Политические события доминируют над экономической ситуацией. И риторика соответствующая. Текущие политические задачи обеспечиваются реальным экономическим потенциалом. Провозглашаемым политическим целям должны соответствовать прогнозируемые возможности отечественной экономики. Но у российского правительства нет ни обоснованных оперативных решений, ни перспективной концепции долгосрочного развития. Зато декларируемых программ, проектов, планов не счесть…
*****
В начале осени этого года в Нижнем Тагиле состоялось расширенное заседание Бюро Лиги содействия оборонным предприятиям (ЛСОП) по вопросам импортозамещения в ОПК. Среди причин, тормозящих процесс, — неудовлетворительный технологический уровень производства комплектующих и оборудования для машиностроения, ограничения по численности и компетенции кадров, вызванные демографическим спадом и проблемами в системе образования, отсутствие необходимых научно-исследовательских заделов по ряду значимых направлений, финансовые ограничения (http://www.vpk.ru/cgi-bin/uis/w3.cgi/CMS/Item/crtbcs14541032).
По мнению участников заседания, «эксперты, на которых опирается правительство при выработке решений, хронически некомпетентны», а их заключения часто не совпадают с реалиями. Неизвестно, как исполняется «Стратегия-2020», кто несёт ответственность за её отдельные положения и их исполнение и т.д.
И далее: «Для выработки адекватных решений необходим диалог с иными экспертными сообществами. Идеологию развития страны должны формировать люди, обладающие серьёзными компетенциями».
И конечно, недопустима ситуация, когда «интересы наукоёмких производств приносят в жертву то вступлению в ВТО, то борьбе с инфляцией» (Константин Бабкин, президент «Росагромаш», там же).
Информация к размышлению
Олег Сиенко, вице-президент ЛСОП, генеральный директор ОАО «НПК „Уралвагонзавод“»: «Мы проводим некие реформы и, не добившись результата, не оценив, почему он отрицательный, начинаем параллельно выстраивать новые стратегические планы. Те, в свою очередь, формируют другие реформы, которые потом тоже не доводятся до конца. Получается хаос» (там же).
Иосиф Дискин, член Общественной палаты РФ: «Представители высокотехничной промышленности, ОПК, аграрно-промышленного комплекса, входящие в Лигу содействия оборонным предприятиям и Союз машиностроителей России, во многих подходах исполнительной власти не видят оптимальности принимаемых решений» (выделено мной. — В.Т., см. там же).
Андрей Зверев, генеральный директор АО «Росэлектроника», член Бюро ЛСОП: в развитых экономиках имеются трёх-, четырёх- и пятилетние планы. 15-летний горизонт уводит от ответственности.
Владимир Гутенев, президент ЛСОП, первый зампред Комитета Госдумы по промышленности: «Существует предел доверия к реформам, нельзя бесконечно формировать стратегии и их не выполнять». Оптимальный горизонт стратегического планирования — пять лет. Нужно разработать «Стратегию-2021» с участием промышленного сообщества (там же).
В самом деле, нельзя не увидеть нестыковку в правительственных решениях перейти на однолетние планы развития и приступить к формированию долгосрочной «Стратегии-2030».
С одной стороны, появляется возможность ежегодно корректировать планы, в том числе не исполненные не только в силу объективных, но и субъективных причин.
С другой стороны, что в действительности произойдёт за 15 лет, например, в глобальной экономике? Вряд ли можно сомневаться в неизбежной корректировке однолетних планов. Но это означает, что в российской экономике со временем будут всё дальше расходиться векторы направлений развития (факт и прогноз) и соответствующие значения параметров однолетних планов и «Стратегии-2030».
Информация к размышлению
Иван Микиртумов, философ: анализ противоречий развития и предлагаемые решения не устраняют опасность «нарастающей неадекватности того, что мы делаем, тому, что мы должны делать» («Ведомости», 10 июня 2015 г.).
Недавний пример — внедрение новой системы сборов за проезд большегрузного транспорта «Платон», которая может привести к широкому спектру негативных последствий в российской экономике (Сергей Колесников, президент компании «ТехноНИКОЛЬ», «Деловая Россия», 8 декабря 2015 г.).
К. Бабкин: «Невозможно вести успешную внешнюю политику, имея больную экономику, когда изнутри твои силы подтачивают совершенно неправильные решения, которые непонятны предпринимателям. Неправильная экономическая политика ослабляет нас с технологической точки зрения, с финансовой, делает страну менее привлекательной как партнёра для других стран» (http://www.gosrf.ru/news/21322/).
Бюро ЛСОП приняло решение приступить к разработке «Стратегии-2021» на пятилетний период (2017—2021 гг.) и весной 2016 г. представить её на широкое обсуждение (там же).
Внесём, однако, уточнение. «Стратегия-2030» необходима — но именно как концепция долгосрочного развития, исходящая из реального положения дел, тенденций и консенсусных прогнозов, а не как традиционный план развития с контрольными цифрами, конкретные условия достижения которых закладывают сегодня утром, к вечеру корректируют, а затем изредка — по необходимости — вспоминают ….
*****
Декларативный (пока?) характер носит и провозглашённая «Национальная технологическая инициатива» (НТИ), сформулированная президентом России Владимиром Путиным в Послании к Федеральному собранию в 2014 г. Она предусматривает разработку системных решений по определению ключевых технологий, изменению норм и правил, финансовому и кадровому развитию, разработку механизмов вовлечения и вознаграждения носителей необходимых компетенций и др.
Игорь Агамирзян, генеральный директор «Российской венчурной компании», характеризует НТИ как программу мер по формированию новых рынков и созданию условий для глобального технологического лидерства России к 2035 г.
Критерии, заложенные в НТИ: основные тренды мирового развития, сконцентрированные вокруг человека как конечного потребителя и учитывающие приоритет сетевых технологий, а также прогнозирование и планирование дорожных карт НТИ с участием порядка 750 ведущих экспертов страны. Координацию и контроль осуществляет РВК, на которую правительством возложена также функция ресурсного и проектного наполнения НТИ («Capex — между индустриальным и постиндустриальным» — см. здесь же).
Очередная замечательная идея, нацеливающая в высокотехнологическое будущее. Но, как говорится: гладко было на бумаге — да забыли про овраги. Инновации в экономике знаний обязательно должны воплотиться в новых разработках и конкретных технологиях, не только олицетворяющих научно-технический прогресс, но и являющихся фундаментальной основой наукоёмкого производства постиндустриального уровня. Последнее не может развиваться в деградирующей промышленности — даже при бесспорных локальных успехах.
Но именно системных решений на тему возрождения на современном уровне национального промышленного производства фактически нет.
Понятно, что автоматизация и роботизация производства качественно изменят машиностроение и все традиционные отрасли промышленности. Например, Boeing и Airbus основную прибыль получают не от производственных компаний, а от своих инжиниринговых, маркетинговых и логистических центров. То же происходит в энергетике, где большую часть добавочной стоимости создают математики, программисты и инженеры, а капекс ложится на производственные мощности (там же).
Но утверждение в прогнозах на краткосрочную (5—10 лет) и среднесрочную (15—20 лет) перспективу, что на первом этапе (в ближайшие годы?!) основная генерация добавленной стоимости окончательно перейдёт к «распределённым» инженерно-дизайнерским центрам, — это ещё не про нас.
И явно недостаточно очевидного всем указания продумать и спланировать модернизацию базовых отраслей на основе современных технологических решений с горизонтом 5—10 лет, надо ещё воплотить в практику.
Информация к размышлению
Аслан Апхудов, генеральный директор ООО «Калитеро»: «Путь от идеи до полномасштабного промышленного производства долог и труден. К тому же любое промышленное предприятие — это не только коммерческий проект, который должен приносить прибыль его участникам; оно берёт на себя и социальную нагрузку, и чем больше людей работают на производстве, тем эта нагрузка выше. Если в самом начале этому аспекту не уделить должного внимания, то в будущем набор непредусмотренных рисков гарантирован» («Эксперт Юг», 8 июня 2015 г.).
*****
Эксперты Strategy Partners Group уверены, что российское правительство «должно сфокусировать свои усилия и построить индустриальную экономику на базе традиционных промышленных активов корпораций мирового класса… Главное условие — эффективное государственное управление» (http://www.strategy.ru/UserFiles/File/presentations/2013%2002%20SPG%20on%20New%20Industrialisation%2....
Подтверждая свою позицию, они приводят известное положение о том, что обеспечить быстрый и качественный рост экономики и наиболее высокие темпы прироста производительности труда способен главным образом промышленный сектор. Особенно это присуще индустриальной стадии, где доминирует или, по крайней мере, играет значимую роль материальное производство.
Информация к размышлению
Конкурентоспособность российского машиностроения крайне низка, производительность труда в машиностроении отстает приблизительно в 5—10 раз от показателей США и стран ЕС.
Отечественная промышленность на глобальных рынках представлена слабо. В 2010 г. она составляла 2,2% от общего объёма мирового производства в сфере легкового автомобилестроения, 5,2% — в авиационной продукции (включая гражданский и военный сегменты самолётостроения, вертолётостроения, двигателестроения, агрегатостроения и приборостроения) и 0,4% — в сфере радиоэлектроники (там же).
Следовательно, актуальна конкретизация многофакторной проблемы индустриального возрождения России. При этом важно не подменять объективную проблему индустриализации захватывающими постиндустриальными рассуждениями или приоритетным формированием отдельных постиндустриальных плацдармов в ущерб развитию классических отраслей, так и не нащупав баланс между ними.
Что касается материального производства, то высокие технологии, роботизация и др. нисколько не уменьшат в обозримом будущем потребность в товарах и услугах. Биологический человек должен есть, пить, одеваться, иметь крышу над головой. Следовательно, развивать индустриальное производство как базовую составляющую экономики, модернизировать его и внедрять инновации будет выгодно по совокупному эффекту, даже если у «рыцарей чистогана» сократятся доходы…
В то же время И. Агамирзян обоснованно призывает установить кратко-, средне- и долгосрочный временные горизонты. Планировать модернизацию базовых отраслей на основе современных технологических решений с горизонтом 5—10 лет, формировать научно-индустриальную среду вокруг университетов, технопарки, бизнес-инкубаторы, университетские фонды.
Но главное, нужны заинтересованные индустриальные партнёры. Только где их найти и как обеспечить необходимый capex, если коммерческую выгоду будут выталкивать в иные сферы?
Именно выталкивать, это не фигура речи. За четверть века новейшей российской истории мы не раз становились свидетелями ура-копирования общественных традиций и закономерных достижений экономик развитых стран, поспешно, слепо (а то и не без корысти!) переносимых в российскую действительность как якобы свидетельство наших успехов.
Информация к размышлению
Олег Киселёв, заместитель председателя правления УК «Роснано»: мы торопимся получить результат от преобразований, но переход от одного экономического или технологического уклада к другому надо измерять десятилетиями. Задача получать доход не от экспорта нефти и газа, а от экспорта высокотехнологичного, даже не электроники, не микробиологии, а от машиностроения. Мы потеряли мелкотоннажную металлургию, которая работала на оборонку, всё покупаем у немцев, австрийцев. А в Подмосковье стоит „Электросталь“. Школы научные есть, знания не все потеряны. Всё это можно восстановить и поднять на новый уровень технологии («Эксперт Online», 30 ноября 2015 г.).
*****
Выступая на VI Международной конференции молодых учёных «Будущее машиностроения России», заместитель Председателя Правительства РФ, член Союза машиностроителей России Дмитрий Рогозин обратил внимание, что «сейчас наш научный потенциал, доставшийся нам от советского прошлого, нуждается в новых, прорывных идеях, способных дать видение технологической тенденции на несколько десятилетий вперед… Когда мы „доедим“ научно-технический задел советской науки, советских технологий, в результате образовавшейся пустоты мы проиграем. Но есть одна большая надежда… на умных и амбициозных ребят» (http://www.soyuzmash.ru/activities/conference).
Информация к размышлению
В планах РВК — возрождать массовое движение молодёжного технического творчества на новой технологической основе. Определить, чему сегодня надо начать учить школьников, и готовить преподавателей университетов, чтобы они могли научить студентов через 5—10 лет, которые через 15 лет будут работать в компаниях, определяющих технологический, экономический и социальный ландшафт эпохи.
Приток в промышленность нового поколения и отечественную науку думающей молодёжи, инженеров и изобретателей, от которых во многом зависит успех инновационного развития, технологической модернизации и конкурентоспособности российской экономики, — отдельная тема.
Она соответствует другой проблеме, озвученной генеральным директором государственной компании «Ростехнологии» Сергеем Чемезовым, — об актуальности соединения потенциалов талантливых инженеров, научных специалистов и представителей бизнеса для становления и укрепления машиностроительной отрасли России (там же).
Если судить по московской статистике, экономические специальности (бухгалтер, консультант по внедрению планирования ресурсов предприятия — ERP, аудит и консалтинг, риск-менеджер) занимают первые строки в числе наиболее популярных, а конкурсы на бюджетные места достигают 25 человек на место. В России несколько сотен экономических факультетов, в которых обучаются почти 2 млн студентов («Экономические специальности остаются одними из самых востребованных», «Экономика и жизнь», 25 мая 2015 г. — см. здесь же).
Как следует из опубликованных данных, в лидерах экономисты, юристы и представители ИТ-отрасли с средней зарплатой 80 000—110 000 руб. Следует, однако, учитывать, что у выпускников «рейтинговых» вузов (прежде всего РАНХиГС), поступивших на госслужбу, зарплата достаточно быстро вырастает в разы («Выпускники и олигархи» — см. здесь же).
*****
Вырисовывается интересная картина. С одной стороны, России нужна новая индустриализация, первоочередной этап которой — формирование высокоразвитой индустриальной стадии экономики, обеспечение промышленности квалифицированными кадрами, последовательное создание постиндустриальных «оазисов».
С другой стороны, уже прогнозируют переход добавленной стоимости к «распределённым» инженерно-дизайнерским центрам, в результате чего прибыль реального сектора экономики будет всё менее привлекательна для инвесторов, а популярность индустриальных профессий в глазах общественности будет падать.
Удастся ли гармонизировать одновременную реализацию объективных, но различающихся и даже противоречивых процессов? До настоящего времени не удавалось. Лишь с отчётами, презентациями, освоением крупных финансовых ресурсов всё всегда было в порядке.
А также с коррупцией, утечкой капиталов, оффшорами.
Томас Пикетти, французский экономист: поражает размер сальдо торгового баланса благодаря экспорту природных ресурсов, принадлежащих олигархам. Ежегодное сальдо за последние 15 лет — 10% ВВП. Но золотовалютных резервы Банка России заметно ослабли. Куда делись деньги? Значительная их часть нелегально выводится из сальдо торгового баланса и оседает в оффшорах, входит в состав имущества российских олигархов, российских миллиардеров («Forbes.ru, 4 декабря 2015 г.).
Информация к размышлению
Т.Пикетти: «Гораздо важнее иметь правительство, которое делает свою работу и которое в этом случае должно было бы обеспечивать прозрачность в вопросах о том, кому и что принадлежит – в плане доходов, состояний, уровня богатства. Сегодня Россия остается единственной страной, в которой есть подоходный налог — и нет никакой статистики по тому, как он распределяется по группам населения с различными уровнями доходов.
Невозможно понять по официальным данным, как был уплачен подоходный налог лицами с уровнем доходов от 1 млн рублей в год, от 10 млн рублей в год, от 100 млн и т.п. Во всех странах мира, где есть НДФЛ, такую информацию можно получить. В России же это невозможно узнать. Правительство заявляет, что борется с коррупцией – почему же тогда оно не публикует эти данные?» (Выделено мной. — В.Т., там же).
*****
Вывод очевиден: ответственное и честное правительство должно не только обещать и говорить, что нужно делать, а уметь слушать, слышать и просто уметь.
Точно подмечено: экономические власти увлечённо исследуют влияние санкций и падения нефтяных цен на экономику России, но не последствий банковской реформы, окончания масштабных проектов и падения уровня жизни населения («Эксперт Online», 7 декабря 2015 г.).
Константин Сонин, профессор Чикагского университета и НИУ Высшая школа экономики: недостаточно слов об улучшении условий для бизнеса, нужен реальный, а не номинальный премьер-министр, который правильно расставит приоритеты и будет достаточно политически влиятелен, чтобы этим приоритетам следовать. Ситуация не безвыходная, однако одними словами не обойдешься («Ведомости», 7 декабря 2015 г.).
Иммануил Валлерстайн, выдающийся социолог: попытка узурпации экономической власти — пример нового времени, когда правительства, сформированные в спокойные времена, не справляются с обязанностями управления сложными, построенными иными поколениями государствами. По меткому выражению сопредседателя «Деловой России» Антона Данилова-Данильяна, «в этой части мы в мировом тренде» (там же).
Константин Бабкин, президент ассоциации «Росагромаш», сопредседатель Московского экономического форума: «Потенциал нашей страны огромен, стержнем экономической политики должно служить развитие не сырьевого производства в сельском хозяйстве, в промышленности, и это важнейшая вещь, и можно несколько раз увеличить объем производства, и дать миллионам людей больше работы, больше заработков, больше возможностей реализовать свои таланты. Во внешней политике я бы порекомендовал нашему правительству меньше ссориться, и поменьше иметь амбиций на этом этапе» (http://echo.msk.ru/programs/beseda/1634404-echo/).
*****
В поэме «Хорошо!» Владимир Маяковский утверждал: «Я планов наших люблю громадьё, размаха шаги саженьи». С планами, обещаниями и декларациями всё в порядке. Только вместо «шагов саженьих» — даже не бег трусцой («общепримиряющий» по Высоцкому), а бег на месте (ослабляющий российское общество).
А глобальные лидеры уходят в отрыв…