Никита Колоколов

Согласно закону судебное разбирательство ведется строго в отношении конкретных лиц и только в рамках предъявленного им обвинения. Вместе с тем в поле зрения суда порой попадают факты, которые в обязательном порядке должны стать достоянием самого широкого круга общественности, потому что они стали причиной преступления, нарушили нормальный ход предварительного расследования или судебного разбирательства. Способом легализации такой информации является институт частного определения (постановления). Проанализируем, как работает этот институт в отношении судей.

В июне 2016 года Федеральным законом от 02.06.2016 № 160-ФЗ Федеральный закон от 31.05.2002 № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (далее – Закон № 63-ФЗ) дополнен новой ст. 6.1 «Адвокатский запрос». У адвоката появилось право направлять в органы государственной власти, органы местного самоуправления, общественные объединения и иные организации официальное обращение по входящим в их компетенцию вопросам о предоставлении справок, характеристик и иных документов, необходимых для оказания квалифицированной юридической помощи.

Адвокатский запрос является важным средством в сборе доказательств. Вместе с тем он может использоваться и как инструмент введения в заблуждение других участников процесса. Так, некоторые адвокаты, злоупотребляя правом на сбор доказательств, запрашивают разного рода «заключения» от лиц, хотя и обладающих специальными познаниями, но за деньги готовых дать любое заключение, удовлетворяющее сторону защиты. Рассмотрим некоторые такие случаи из практики.

Несмотря на исключительную дороговизну, громоздкость, а также 150-летний триумф института Plea Bargainig (сделки о признании вины), а также возросший профессионализм судейского корпуса, суд с участием присяжных заседателей уверенно демонстрирует завидное долголетие. А все потому, что в наши дни, как и тысячу лет назад, граждане не доверяют «коронным», назначенным королем (президентом) судьям. Причины этого недоверия являются предметом целого комплекса наук: психологии, социологии, политологии, права. Мы же сосредоточимся на некоторых обстоятельствах, выявленных Верховным Судом РФ при рассмотрении жалоб и представлений на приговоры, вынесенные на основании вердиктов присяжных заседателей.

Злые языки – страшнее пистолета. Известно и то, что отмыться оклеветанному всегда трудно. Неслучайно в народе говорят: «Ложки нашлись, а осадок остался». Но особую социальную значимость преступление приобретает, когда оклеветан судья.

История учит: наличие у «компетентных органов» по существу неограниченных прав неизбежно ведет к попранию прав человека. Причем не важно, когда и где это происходит: на родине судебного контроля – в средневековой Англии, в современной демократической Америке, России образца 1937 или 2017 года. Как свести к минимуму произвол этих всесильных «компетентных органов»? В числе специально разработанных для этого методов обычно называют ведомственный контроль, прокурорский надзор и судебный контроль. Насколько в целом эти методы эффективны, судить читателю. В теме номера мы подвергнем анализу некоторые нормы, регламентирующие осуществление судебного контроля за оперативно-разыскной деятельностью, а также крайне противоречивую практику их применения.

Автомобиль и дорога – части нашей общей культуры. Почему же эти культурные ценности несут людям смерть? Анализ ДТП последних лет подтверждает, что диагноз остался прежним: в России две беды – дураки и дороги. Точнее не столько дороги, сколько лица, их строящие и эксплуатирующие.

Постановлением Верховного Совета РСФСР № 1801-1 24 октября 1991 года была утверждена Концепция судебной реформы в РСФСР (далее – Концепция). Ее авторы называли свое творение «пробным камнем». Проследим, какой полет уготовила ему история?

Предварительным расследованием в России ежедневно занимаются свыше 100 тыс. офицеров, ведомых на борьбу с преступниками многозвездными генералами. Насколько это эффективно?

Незаконные действия органов предварительного расследования и суда, а равно их нерасторопность (волокита), безусловно, влекут причинение отдельным участникам процесса как имущественного ущерба, так и морального вреда. Согласно закону причиненный государством ущерб возмещается, а моральный вред компенсируется. Спор обычно ограничивается суммой, подлежащей выплате потерпевшим в результате неправомерных действий государственных органов. Анализ практики возмещения ущерба и компенсации морального вреда позволяет сделать вывод, что суды не всегда ответственно подходят к вопросу об удовлетворении исковых требований как участников процесса, так и случайных лиц, которые не прочь заработать на судейской невнимательности.