С 1 мая 2016 г. права на самое популярное произведение Мориса Равеля перешли в общественное достояние — через 88 лет со дня его написания.
Девяносто лет за исполнение «Болеро» надо было платить правообладателям. А исполнялось оно не просто часто — непрерывно. По подсчётам французского общества защиты авторских прав SACEM, в мире его исполняют в среднем каждые десять минут. Полный хронометраж «Болеро» — примерно 17 минут. С 1960 г. за это произведение было собрано около 77 млн долл. отчислений.
«Болеро» было создано по заказу российской танцовщицы Иды Рубинштейн для исполнения в парижской «Гранд-опера», где и было исполнено в 1928 г. В шестидесятые годы это произведение стало очень популярным. Российской публике помнится культовая постановка танца под «Болеро», которую сделал Мори Бежар. Постановка была под Маю Плисецкую. Её даже показали по центральному советскому телевидению, что было довольно необычно, так как граждан великой страны старательно ограждали от тлетворного влияния Запада, любые новации в том же балете, выходящие за рамки музейной эстетики, порицались как поганые изыски.
В России «Болеро» тоже было популярно и даже до сих пор исполняется. За что исправно платились деньги. Надо сказать, что это всегда было проще, чем, к примеру, договориться о постановке «Порги и Бесс» Джорджа Гершвина с его наследниками — им приходится долго и нудно доказывать, что спектакль будет соответствовать не только их денежным аппетитам, но и искусствоведческим воззрениям родни основателя симфоджаза.
Участники музыкального бизнеса в России отмечают эту лёгкость, говорят, что вообще в стране очень хорошо поставлено взимание денег за использование авторских прав. Другое дело, говорят музыканты и продюсеры, что есть вопрос о том, кому в итоге уходят эти деньги. По этому поводу можно вспомнить знаменитую пьесу для струнных одного из современников М. Равеля — Чарльза Айвза, которая называется «Вопрос, оставшийся без ответа».
Гендиректор юридического бюро TM Defence говорит по этому поводу «Бизнес ФМ»:
— Вознаграждения-то взымались. А вот получал ли кто-то деньги — это всегда вопрос. Взимание денег РАО и ВОИС сводится к тому, что не вполне прозрачна система дальнейшей судьбы этих денег. Это главная претензия к этой системе. Вариантов реформ предлагается довольно много. Сейчас стоит вопрос о неких глобальных лицензиях, которые будут продаваться при покупке Интернета, либо какой-то твёрдый платёж, который будет получать автор. Нужно понимать, что никогда не найдётся варианта, который устроит всех.
Почти девяностолетнее затягивание передачи прав на «Болеро» в общественное достояние тоже требует пояснений. Дело в том, что изначально Всемирной конвенцией об авторском праве был установлен 25-летний срок охраны после смерти автора. М. Равель умер в 1937 г. Бернской конвенцией по охране литературных и художественных произведений установлен уже 50-летний срок. Сейчас стандартный срок — 70 лет. Но в некоторых странах годы войны в исчислении срока не принимаются в расчёт.
У Мориса Равеля был единственный близкий родственник и наследник — его брат Эдуард. Он скончался в 1960 г. С тех пор тянулись бесконечные суды между его сиделкой, её мужем и внучатыми племянниками о том, кто же будет получать миллионные отчисления. И только на днях всё это закончилось — никто не будет ничего получать.