необходимые технологии доступны и широко применяются в России.
Экономист Алексей Михайлов указывает, что после 15% девальвации 2013 — января 2014 гг., курс рубля к доллару установился на уровне января 2009 г., а инфляция составила более 40%. Следовательно, укрепление рубля за последние пять лет возложило на российского производителя дополнительный налог в размере 40% к цене, что и предопределяет его неизбежные потери: «Если мы хотим получить конкурентоспособность нашего производителя с импортом на уровне января 2009-го, нам нужна ещё 1,5-кратная девальвация. Это 50 рублей за доллар» («Slon.ru», 17 февраля 2014 г.)
Директор компании Sapiens Consulting Святослав Бирюлин назвал семь негативных трендов 2014—2019 гг.: экономическая зима (период экономического спада), «западня собственника» (средний возраст акционеров превысил 50 лет), демографическая зима (на рынок труда выходит самое малочисленное за последние 30 лет поколение), «удушающие» тарифы (их не сдержать, не «заморозить»), вступление в ВТО (снижение таможенных пошлин совпало со спадом спроса), налоги и офшоры (пока малоэффективные попытки улучшить собираемость налогов и провести деофшоризацию), миграционная политика (искоренить нелегальную миграцию не удастся, а стоимость такой рабочей силы будет расти).
Но фундаментальный вопрос остаётся без ответа и комментариев: как согласовать 25 млн ВПРМ, увеличение производительности труда на 50%, триллионные инвестиции в оборонно-промышленный комплекс и передовые отрасли, инновационные прорывы, богатейшие природные ресурсы, огромное потенциальное пространство для развития, — с ростом ВВП всего на 2,5%? Это ниже прогнозируемого среднемирового уровня и ставит под сомнение эффективность правительственного курса экономического развития, не говоря уже об удовлетворении даже скромных базовых потребностей населения.
*По материалам «Expert Online», 29 января 2014 г., «Эксперт», 10 февраля 2014 г., «Slon.ru», 13 февраля 2014 г.
Гордиться прошлым, вдохновляться будущим
Известное выражение «Не выплеснуть вместе с водой и ребёнка» достаточно верно характеризует наше отношение к исторической действительности страны и народа, особенно в недавние 90-е годы. Справедливо критикуя и безусловно отвергая негатив прошлого, посыпая голову пеплом, российское общество обязано сохранять достоинство, не отвергая достижений прошлого, вдохновляясь уверенностью в будущем.
Ситуация в отечественной экономике становится скорее неудовлетворительной, а не посредственной, порождая неопределённость, пессимизм и неуверенность. Заимствуя в той или иной форме современные технологии и производства, мы скорее превращаемся в банальных юзеров, нежели в успешных учеников, способных быстро осваивать опыт других и, органично «встраиваясь» в глобальные цепочки, предлагать миру конкурентные разработки «Made in Russia».
А ведь Россия — родина изобретателей, открытия которых перевернули мир: гальванопластика и электромобиль, трубопроводный транспорт и электродуговая сварка, вертолёт и квадролёт, многомоторный самолёт и цветное фото, парашют и терменвокс, цветное телевидение и видеомагнитофон, популярная компьютерная игра «тетрис» и т.д. («Slon.ru», 13 февраля 2014 г.) Заметим однако, что большинство из них получили технологическое воплощение и массовое признание за рубежом.
Судя по далеко не впечатляющим успехам нынешних модернизационных преобразований, положение дел по-прежнему оставляет желать лучшего. Но отдельные вдохновляющие примеры успешных инновационных разработок с реальной перспективой промышленного освоения (начиная с региональных масштабов) в России есть и способны вселить осторожный оптимизм.
Один из примеров — результаты комплексного исследования перспективных рынков для обрабатывающей промышленности на территории Большого Урала по двум направлениям использования технологий: традиционных, где спрос сформирован, и инновационных, где он только нарождается. К первому отнесены абразивные материалы и инструменты, ЖБИ, корма для животных, полимерные плёнки и трубы, древесные плиты. Ко второму — аддитивные технологии, углеродные нанотрубки, фотоника и сенсоры («Эксперт Урал», 12 августа 2013 г., 23 декабря 2013 г. и 10 февраля 2014 г.)
Авторы уверены, что завет великого Микеланджело отсекать лишнее в XXI в. может смениться на обратный — наращивай нужное. Широкое внедрение аддитивных технологий (АТ) даст шанс Уралу встроиться в новую технологическую волну.
АТ предусматривают изготовление деталей наращиванием материала, а не его удалением из заготовки. Исходные материалы — порошки, полимеры, композиты. Процесс наращивания осуществляют с помощью 3D-принтеров методами селективного лазерного спекания, экструзии. Отношение массы материала, необходимой для выпуска детали, к массе конечной детали может стремиться к единице (при традиционной обработке может достигать 20:1).
В настоящее время АТ в основном используются для создания прототипов, опытных образцов, форм для литья заготовок и мелких серий. За десять лет средняя стоимость аддитивных систем снизилась на 37%. Средняя стоимость системы аддитивного производства по итогам 2012 г. установилась на уровне 74 300 долл.
Глобальный рынок аддитивных технологий с 2010 по 2012 гг. прирастал в среднем на 27,4%, в итоге его объём достиг 2,35 млрд долл. (45% — оборудование и материалы, 65% — оказание сервисных услуг). За четыре года мировой рынок аддитивных технологий увеличился на 86%. За следующие восемь лет он может вырасти почти в четыре раза (рис. 2).
Рисунок 2. Прогноз глобального роста рынка АТ-технологий (там же)
Основной потребитель — США (38% всех АТ-систем), с почти четырехкратным отставанием идут Япония и Германия. Доля России в 2012 г. составила всего 1,4% (рис. 3). Оценки показывают, что к 2021 г. объём мирового рынка аддитивных технологий может достичь 10,8 млрд долл.
Рисунок 3. Страны, располагающие АТ-оборудованием (там же)
На Урале перспективы создания АТ-производств основаны на развитой машиностроительной и металлургической базе, наличии глубокого научно-технического задела, предприятий, способных производить исходные компоненты (порошки монометаллов и сплавов) и необходимой инфраструктуры.
Первые установки появились 20 лет назад. В настоящее время в ряде стран с помощью 3D-принтеров отрабатывают АТ-производство еды, одежды, строительных материалов, конструкций различного назначения, человеческих органов. В промышленных масштабах 3D-принтеры пока изделия не выпускают. В Великобритании и США приняты законы, которые запрещают гражданам «печатать» огнестрельное оружие и его детали. АТ присутствуют во всех форсайтах и глобальных списках перспективных технологий.
На всеобщее заблуждение не похоже. С этим утверждением учёных нельзя не согласиться.
Данная публикация выбрана не случайно. Авторы демонстрируют обоснованный всесторонний подход к исследованию компонентов и перспектив «рядовой» (не умаляя достоинств АТ!) инновационной технологии — от идеи до реального производства. Именно такой анализ отсутствует в оценках многих отечественных разработок, авторы которых в силу объективных и/или субъективных причин сосредоточены на отдельных позициях, что и предопределяет неуспех.
Так, будущие «инновационные прорывы» Сколково по определению далеки от содействия последовательной, масштабной модернизации российской промышленности: они «штучные» — иначе это не будут «прорывы»! Они по определению не могут быть адаптированы к широкому использованию в отечественной экономике. С другой — их востребованность за рубежом хоть и возможна, но совсем не очевидна. Однако вложения десятков и сотен миллиардов в «российский силикон» продолжаются.
Чего не скажешь относительно кратко рассмотренного проекта технологичного «уральского кластера», способного на долгие годы сформировать и эффективно реализовать перспективный курс развития нескольких отраслей региона и страны, а также удовлетворить экспортные амбиции. Ситуация обратная: инновационный продукт есть — «финансового прорыва» не хватает!
*****
Директор Московской школы экономики МГУ академик РАН Александр Некипелов особо подчёркивает, что «мы сейчас вступаем в период массового выхода из эксплуатации устаревшего оборудования, даже целых предприятий. По оценкам Института народнохозяйственного прогнозирования, масштаб этого бедствия составляет примерно 2% ВВП в год. Это означает, что двухпроцентный рост позволяет нам стоять на месте, а если он меньше, как в прошлом году, значит, мы движемся назад. Именно эта ситуация, на наш взгляд, как раз и делает проблему экономического роста первостепенной» («Российская газета», 18 февраля 2014 г.).
Не догоняем, не опережаем, а ждём лучших времён — так можно охарактеризовать позицию стратегического бездействия, которой власть, по сути, уже придерживается, характеризуя удручающее положение дел в экономике словами высокопоставленных чиновников об «отрицательном росте».
Простого, однозначного ответа нет. Но в одних сферах — надо догонять, используя проверенный мировой опыт, обеспечивая одновременно достойный уровень жизни своим гражданам. В других — играть на опережение, опираясь на собственные уникальные достижения, укрепляя в конкурентной борьбе глобальные лидерские позиции, сомнений не вызывает. И не теряя времени, в обоих случаях — одновременно формировать пионерские направления грядущего цивилизационного развития.
Чтобы в нужный момент и в нужное время оказаться в нужном месте — впереди планеты всей!