После разъяснений Верховного суда возможность и необходимость субординации требований аффилированных лиц в корпоративных банкротствах уже не вызывает вопросов. Однако вопрос о допустимости распространения аналогичного подхода на субординацию требований в потребительском банкротстве вызывает горячие споры. Арбитражные суды придерживаются диаметрально противоположных подходов, что делает исход таких споров непредсказуемым. Одни суды полагают, что разъяснения о субординации не применяются в делах о банкротстве физических лиц, поскольку у граждан нет контролирующих лиц. Но есть и другие примеры, когда суды понижают очередность требований, предъявленных к гражданину-должнику со стороны связанных с ним кредиторов. В рамках конференции «Ведомостей» «Лучшие судебные практики» Павел Хлюстов, управляющий партнер Адвокатского бюро «Павел Хлюстов и партнеры», на примере одного из первых дел, в котором суды согласились с принципиальной возможностью субординации требований в процедуре банкротства гражданина, рассказал о сложностях, возникающих в судебной практике при рассмотрении таких споров.
Тема субординации требований кредиторов чаще всего возникает в связи со спорами о банкротстве юридических лиц. Уже сложилась положительная судебная практика по этому вопросу и даже был выпущен Обзор судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц (утв. Президиумом Верховного суда РФ 29.01.2020), который определил, как применять субординацию. Однако вопрос, связанный с возможностью применения субординации требований по отношению к аффилированным лицам должника-гражданина, в судебной практике до настоящего момента не решен.
Можно найти противоречивые судебные акты по этому вопросу. Например, в Московском округе суды в основном занимают позицию, что субординировать аффилированных лиц в банкротстве гражданина можно; Уральский округ, наоборот, считает, что нельзя. Более того, иногда даже в рамках одного округа существует противостояние судов первой и апелляционной инстанций и кассационной инстанции.
Приведем пример реального судебного дела, где суд рассматривал вопрос о субординации требований в рамках банкротства должника-гражданина.
Супруги (муж-предприниматель, жена-домохозяйка) состояли в браке более 30 лет. В какой-то момент их имущество стало обременено настолько, что они решили провести «процедуру очищения», воспользовавшись возможностями объявления физического лица банкротом. Они использовали следующую схему. Сначала супруги произвели раздел своего имущества, нажитого в период брака, которое было оформлено на обоих супругов. Было принято грамотное решение — поделить имущество поровну (некоторые активы, более ликвидные, были переведены на супругу, но в целом сохранился баланс 50 на 50). В результате нельзя было сказать, что соглашение о разделе совместно нажитого имущества существенным образом ущемило права кредиторов.
Предбанкротная ситуация состояла в следующем. Общая сумма требований к супругу составляла почти 1 млрд руб. При этом у супруга был достаточно крупный кредитор, который реально предоставлял заем порядка 7 млн долл. (передавались по безналичному расчету). До того как процедура банкротства была возбуждена, жена должника выкупила соответствующий долг своего супруга. Долг был приобретен с реальным предоставлением денежного исполнения, но с дисконтом.
Затем знакомый супруга обратился с заявлением о признании его банкротом. После начала процедуры банкротства супруги разводятся. После этого бывшая жена включается в реестр требований и становится мажоритарным кредитором для всех остальных кредиторов, что стало для них неприятным сюрпризом.
Фактически сложилась ситуация, когда супруги, формально разведенные, но в действительности не прекратившие совместные отношения и быт, производят процедуру контролируемого банкротства. При этом, помимо того что мажоритарный кредитор является бывшим супругом должника, ситуация усугубляется тем, что арбитражным управляющим назначено заинтересованное лицо, которое действовало исключительно в пользу этих супругов. Этого арбитражного управляющего впоследствии сняли, и суд отметил, что желание контролировать банкротство выражалось и в соответствующих действиях управляющего и должника.
Но проблема неаффилированных кредиторов — убрать из реестра требований кредиторов супругу — в этот момент так и не была решена. Несмотря на повышенные стандарты доказывания для такого рода дел, найти какую-то слабую сторону в реализованной супругами схеме, которая позволила бы признать выкуп соответствующего долга фиктивным, было невозможно.
На помощь кредиторам пришел аргумент о субординации требований бывшей супруги. Все обстоятельства свидетельствовали в пользу субординации: бывшая супруга как кредитор являлась аффилированным с должником лицом, на момент выкупа соответствующего долга со стороны супруги у должника уже существовал имущественный кризис. Поэтому, предоставляя соответствующее финансирование и выкупая долг, супруга не должна конкурировать с другими независимыми кредиторами и являться мажоритарным кредитором в банкротстве этого должника.
Однако первые две инстанции отказали в субординации требований бывшей супруги должника, даже несмотря на то, что к тому моменту уже вышел Обзор Верховного суда РФ о субординации. Иногда разъяснения Верховного суда могут толковаться другими судами прямо противоположным образом в конкретных делах.
Заявители считали, что требования необходимо понижать по следующим причинам: финансирование было предоставлено в период кризиса; есть аффилированность между должником и кредитором.
Аргументы оппонентов сводились к следующему. Хотя Верховный суд и признал возможность применения субординации требований аффилированных лиц, тем не менее это касается только корпоративных споров, поскольку Верховный суд РФ в Обзоре указывает, в частности, на такой аспект, как распределение прибыли юридического лица, что нельзя применить к физическому лицу. Необходимой составляющей при решении вопроса о субординации является определение контролирующего должника лица, но у взрослого дееспособного гражданина не может быть контролирующего лица. Также Верховный суд указывает на порядок понижения требований при субординации — требования включают сразу перед ликвидационной квотой, а ликвидационная квота существует только в банкротстве юридических лиц, у физических лиц ее нет.
Арбитражный суд Северо-Западного округа отменил судебные акты нижестоящих инстанций, признав возможность субординации соответствующих требований. Что касается довода о ликвидационной квоте, то требования в таком случае включают после третьей очереди и опоздавших кредиторов.