Актуальные позиции ВС РФ во втором обзоре судебной практики: на пути к гибкому правоприменению

В пункте 21 ВС РФ рассмотрел дело, в котором застройщик оспаривал отказ Росреестра в государственной регистрации прекращения права собственности застройщика на земельный участок, мотивированный тем, что на земельном участке было возведено два дома, и земельный участок под каждым из них сформирован не был.

Суды трех инстанций поддержали Росреестр, указав, что к общему имуществу одного вновь построенного МКД не может относиться та часть земельного участка, на которой построен другой МКД и которая необходима для эксплуатации этого дома, поэтому под каждым из таких домов должен быть сформирован и поставлен на кадастровый учет свой земельный участок.

ВС РФ указал при новом рассмотрении судам дать оценку доводам застройщика и представленным в их обоснование доказательствам на предмет того, каким образом при проектировании строительства двух МКД была предусмотрена схема планировочной организации земельного участка, отведенного под застройку; исследовать вопрос, являются ли спорные МКД единым жилищным комплексом с особенностями коммуникаций и инфраструктуры (элементами озеленения, асфальтированными подъездными путями и тротуарами, парковкой для автотранспорта, игровыми площадками, контейнерной площадкой по месту накопления твердых коммунальных отходов и т.д.).

Отметим, что ранее судебная и правоприменительная практика по данному вопросу складывалась единообразно и была не в пользу застройщика.

При том, что и уполномоченные органы, и суды были единодушны в вопросе о возможности строительства и вводе в эксплуатацию на одном земельном участке двух и более МКД (письмо Минстроя России от 10.10.2017 № 36323-НС/07, Определение ВС РФ от 07.06.2016 № 309-КГ16-5754), допускали возникновение права собственности на земельный участок под МКД у граждан с соответствующим прекращением прав застройщика только в случае, когда земельный участок сформирован для эксплуатации и обслуживания конкретного жилого дома.

Такую правовую позицию занимал Росреестр (письмо от 10.02.2022 № 14-01167/22@) и ее разделяли суды всех инстанций (Определение ВС РФ от 11.04.2016 № 305-ЭС16-3443 и пр.).

Вместе с тем при рассмотрении данного дела ВС РФ отметил, что действующее законодательство не содержит запрета не только на строительство и ввод на одном земельном участке двух и более МКД, но и на формирование единого земельного участка, на котором возведены (или запланировано строительство) два и более отдельно стоящих МКД, что предполагает возникновение права собственности всех собственников помещений в этих домах на единый земельный участок.

Среди указанных ВС РФ признаков, которые могут свидетельствовать о возведении нескольких МКД как единого жилого комплекса, можно отметить следующие: согласно проектной документации, дома возводились как единый жилищный комплекс; МКД имеют общие коммуникации и объекты инфраструктуры; образование отдельных земельных участков под каждым из них проектной документацией не предусматривалось.

Таким образом, нельзя исключать, что судебная практика по рассматриваемому вопросу изменится и право собственности застройщика будет подлежать прекращению на основании разрешения на ввод в эксплуатацию последнего из нескольких возведенных на общем земельном участке МКД в случаях, когда такие дома возводились как единый жилой комплекс.

Отметим, что сформулированная ВС РФ правовая позиция интересна не только застройщикам. Такой подход отвечает и интересам граждан — собственников помещений в МКД, поскольку в противном случае всегда есть риск того, что при формировании отдельных земельных участков часть фактически общей территории (спортивных, детских, игровых площадок, парковочных мест, иных элементов благоустройства) отойдет в собственность жильцов только одного МКД и доступ к размещенным на ней объектам других лиц будет затруднен или ограничен (например, путем возведения ограждения территории земельного участка под МКД).

ВС РФ рассмотрел в Обзоре ситуацию, в которой банк утратил возможность исполнения решения суда в результате того, что пристав-исполнитель по ошибке вернул должнику денежные средства от реализации заложенного имущества, хотя у должника имелся остаток задолженности по исполнительному производству перед банком (п. 10 Обзора).

Нижестоящие суды, отказывая банку во взыскании убытков с Российской Федерации, руководствовались тем, что нет причинно-следственной связи между действиями пристава и возникновением вреда, а заявленная к взысканию сумма является задолженностью, связанной с неисполнением обязательств должником, поэтому банк все еще имеет право получить данную сумму от должника.

ВС РФ посчитал, что если в ходе исполнительного производства пристав не осуществил необходимые действия и денежные средства оказались вследствие этого утраченными, то на истца по иску о возмещении вреда, причиненного незаконным бездействием пристава, не может быть возложено бремя доказывания того, что должник не владеет иным имуществом, на которое можно обратить взыскание. Наличие задолженности у должника перед банком не исключает причинения вреда банку незаконными действиями пристава, выразившимися в утрате имущества должника, за счет которого эта задолженность могла быть погашена.

ВС РФ усмотрел причинную связь между действиями пристава и убытками банка. Безусловно, у кредитора осталось право требования к должнику, а у должника, возможно, даже остались активы для погашения долга. Однако все эти факторы не исключают самостоятельной ценности возможности реального взыскания в обозримые сроки, которая была упущена из-за ошибки пристава.

Подход ВС РФ предоставляет кредитору две имущественные массы для взыскания — РФ и должник, что компенсирует истцу утраченную возможность.

В пункте 18 ВС РФ проанализировал особенности перехода доли в ООО наследникам владельцев доли в случае, если такой переход ограничен уставом самого общества.

В частности, рассматривается ситуация, когда общество требует передачи ½ доли бывшего собственника обществу (другая половина отправилась в наследственную массу, а спорная часть была подарена вдовой третьему лицу).

Суды всех трех инстанций, рассматривавшие спор, отказали обществу, мотивируя это тем, что уставом общества предусмотрена необходимость получения согласия остальных участников только в случае, когда доля в уставном капитале переходит к наследникам граждан. Согласно уставу, получение согласия участников общества на отчуждение доли участником третьим лицам не требуется.

При этом, по мнению нижестоящих судов, вдова бывшего участника общества получила право на долю в обществе в силу закона, и оно не возникло у нее после смерти супруга в порядке наследования.

ВС РФ продолжил традицию подобных споров и сослался на определения КС РФ от 21.12.2006 № 550-О и от 03.07.2014 № 1564-О, которые постулируют как широкую автономию обществ устанавливать ограничения по переходу доли в уставах, так и тезис, что супруги участников обществ не являются в силу статуса автоматическими владельцами половин долей участников.

В рассматриваемом деле ВС РФ решил, что участники выразили волю на то, чтобы признание прав участника за иными лицами (пережившая супруга либо наследники) после смерти одного из них происходило только с согласия остальных участников.

На самом деле ВС РФ уже неоднократно рассматривал подобные споры. Например, в Определении от 06.04.2021 № 305‑ЭС20‑22249 он даже пошел дальше, чем в рассматриваемом деле, и указал, что в случае присуждения бывшему супругу в порядке раздела совместно нажитого имущества доли в уставном капитале общества, отчуждение долей которого третьим лицам ограничено, такой бывший супруг получает лишь право обратиться к обществу с требованием о вхождении в состав участников общества. Реальным участником общества бывший супруг может стать только при согласии остальных участников общества (если такое ограничение предусмотрено уставом).

Представляется, что к наследникам умершего участника общества применяются аналогичные правила, то есть вдова должна была обратиться к участникам общества за получением согласия на вхождение в состав участников общества (и при отсутствии такого согласия получить право на выплату действительной стоимости доли).

Таким образом, ВС РФ снова закрепил практику о приоритете корпоративных ограничений на переход доли, установленных уставом общества, над общими нормами семейного и наследственного права, регулирующим переход права на такую долю третьим лицам (супругам или наследникам).

В пункте 21 ВС РФ обратил внимание на допустимость формирования одного земельного участка под несколькими многоквартирными домами.

ВС РФ проанализировал дело застройщика, который на собственном земельном участке в установленном законом порядке на основании необходимой проектной и разрешительной документации осуществил строительство имущественного комплекса, состоящего из нескольких корпусов многоквартирных домов.

Корпуса МКД были одновременно введены в эксплуатацию, квартиры переданы в собственность участников долевого строительства, после чего застройщик обратился в Управление Росреестра с целью регистрации прекращения права собственности на земельный участок.

Однако в госрегистрации прекращения права собственности на спорный земельный участок было отказано в связи с тем, что, по мнению Росреестра, земельные участки было необходимо сформировать под каждым из построенных домов.

ВС РФ указал, что положения ЗК РФ и ГрК РФ не содержат запрета на формирование единого земельного участка, на котором возведены два и более отдельно стоящих МКД. Вместе с тем ч. 5 ст. 16, ч. 5 ст. 40 ФЗ № 214-ФЗ предусматривают, что запись о госрегистрации прав на земельный участок при строительстве МКД погашается одновременно с госрегистрацией права собственности на первое помещение в МКД и права общей долевой собственности собственников помещений на этот земельный участок как на их общее имущество.

Аналогичная позиция была изложена также в определениях ВС РФ от 07.06.2016 № 309-КГ16-5754, от 22.11.2022 № 16-КГ22-28-К4.

Стоит заметить, что застройщики не раз сталкивались с проблемой невозможности регистрации прекращения права собственности при указанных обстоятельствах. Еще в письме от 15.02.2013 № 14-00559/13 Росреестр выразил позицию, в соответствии с которой при строительстве жилого комплекса участок должен быть сформирован под каждым МКД, в связи с чем требуется обращение в уполномоченные органы с заявлением о формировании земельных участков.

Вместе с тем иные государственные органы занимали противоположную позицию. Так, в частности, в письме Минэкономразвития России от 18.08.2017 № 23179-ВА/Д23 и в письме Комитета по земельным отношениям и строительству ГД ФС РФ от 18.01.2016 № 3.31-21/20 «О разъяснении положений законодательства Российской Федерации» изложена позиция, в соответствии с которой отдельно стоящие МКД, расположенные на одном земельном участке и объединенные общим инженерным оборудованием, могут рассматриваться как составная часть сложного недвижимого имущества — имущества общего пользования собственников помещений в МКД.

В целом практика строительства на одном земельном участке нескольких МКД довольно распространена. Определениями ВАС РФ от 07.02.2014 № ВАС-654/14 по делу № А60-21163/2012, от 26.05.2014 № ВАС-6366/14 по делу № А53-8141/2013, ВС РФ от 06.12.2016 № 305-ЭС16-16174 по делу № А40-130924/2014 применительно к земельным участкам, переданным для жилищного строительства определенной очередности, сформирован правовой подход о правомерности перехода права собственности на земельные участки с момента государственной регистрации права собственности первого собственника МКД на часть земельного участка, необходимую для эксплуатации МКД. При этом не требуется формирование (выделение из общего земельного участка) самостоятельного земельного участка, необходимого для эксплуатации возведенных на земельном участке жилых зданий.

Таким образом, в данном деле ВС РФ допускает возможность отнесения земельного участка к общей собственности собственников квартир в обоих корпусах, поскольку спорные МКД могут являться единым жилищным комплексом с едиными коммуникациями и инфраструктурой. Изложенная позиция ВС РФ внесет определенность в действующую судебную практику и повлияет на правоприменительную практику Росреестра.

В пункте 27 Обзора содержится важная правовая позиция по вопросу об объеме процессуальных прав лиц, привлекаемых к субсидиарной ответственности.

В Определении ВС РФ от 30.09.2021 № 307-ЭС21-9176 по делу № А56-17680/2017 содержалась правовая позиция, согласно которой «контролирующее должника лицо, выбрав активную защиту своих прав в связи с возникновением обособленного спора по заявлению о привлечении его к субсидиарной ответственности, не может быть лишено возможности на обращение в суд с жалобой на действия конкурсного управляющего должником», поскольку, доказав причинение управляющим убытков должнику, такое лицо автоматически уменьшит объем своей собственной ответственности.

Примерно в это же время КС РФ своим постановлением от 16.11.2021 № 49-П признал неконституционными указанные нормы «в той мере, в какой по смыслу, придаваемому им судебной практикой, они не позволяют лицу, привлеченному к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, обжаловать судебный акт, принятый без участия этого лица, о признании обоснованными требования кредиторов должника и о включении их в реестр требований кредиторов».

Иными словами, высшие инстанции разъяснили, что привлекаемое к субсидиарной ответственности лицо может как минимум обращаться с жалобами на действия арбитражного управляющего и возражать или обжаловать судебные акты по включению требований кредиторов в реестр должника. После этого суды стали хотя бы допускать ознакомление таких контролирующих лиц с материалами всего дела о банкротстве, а не только их конкретного спора (хотя не всегда на практике это проходило гладко).

Соответствующие поправки были внесены в ст. 34, 61.15 Закона о банкротстве.

Согласно правовой позиции, привлекаемое к субсидиарной ответственности лицо вправе обжаловать решение суда, явившееся основанием для включения требований кредиторов в реестр требований кредиторов, в апелляционном, кассационном порядке применительно к ст. 42 АПК РФ — то есть как не принимавшее участия в деле лицо, чьи права и обязанности затронуты судебным актом.

Это важно, поскольку в случае включения требований кредиторов в реестр на основании принятых ранее (до и вне дела о банкротстве) судебных актов, собственно, в деле о банкротстве повлиять зачастую можно уже мало на что, ведь имеется вступивший в силу общеобязательный судебный акт. Влиять нужно на причину — первоначальный судебный акт. Именно поэтому другим кредиторам уже давно предоставлено право обжалования таких судебных актов по ст. 42 АПК РФ. Теперь же это право распространено и на контролирующих должника лиц, что представляет собой важный шаг в защите их прав и исправлении некоторого «обвинительного уклона», сформировавшегося у судов в спорах о субсидиарной ответственности.

В пункте 32 Обзора ВС РФ в очередной раз напомнил нижестоящим судам о правилах взыскания судебных расходов.

Административный истец, отбывающий наказание в виде лишения свободы, обратился в суд с заявлением о взыскании судебных расходов на оплату услуг представителя-адвоката после добровольного удовлетворения оппонентом требований в результате судебного разбирательства. Суды трех инстанций удовлетворили заявление частично.

Отменяя судебные акты, ВС РФ указал, что для взыскания судебных расходов в рамках административного дела истцу, в частности, нужно доказать факт их несения. А если юридическую помощь оказывало лицо, имеющее статус адвоката, необходимо обращать внимание на условия соглашения с доверителем, касающиеся выплаты вознаграждения.

В договоре было зафиксировано, что оплата соответствующих услуг осуществляется либо через внесение наличных денежных средств в кассу, либо путем их перечисления на расчетный счет адвокатского образования. В материалы дела были представлены квитанции установленной формы, подтверждающие факт наличной оплаты юридических услуг.

Однако суды не учли, что положения Уголовно-исполнительного кодекса запрещают осужденным иметь при себе наличные деньги. Последние изымаются и хранятся в течение срока пребывания в исправительном учреждении.

Каким образом и при каких условиях отбывающий наказание осужденный произвел расчеты с адвокатом, вносились ли денежные средства на расчетный счет адвокатского объединения — эти обстоятельства не были исследованы судами при удовлетворении заявления административного истца. Вместе с тем они влияют на установление факта несения судебных издержек осужденным.

Подход высшей судебной инстанции следует признать верным, хотя вряд ли его можно назвать новаторским. Все процессуальные кодексы предусматривают обязанность лиц, в пользу которых принят судебный акт, доказать факт несения издержек на оплату услуг представителя. КАС РФ — не исключение. Отсутствие соответствующих доказательств является основанием для отказа во взыскании судебных расходов. Такие положения уже давно закреплены самим ВС РФ в постановлении от 21.01.2016 № 1 «О некоторых вопросах применения законодательства, связанных с рассмотрением дела».

В данном деле обращает на себя внимание лишь необходимость более пристального изучения судами документов, представляемых адвокатами и их доверителями, — они должны соответствовать способу расчета, зафиксированному в соглашении об оказании юридической помощи. При этом реальная возможность оплаты доверителем услуг адвоката также должна входить в круг обстоятельств, подлежащих установлению судом при рассмотрении заявления о взыскании судебных расходов.

В пункте 26 Обзора ВС РФ разъяснил, что косвенный иск учредителя юридического лица об оспаривании сделок такого юридического лица подлежит рассмотрению арбитражным судом, даже если ответчиком является физическое лицо, не имеющее статуса ИП.

Однако более интересным представляется подход, который ВС РФ сформулировал в мотивировочной части. Учредители оспаривали сделки с имуществом организации — договоры купли-продажи между организацией и физическим лицом, между таким и другим физическим лицом.

По общему правилу оспаривание сделки между физическими лицами, не имеющими статуса ИП, относилось бы к компетенции судов общей юрисдикции, учитывая, что организация вовсе не является ее стороной, однако ВС РФ подчеркнул, что в данном случае оспаривается единая взаимосвязанная сделка по отчуждению средств организации, поэтому спор в целом является корпоративным и должен быть рассмотрен арбитражным судом.

В пункте 27 Обзора ВС РФ продолжает развивать правовую позицию КС РФ из постановления от 16.11.2021 № 49-П о праве КДЛ, привлекаемых к субсидиарной ответственности в деле о банкротстве, на оспаривание судебных актов, влияющих на размер такой ответственности.

ВС РФ справедливо отмечает, что для защиты КДЛ недостаточно только права на оспаривание определения о включении требования кредитора или уполномоченного органа в реестр, поскольку такое определение может быть основано на имеющих преюдициальную силу обстоятельствах, установленных решением суда вне банкротного процесса. Поскольку в деле о банкротстве суд будет связан данными преюдициальными обстоятельствами, постольку КДЛ должен иметь право их оспорить путем обжалования указанного внебанкротного решения.

*****

С 2021 года возродился институт индексации взысканных судом сумм: если раньше суды в индексации отказывали по формальным основаниям, ссылаясь на отсутствие порядка индексации в законе, то сейчас, после принятия постановления КС РФ от 22.07.2021 № 40-П и внесения изменений в АПК РФ, индексация становится, по сути, бесспорным инструментом для увеличения взысканных судом денежных средств (вопрос 1 «Разъяснения по вопросам, возникающим в судебной практике»).

Применение нового механизма индексации на практике порождает много вопросов, среди которых допустимость капитализации сумм индексации. Судебная практика по данному вопросу была неоднозначной, но в ответе на этот вопрос  ВС РФ поставил точку и разъяснил, что не подлежат индексации суммы, взысканные в порядке индексации ранее присужденной денежной суммы, т.е. не допускается капитализация сумм индексации.

Праву арендатора требовать передачи арендованного имущества от стороны, не исполнившей это обязательство, посвящен п. 3 Обзора. С одной особенностью: имущество не было передано арендатору в связи с его законным нахождением во владении другого лица.

В обоснование исковых требований истец указал, что между ним и гражданином было заключено соглашение об отступном, в соответствии с которым гражданин передал ему права аренды на земельные участки. Соглашение было зарегистрировано в установленном законом порядке. Собственником указанных земельных участков является общество, которое уклоняется от передачи земельных участков истцу, в связи с чем ему были причинены убытки.

Для разрешения ситуации истец решил в судебном порядке истребовать участки из чужого незаконного владения и взыскать убытки, причиненные в связи с отказом обществом передать землю.

ВС РФ разъяснил, что в рассматриваемой ситуации у арендатора нет оснований требовать передачи ему земельных участков, поскольку они законно находятся во владении другого лица.

При неисполнении обязательства передать вещь в пользование кредитору последний вправе требовать отобрания этой вещи у должника и передачи ее на предусмотренных обязательством условиях (ст. 398 ГК РФ). Однако кредитор лишается такого права, если вещь уже передана третьему лицу, имеющему право собственности, хозяйственного ведения или оперативного управления. В таком случае кредитор вправе потребовать возмещения убытков вместо требования передать ему вещь, являющуюся предметом обязательства.

При этом ВС РФ отметил, что государственная регистрация призвана лишь удостоверить юридическую силу правоустанавливающих документов. Она создает гарантии выполнения сторонами обязательств, но не затрагивает самого содержания гражданского права, не ограничивает свободу договоров, юридическое равенство сторон, автономию их воли и имущественную самостоятельность.

В п.18 Обзора ВС РФ проанализировал законность ­­­ отчуждения либо перехода доли или части доли в уставном капитале общества к третьим лицам, с нарушением установленного уставом общества порядка.

Основная мысль ВС РФ в рассматриваемом деле состоит в том, что корпоративные отношения строятся на принципе уважения автономии воли участников общества, предусмотренного п. 8 ст. 21 Закона об ООО. Оформление корпоративных отношений, в которых проявляется воля участников конкретного общества, происходит путём утверждения участниками Общества учредительного документа общества.

Следовательно, в том числе и передача прав и обязанностей участников общества должна осуществляться с учетом особенностей корпоративного законодательства.

ВС РФ пришел к выводу о том, что положения устава о переходе доли умершего участника общества с согласия остальных участников общества в том числе касаются и пережившего умершего участника супруга. В свою очередь, утверждение таких положений обосновано значимостью лиц, входящих в состав общества, стремлением участников сохранить корпоративную закрытость общества и обеспечением баланса интересов участников общества и интересов общества в целом.

В настоящем деле ВС РФ также указал на возможные действия пережившего супруга:

1) в ситуации, когда устав общества закрепляет получение согласия участников Общества для вхождения в состав участников со всеми корпоративными правами, пережившему супругу при желании войти в состав участников необходимо направить заявление в адрес общества, иными словами, получить согласие участников.

2) В ситуации, когда уставом общества предусмотрен прямой запрет на вхождение в состав участников третьих лиц, либо при необходимости получения согласия участников на вхождение, такое согласие не получено, у наследника возникает право на получение действительной стоимости доли.

Исходя из содержания рассматриваемого пункта выдача пережившему супругу нотариально удостоверенного свидетельства о праве собственности на ½ общего имущества супругов, в состав которого входит доля в уставном капитале общества, не дает пережившему супругу безусловное право на участие в управлении делами соответствующего общества.

Иными словами, у пережившего супруга возникает лишь имущественное право на перешедшую долю, для получения корпоративных прав необходимо соблюсти предусмотренный уставом Общества порядок.

И, следовательно, при рассмотрении подобных споров, тем самым подтверждая сложившуюся судебную практику, получение согласия остальных участников общества для вступления пережившего супруга выбывшего участника Общества, если такое согласие предусмотрено уставом Общества, является обязательным.

Практика по данной категории споров сложилась достаточно единообразно (п.18). В данном деле, вошедшем в настоящий Обзор, спорным моментом была та часть доли умершего участника общества, которая не вошла в наследственную массу, а являлась имуществом его супруги в силу правового режима совместно нажитого имущества.

В данном споре ВС РФ сослался на Определение КС РФ от 03.07.2014 № 1564-О, указав, что что участники наделены широкой автономией воли при формулировании положений уставов, направленных на сохранение стабильного состава участников общества.

КС РФ также сделал вывод о том, что внесение одним из супругов вклада в уставный капитал общества и, следовательно, приобретение именно им статуса участника общества предполагает (ст. 35 СК РФ), что другой супруг дал свое согласие на подобное распоряжение общим имуществом супругов. Тем самым другой супруг согласился и с положениями устава, указывающими на необходимость получения согласия других участников общества на отчуждение участником общества своей доли (части доли) в уставном капитале общества третьим лицам.

С уверенностью можно сказать, что ВС РФ в комментируемом деле учитывал вышеизложенное, так как указал, что сам по себе факт приобретения доли в уставном капитале в период брака одним из супругов не означает, что второй супруг обладает правом на участие в управлении делами соответствующего общества (корпоративным правом).

Правовой смысл формулировки положения устава о необходимости наследнику или правопреемнику участника общества для вхождения в состав его участников получить согласие остальных участников общества в данном случае ВС РФ распространил и на ту часть доли умершего, которая являлась совместно нажитым имуществом с наследником.

С одной стороны, формулировке устава судом придано несколько расширительное толкование и применение, но с другой стороны право на часть доли, являвшейся совместно нажитым имуществом, у наследника возникло в данном случае не вследствие раздела такого имущества между супругами или по иному основанию, а именно по причине смерти участника (супруга).

Данное дело в целом укладывается в сложившуюся правоприменительную практику судов и еще больше конкретизирует корпоративные права наследников участников ООО.

***********

В п. 22 ВС РФ поддерживает сформированный подход в деле о взыскании денежных средств за причинение вреда окружающей среде с муниципального образования, в котором также дает оценку применимости ст. 413 ГК РФ.

Суд указал, что платежи по искам о возмещении вреда, причиненного окружающей среде, имеют целевое назначение, поскольку их взыскание обязывает субъект Российской Федерации или муниципальное образование провести за счет взысканных средств работы по выявлению и оценке объектов накопленного вреда окружающей среде, ликвидации накопленного вреда, иные мероприятия в области защиты окружающей среды.

Кроме того, ВС РФ отметил, что ответственное за возмещение вреда лицо не может определяться истцом произвольно. При обращении в суд с иском о возмещении вреда, причиненного окружающей среде, заинтересованное лицо должно установить круг хозяйствующих субъектов и иных лиц, осуществляющих эксплуатацию производственных объектов и (или) выступающих источником образования загрязняющих веществ, попадающих в почвы на соответствующем земельном участке.

Таким образом, можно сделать вывод, что, во-первых, ВС РФ фактически указывает, что при наличии вины муниципального образования в причинении вреда окружающей среде, муниципальное образование должно устранить причиненный вред за счет целевых бюджетных средств.

А, во-вторых, говорит, что без выяснения судами в ходе судебного разбирательства реального причинителя вреда окружающей среде взыскание компенсации за такой причиненный вред с муниципального образования является незаконным.

При таких обстоятельствах говорить о совпадении в одном лице кредитора и должника и отказывать по этому основанию в иске представляется недопустимым.