Обвал рубля усилил сумятицу в текущих оценках состояния российской экономики и прогнозах. Слабый рубль выгоден экспортёрам. У импортёров, в лучшем случае, уменьшится доход. Подрастёт ВВП, пополнится скудеющая казна, сократится ожидаемый дефицит бюджета. Увеличение рублёвой массы облегчит бремя социальных выплат и посодействует исполнению «майских указов». Но неизбежный рост цен на товары и услуги разгонит инфляцию, «затормозить» которую по силам разве что Росстату. Далеко не факт, что неопределённость и непредсказуемость экономической политики, «кошмарящие» бизнес сегодня, исчезнут завтра. А отсутствие перспектив и оцениваемый лишь на «уд» уровень жизни будут ввергать в уныние и пессимизм большинство россиян.
*****
Жить трудно, но можно терпеть, ответили 57% россиян в сентябре 2013 г. Левада-Центру. Еще 25% считают, что для приятной жизни есть все условия, 15% скоро не смогут выдерживать своего бедственного положения.
Аналитический центр газеты «Экономика и жизнь» обратился к читателям с просьбой оценить свой уровень жизни (табл. 1).
В 2011 г. 50% ответивших считали его неудовлетворительным, 45% —средним или удовлетворительным, 3% — высоким. В 2012 г. 56% характеризовали его как понижающийся, 19% — неизменный, 17% — повышающийся.
Таблица 1. Оцените свой уровень жизни в 2013 г. и ожидаемый в 2014 г., %
|
Низкий. Низкий |
33 |
|
Средний. Низкий |
22 |
|
Средний. Средний |
19 |
|
Низкий. Средний |
14 |
|
Низкий. Высокий |
5 |
|
Средний. Высокий |
4 |
|
Высокий. Высокий |
1 |
|
Высокий. Низкий |
1 |
|
Высокий. Средний |
1 |
При разном отношении к определениям «высокий», «средний» или «низкий» уровень жизни вряд ли можно заподозрить читателей «ЭЖ» в гламурных претензиях или, напротив, в безысходной бедности.
С 2011 по 2013 гг. стабильно не менее половины (50—52%) респондентов считали свой уровень жизни низким (неудовлетворительным), 44—46% оценивали его как средний (удовлетворительный), 2—3% — как высокий.
В наступившем году вероятны изменения в худшую сторону. Не питают иллюзий относительно перспектив и шансов сменить «неуд» хотя бы на «уд» 56%. «Середнячков» (не путать с представителями среднего класса!) станет меньше — чуть более трети. Улучшить положение надеются порядка 18%., по мнению 53% оно не изменится. Зато доля тех, кто верит в «свою звезду» и надеется существенно улучшить условия жизни, может возрасти до 10%.
Информация к размышлению
Социологи ВЦИОМ выяснили, что 15% россиян рассчитывают улучшить своё материальное положение в текущем году (против 22% в 2013 г.). В это верят 25% молодых людей в возрасте 18—24 лет. По мнению 17% (против 12% в 2013 г.) их жизнь ухудшится. Большинство россиян (60%) полагают, что материальное положение их семей в ближайший год не изменится («Ведомости», 12 февраля 2014 г.).
Если вспомнить, что не более 2% граждан владеют примерно 35% российских активов, станет ясно: несмотря на призывы и уверения власти, тенденция к более справедливому и равномерному распределению произведенного дохода в российском обществе за прошедшие годы не просматривается.
Таким образом, итоги социологических исследований позволяют утверждать, что у большинства граждан действительно нет реальных перспектив достижения в 2014 г. уровня жизни, более высокого, чем нынешний. Более того, порядка двух третьих еле сводят концы с концами, а часть едва выдерживает ситуацию. Несущественные подвижки в ту или иную сторону результатов аналогичных опросов, внутренние и внешние события последнего времени убедительно показывают: нельзя игнорировать зависимость между достигнутыми (прогнозируемыми) экономическими результатами и жизнеощущениями (реальными и ожидаемыми) граждан — тех, кто непосредственно участвует в производстве товаров и оказании услуг, то есть создании национальных богатств.
Но «сверху» виднее и всё, оказывается, не так уж плохо! Отвечая на вопросы ЭЖ, читатели (а также участники других многочисленных опросов социологических служб) не догадывались, что у правительства есть эксклюзивное «ноу-хау», позволяющее эффективно бороться с бедностью. Росстат разглядел, что в IV квартале прошлого года в сравнении с III кварталом произошло снижение стоимости непродовольственных товаров на 2,6%, стоимости услуг – на 3,9%.
Данные о том, что «жить стало лучше и веселей», подоспели вовремя. Как иначе объяснить, что «Кабмин предлагает установить величину прожиточного минимума за IV квартал 2013 г. на душу населения в размере 7326 руб. (–1,4% по сравнению с предыдущим кварталом), для трудоспособного населения — 7896 руб. (–1,5%), 6023 руб. для пенсионеров и 7021 руб. для детей (–1,2%)» (Slon.ru, 24 января 2014 г.).
Но эти показатели служат базой для расчёта размера пенсий, пособий и других социальных выплат. Простая арифметика: чем ниже прожиточный минимум — тем меньше объём таких выплат, меньше нищих, ниже бедность и т.д. Ослабнет и соответствующая финансовая нагрузка на бюджет страны. Глядишь, инвестиционные возможности бюджета повысятся! Ведь, как показывает практика, отечественные инвестиции обладают удивительной способностью: их можно «эффективно пилить». Иными словами, ситуация улучшится прямо на глазах, а кто не заметит и не воспользуется — сам виноват.
Информация к размышлению
Резервный фонд России за январь вырос на 7,38%, его совокупный объём на 1 февраля 2014 г. составил 3070,74 млрд руб., или 87,13 млрд долл. Фонд национального благосостояния (ФНБ) вырос на 6,17% и составил 3079,94 млрд руб., или 87,39 млрд долл. На 1 января 2014 г. резервный фонд составлял 2,86 трлн руб., ФНБ — 2,901 трлн руб. («Ведомости», 4 февраля 2014 г.).
*****
Социологи из ВЦИОМ выяснили, что доля россиян, имеющих сбережения, составляет примерно треть (34%) и не изменилась за последние пять лет. Более 60% россиян не имеют сбережений. Собираются делать сбережения 35%. Чаще других это москвичи и петербуржцы (42%), высокообразованные респонденты (39%). Не планируют — более половины опрошенных (57%). Откладывать деньги россияне стали бы на покупку квартиры или дома (29%), «на чёрный день» (28%), «про запас» (25%), на лечение (18%), образование (13%), отдых и развлечения (13%), на покупку автомобиля (11%) или других дорогих вещей (9%) (Newsru.com/Экономика, 23 января 2014 г.).
Информация к размышлению
По данным Фонда «Общественное мнение» 71% россиян не имеют валютных накоплений. Ещё 26% предпочитают держать свои накопления в рублях, 2% – в долларах, 1% – в евро («Slon.ru», 10 февраля 2014 г.).
Специалисты аналитического центра портала Superjob.ru отметили нарастание в обществе «экстремального пессимизма». Более половины опрошенных (57%) считают, что за последние пять лет жизнь в стране изменилась к худшему, 22% придерживаются противоположного мнения, 20% изменений не видят. Приблизительно такая же негативная тенденция сохранится и в ближайшие пять лет. В 2005 г. картина была обратная: 30% респондентов изменения последних пяти лет оценивали как негативные, 52% — как позитивные («Независимая газета», 13 января 2014 г.).
В 1990-е гг. величина ВВП на одного человека по паритету покупательной способности составляла 18% от уровня США, сейчас — свыше 40%. По мнению директора Института народно-хозяйственного прогнозирования РАН, академика Виктора Ивантера, «с бедностью мы до конца не справились, но… нищенство ликвидировали». Этого наверняка не знают миллионы россиян (те 10—15%, которые «дошли до ручки»): по жизни они уже даже не бедные, но по статистике — ещё не нищие!
Отсюда, по мнению академика, более высокие требования к власти. Бедное общество достаточно накормить, «намного труднее справиться с обществом, уже богатым или находящимся на пути к этому. Довольствоваться достигнутым мы не можем. Экономика зависит не только от вещей, но и от людей, их настроения и доверия к экономике» (Выделено. — В.Т., «Российская газета», 17 января 2014 г.).
Можно по-разному воспринимать слова об обществе богатом или находящемся на пути к этому, но фраза о зависимости экономики от настроения и доверия людей — а это десятки миллионов работников — дорогого стоит!
Отвечая на вопрос Левада-Центра в августе прошлого года «Какой принцип отношений между государством и его гражданами вы бы лично поддержали?», 83% россиян выразили уверенность, что государство должно больше заботиться о людях. Готовы самостоятельно заботиться о себе только 9%, обсуждать жертвы ради всеобщего блага — 4%.
Любопытен размер дохода, достаточный, чтобы ни в чём себе не отказывать: для 9% — 15000 руб., 19% — 15 001—25 000 руб., 40% — 25 001—50 000 руб., 23% — 50 001—100 000 руб., 9% — более 100 000 руб.
Дополнить данные позволяют результаты опроса читателей «ЭЖ», выполненные в марте — апреле 2011 г. (табл. 2).
Таблица 2. Как бы вы распорядились 1 млн долл.
(можно отметить несколько вариантов),%
|
Начну собственное дело |
45 |
|
Поживу как человек |
29 |
|
Размещу на банковском депозите |
27 |
|
Потрачу на образование (своё, детей) |
21 |
|
Уеду на ПМЖ за границу |
21 |
|
Инвестирую в ценные бумаги, драгметаллы, ПИФы |
16 |
|
Займусь благотворительностью |
11 |
|
Другое (всего) |
6 |
Как видим, даже нынешние доходы, и статистически, и фактически выросшие у большинства россиян, ещё весьма далеки от значений, стимулирующих к активной жизненной позиции (в бизнесе, обществе, личном обустройстве). Неудивительно, что при первой возможности большинство стремится улучшить условия жизни. Отсюда возникла проблема закредитованности россиян. Если, однако, предоставить им доступный финансовый ресурс, почти половина россиян (43—45%) могли бы открыть собственное дело, либо в той или иной форме стать инвесторами.
Информация к размышлению
По данным ЦБ, общий объем просроченной задолженности по кредитам физическим лицам за 2013 г. вырос на 40,6% — до 440,3 млрд руб., объем розничного кредитного портфеля составляет 9,96 трлн руб. (NEWSru.com/Экономика, 5 февраля 2014 г.).
Таким образом, при значимой бедности объективно невысокий уровень экономической активности граждан будет неизбежно вынуждать государство к социальному патернализму.
Попутно укажем, что величина прожиточного минимума в России превышает МРОТ (минимальный размер оплаты труда). Однако этот нонсенс до сих пор не устранён законодателями. Видимо, в череде несуразностей эта не самая актуальная.
*****
Окончательный вердикт «достижений-2013» российской экономики: рост ВВП составил 1,3%. Зафиксирован неумолимый тренд: от глубокомысленных рассуждений в конце 2012 г. о необходимом росте в 4—5% — через 3,5—2,5% к лету прошлого года — прямым курсом на 1,8—1,5—1,4% и, наконец, 1,3% на финише.
Информация к размышлению
По данным Росстата, номинальный объем российского ВВП в 2013 г. составил 66,7 трлн руб., его реальный рост — 1,3%. Такую же оценку роста ВВП дал замминистра экономического развития Андрей Клепач. Спад инвестиций и торможение потребления ожидаются в наступившем году. Темпы роста упали в обрабатывающей промышленности в 3,4 раза — до 0,8% и почти вдвое — до 0,9% — в добывающей. Ушли в минус энергетика и строительство. В 2012 г. экономика выросла на 3,4%. Прогноз Минэкономразвития на 2014 г. — 2,5% (NEWSru.com/Экономика, 3 февраля 2014 г.).
Однако ситуация в российской экономике не означает стагнацию, считает глава Минэкономразвития Алексей Улюкаев: «Стагнация — это отсутствие роста в течение нескольких кварталов подряд. У нас же не было даже одного квартала, в котором бы не было роста. Поэтому формально никакой стагнации нет, но это, конечно, не основание для успокоения. Потому что, действительно, цифры тревожащие. Это… высокорисковая ситуация» («Финмаркет», 3 февраля 2014 г.).
Неубедительный рост в отсутствие структурных реформ, опирающийся, в частности, на сверхзакредитованный потребительский спрос, нужный бюджету и стимулирующий экономику слабеющий рубль. Ещё летом прошлого года министр Антон Силуанов заявил: ослабление курса на 1 рубль может дать казне 190 млрд руб. дополнительных доходов. Это без учёта растущей инфляции, которая, в конечном счёте, будет опустошать карманы покупателей. Такое вот российское ноу-хау искусственного увеличения доходной части бюджета.
Информация к размышлению
1. Глава Минэкономразвития А. Улюкаев уверен, что рубль может укрепиться после прошедшего ослабления, но предупреждает о рисках инфляции (NEWSru.com/Экономика, 4 февраля 2014 г.).
2. Российская валюта будет плавно девальвироваться на протяжении всего текущего года. Ослабление рубля остановит отток капитала и поддержит отечественных производителей — вывод участников онлайн-конференции, проведённой информационной группой Finam.ru («Ослабление рубля позитивно для российской экономики», «Экономика и жизнь», 31 января 2014 г. — см. здесь же).
3. Алексей Кудрин, Комитет гражданских инициатив: «Ослабление рубля является фактором некоторого роста инфляции. Все импортные товары в рублёвом выражении станут дороже. А у нас достаточно большое присутствие импорта в стране» («Финмаркет», 4 февраля 2014 г.).
Экс-министр полагает, что падение темпов роста достигло дна в III квартале 2013 г., и дальше неизбежно его восстановление. Но это процесс объективный — в том числе с физической точки зрения. От удара после падения отскок неизбежен. Но насколько упругим будет отскок, под каким углом и в какую сторону? Не погасят ли его вязкое «дно» и спонтанные, зачастую плохо обоснованные действия?
Подобные вопросы, несмотря на свою образность, не должны стать очередным любимым блюдом для толкователей и записных экспертов, увлечённо выясняющих, какая из интерпретаций более приемлема: в 2013 г. на 1,3% вырос ВВП России или рост ВВП России замедлился до 1,3%?
Снижение курса рубля в январе чуть более 6% при неизменных ставках кредитования, отсутствие достаточного количества свободных мощностей в промышленности и невысокой безработице, далеко не благоприятный деловой климат — не способны задержать деньги в стране и повысить инвестиционную активность. Прошлогодний отток капитала в 63 млрд долл. может даже несколько увеличиться до 70 млрд долл. («Ведомости», 31 января 2014 г.) при прогнозе Минфина в два раза меньше.
Аналитики фиксируют пессимизм в среде предпринимателей и промпроизводителей, что ставит под сомнение возможность инвестиционного всплеска и снижения оттока капитала. Долгосрочные инвестиции основаны на таком важном факторе, как уверенность в экономическом росте. Если экономический рост под вопросом и нет гарантий окупаемости инвестиций, единственно верным решением для многих участников рынка становится вывод средств за рубеж («Независимая газета», 13 января 2014 г.).
Вряд ли возможна иная реакция на ситуацию, когда, по словам А. Улюкаева, страна сталкивается как с вызовами глобального развития, так и с внутренними ограничениями для экономического роста, «связанными с инфраструктурой, с излишними барьерами для развития предпринимательства, с препятствиями на пути эффективного развития экспорта, с подчас некомфортной предпринимательской средой, с избыточными издержками ведения бизнеса и другими издержками» (NEWSru.com/Экономика, 31 января 2014 г.).
*****
В предыдущих статьях «Этот мир придуман не нами» и «НЭП 2.0 для России» (см. здесь же) мы говорили о пагубном влиянии на перспективы экономического развития затянувшегося в нашей стране на десятилетия противостояния либералов и государственников. При этом характерно, что государственники не отрицают значимости современных рыночных отношений, а либералы не настаивают на полном удалении государства из экономики.
Но разумный компромисс между ведущими представителями двух течений экономической мысли с формированием доминирующей доктрины на основе положительного мирового опыта рыночного хозяйствования и государственного участия в управления экономикой до сих пор не достигнут.
*****
Ректор Российской академии народного хозяйства и госслужбы при Президенте РФ Владимир Мау, размышляя о перспективах посткризисной глобальной экономики — как развитого мира, так и развивающихся рынков, — говорит о модели посткризисного роста, которую характеризуют более низкие темпы, чем это было в 1990—2000 гг. в мировой экономике («Ведомости», 3 февраля 2014 г.).
Сегодня он признаёт «реиндустриализацию» промышленности в развитом мире, но не через возврат традиционных отраслей из развивающихся стран. Причина — «формирование новых отраслей промышленности,… относительное снижение доли труда в издержках и усиление значимости таких факторов, как близость исследовательской базы… и основного потребительского спроса,… удорожание труда в ведущих развивающихся странах, особенно в Юго-Восточной Азии».
Символично его наблюдение: «В прошлом выход из глобальных кризисов предполагал формирование новой модели регулирования экономики — резкий рост дирижизма в середине ХХ века (после 1930-х гг.) и либерализация государственного регулирования в конце ХХ века (после кризиса 1970-х). Популярные в начале кризиса (2008 г. — В.Т.) идеи о необходимости возврата к „большому государству“ не оправдались, однако можно ожидать некоторого усиления роли государственного регулирования. Скорее всего, это будет проявляться не в прямом вмешательстве и не в росте доли государства в собственности, как это было после Великой депрессии, а в усилении регулирования финансовых рынков — как на национальном, так и на глобальном уровне» (там же).
Напомним, В. Мау был одним из руководителей проекта по разработке новой концепции «Стратегии-2020» (бесславно почившего на неведомых полках). Полтора года назад он утверждал, что модернизация страны требует «формирования качественно новой модели функционирования человеческого капитала, контуры которой мы только начинаем осознавать» («Ведомости», 6 июля 2012 г., «Индустрия для человека» — см. здесь же).
Такая модель «предполагает ориентацию на постиндустриальную экономику (Выделено. — В.Т.) — экономику завтрашнего дня. В её основе сервисные отрасли, ориентированные на развитие человеческого капитала: образование, медицина, информационные технологии, медиа, дизайн „экономика впечатлений“ и т.д. И в развитых, и в развивающихся странах возникает креативный класс — люди творческого труда, создающие инновации уже в ходе своей обычной работы. Именно они будут обеспечивать решающие конкурентные преимущества в соревновании экономик ХХI века. Как показывает новейшая экономическая история, порождение инноваций креативным классом происходит относительно независимо от институциональной среды, в рамках организаций и сетей самого разного типа. Это требует качественно иного подхода ко всем отраслям, связанным с развитием человеческого капитала» (Выделено. — В.Т., «Стратегия-2020: пар ушёл в свисток» — см. здесь же)
Примечательно, что развитие человеческого капитала сегодня актуально на словах, но затратно на деле. По этой причине «по оптимальным сценариям на „нужное и хорошее“ для основной части населения средств не хватает» (Выделено. — В.Т.). А потому «поиск источников дополнительных ресурсов для реализации большого числа оптимальных сценариев на 2012—2020 гг. — задача следующего этапа разработки Стратегии».
Следующего этапа разработки, как известно, не было. Для основной части населения (то есть не для всех) средств по-прежнему не хватает…
*****
Академик В. Ивантер отвергает посткризисные модели с низкими темпами роста: «Сегодня у нас появился шанс, которого не было за всю историю России. Мы можем увеличить расходы на экономику, не снижая доходы населения. И, в конце концов, добиться 7—8% роста ВВП. Пока же, по прогнозам, мы сможем прибавить не более 2,5%, да и то, если повезет с ценами на нефть» (Выделено. — В.Т., «Российская газета», 17 января 2014 г.).
Не делая ещё недавно обязательных реверансов постиндустриальному будущему, он подчёркивает, что «новая экономическая политика должна исправить то, что мы за предыдущие годы не сделали. А мы ничего, по существу, не ремонтировали, не строили новой инфраструктуры. Не злонамеренно, конечно, а потому что нам нужно было в первую очередь людей накормить, одеть и обуть. Привести в порядок, модернизировать линии электропередач, дороги, газопроводы, водопроводы и так далее. Все это были наши долги, не поддающиеся реструктуризации, по которым нельзя не заплатить» (там же).
Но инфраструктура инфраструктуре рознь. Одно дело, если она является непосредственной составной частью конкретной производственной системы (действующей или одновременно строящейся), и другое — если функционирует опосредованно, самостоятельно.
В. Ивантер справедливо указывает, что строительство ВАЗа (и сопутствующей инфраструктуры. — В.Т.) как и «всякое крупное строительство, тянет за собой по цепочке самые разные отрасли, создаёт колоссальный шлейф экономического развития». Последующее производство автомобилей, развёртывание многочисленных технических центров в регионах, дальнейшее развитие комплекса способствовало долгосрочному увеличению ВВП.
Но, например, олимпийская инфраструктура Сочи — при всём влиянии (краткосрочном) на рост ВВП, значимости состоявшихся модернизационных преобразований и инновационных решений в ряде отраслей — в большей степени подвержена рискам неопределённости (особенно в перспективе, при этом неизбежно увеличивая бюджетные расходы), что ставит под вопрос экономическую эффективность и отдачу.
Информация к размышлению
1. Эксперты предрекают неминуемый обвал большинства макроэкономических показателей Краснодарского края после Олимпиады. Текущая прибавка к ВРП составила 15%.
2. Сочи потребуются дополнительные инвестиции (до 10—15% уже затраченных средств) и полтора-два года, чтобы стать конкурентным европейским курортом, полагает владелец компании «Базовый элемент» Олег Дерипаска («ПРАЙМ», 10 февраля 2014 г.).
Однако перенаправить отечественные турпотоки из Египта, Турции и Греции будет непросто: там отдых дешевле и инфраструктура другого уровня.
Среди других предложений — использовать для детей, спортивных школ, выставок. Иными словами, вопрос последующего эффективного использования уникального спортивного кластера после Олимпиады остаётся открытым.
3. Власть пытается ускорить рост ВВП через инфраструктурные мегапроекты. На эти цели планируется выделить 40% ФНБ — 1,15 трлн руб. Но уже выполняемые и новые «разовые» мегапроекты, обеспечат лишь временный рост — в лучшем случае без отрицательной экономической отдачи (NEWSru.com/Экономика, 10 февраля 2014 г.).
Насколько обоснованны затраты по предложенным проектам и независимы эксперты, следует из красноречивого заголовка публикации в «Коммерсант-Власть» от 2 декабря 2013 г.: «Выводы просто диктуются заказчиком» (Выделено. — В.Т.).
Как видим, анализировать мегаинфраструктурные проекты необходимо не только с точки зрения объёмов бюджетных инвестиций и сроков окупаемости, но и с учётом подобного рода обстоятельств. Утверждения, что многочисленные олимпийские сооружения после завершения Игр будут массово доступны (туризм, спорт) и это окупаемые вложения в человеческий капитал — далеко не очевидны и сути дела не меняют.
Сказанное подтверждает автор: «В действительности ситуация примерно такая же, как в романе „Золотой теленок“ на Черноморской кинофабрике: она не функционировала, потому что эра немого кино уже закончилась, а звуковое кино ещё не работало по причине организационных неполадок. Мы протянули нефтяную трубу на восток, закончили грандиозные инвестиционные проекты, приуроченные к саммиту АТЭС во Владивостоке, к Играм в Сочи, к Универсиаде в Казани. А новых ещё не начали» (там же).
Информация к размышлению
1. Программа модернизации БАМа и Транссиба до 2020 г. оценена в 562 млрд руб. РЖД направит 302 млрд руб., 260 млрд руб. — государство, в т.ч. из Фонда национального благосостояния. Сегодня РЖД запрашивает 1,2 трлн руб., т.к. заявленные угольными компаниями объемы перевозки угля к 2020 г. существенно вырастут (NEWSru.com/Экономика, 31 января 2014 г.).
2. Эффективность и отдача должны стать основными критериями инвестиционных решений, принимаемых предпринимателями, а не чиновниками. Не нужно строить железные дороги к частным месторождениям, если сами собственники их не строят. Не нужны вложения в Северный морской путь, если не выстроилась очередь инвесторов. Если бизнесу выгодно — развитие региона состоится («Ведомости», 5 февраля 2014 г.).
Перспективы формирования инновационной экономики В. Мау связывает с активностью креативного класса и созданием инноваций, которые потом послужат основой для инвестиций — «Сколково» тому пример. В. Ивантер считает главной фигурой инженера, на первом месте должна быть активная инвестиционная политика, результатом которой будут в том числе и инновации.
В. Мау предупреждает о недопустимости превышения темпов роста зарплаты над ростом производительности труда. В. Ивантер возражает: если прибыль растет быстрее зарплаты, происходит относительное обнищание рабочего класса по Марксу; баланс устанавливается в конкурентной борьбе.
В. Мау выражает постиндустриальные мечты отечественных либералов. В. Ивантер говорит об индустриальном возрождении на современном уровне как необходимом условии последующих инновационных прорывов и последовательного инновационного обновления отечественных производств. Но модернизация, как хорошо известно, буксует…
Информация к размышлению
Примечательно высказывание Валерия Зубова — депутата Государственной думы и Владислава Иноземцева — директора Центра исследований постиндустриального общества: «К кому бы еще повернуться, думают сегодня наши стратеги. К самим себе — отвечаем мы. К собственной стране, к собственным людям, к своим отдаленным территориям. Отдайте Сибири больше денег — и вам не придется ждать падения цен на нефть, чтобы запустить модернизацию России. Создайте в зауральской части страны рай для предпринимателей — и Европа сама придет в Сибирь без всяких стратегий, написанных в самых продвинутых университетах страны. Позвольте стране развиваться — и вам не нужно будет думать ни о том, как ее развивать, но и о том, какой разворот окажется следующим. Потому что в этом случае перед вами будет лежать прямая и утоптанная дорога» («Ведомости», 5 февраля 2014 г.).
*****
Объединяет либералов и государственников одна традиция: они, как правило, игнорируют роль народных масс, заинтересованная деятельность которых является решающей силой общественного развития, в том числе экономического. Понятно, что и те, и другие поддерживают важнейший тезис всех политиков — обеспечить достойный уровень жизни граждан.
Однако отсутствие мотивации у большинства производителей товаров и услуг, однозначно указывающих на несправедливое распределение ими же производимых благ, — обстоятельство, недооцениваемое и властью, и российской элитой.
В известном смысле это подтверждает В. Ивантер: «Самое ужасное, что мы можем сделать, — это перестать работать. Потому что единственный способ хорошо жить — это работать. Если общество работает, а власть ведёт себя разумно, тогда точно хуже не станет. Нам сегодня нужна новая экономическая политика… По нашим прогнозам, мы имеем возможность к 2030 г. выйти на среднеевропейский уровень по всем показателям социального и экономического развития, причём не на нынешний, а тот, который сложится в Европе к тому времени».
Эти слова да власти в уши… И тогда всем будет счастье!