Как только родился Христос, мало того, что свои его не приняли, но сразу же и вся злость мира на Него ополчилась, чтобы погубить Его. Богородица, сохраняя жизнь для Нее и для всего мира драгоценную, бежит в Египет.
Тут странность! Возможно ли, чтобы кто-то гнал Творца своего? Возможно ли, чтобы Бог, держащий все словом силы Своей, искал места, чтобы спрятаться. Но ведь бежит горестная мать, укрывается Младенец, и вместо Него закалывается несколько тысяч детей. И могут подумать из этого, что вовсе и не был Он Богочеловеком, а был таким же слабым, как и каждый из нас.
Чтобы разъяснить это, следует задуматься над тем, что есть жизнь человеческая? И нельзя здесь не согласиться, что она есть кратчайшая частица времени, «пар, являющийся на малое время, а потом исчезающий». Странствие, гостинница, путь, ведущий на небо... Если жизнь — странствие, то как человек может быть спокоен? Если жизнь— гостиница, то как человек может располагаться в ней как дома? Если жизнь— путь, то как не желать, чтобы он был как можно короче?
Если жизнь — кратчайшая частица времени, то к чему заботиться бесконечно собирать?
Если жизнь — путь, гостиница, странствие, то она не может не быть подвигом. И описывать ее нужно не чернилами, но слезами горести человеческой. Кругом опасности. Но если жизнь — подвиг, то двоякий. Одни, понимая, что жизнь — странствие, стремятся туда, куда и надо идти,— к вечности, не в себя богатеют, в Бога. Другие все относят к земле тленной. Но сеющий тление и пожнет тление. И тщетна такая жизнь, достойна слез.
Кажется, что жизнь для вечности — гораздо тягостнее, чем подвиг жизни мирской. Это не так. Привязанные к жизни мирской — много понесут скорбей и печалей. У них нет никакого руководителя, только страсти. И какую от страстей ожидать помощь? Но подвижник духовный имеет помощника верного и помощника сильного. Он подкрепляет терпение, утешает удовольствием совесть: «Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе». И легок такой подвиг, когда он имеет такого руководителя.
Но почему Спаситель устроил нашу жизнь тягостным подвигом? Здесь великая премудрость и благость. Ведет Он нас к блаженству вечному, чтобы царствовать с Ним вкупе. Мог бы Он дать нам такую честь незаслуженно, только по милосердию Своему? Вся честь и слава были тогда у Бога, у нас ничего. Но Господь соблаговолил разделить Свою честь с нами. Определил подвиг жизни, чтобы мы сражались с миром, плотью, дьяволом и, победив их с помощью Его, получили бы награду не только по милости Его, но и за собственные заслуги. Каждому Господь воздает по делам Его, вот почему Он определил жизни нашей быть подвигом. Но, определив это, могли Он Сам не участвовать в таком подвиге?
И для этого-то Он начал жизнь Свою с гонения; для этого-то и бежит в Египет; для этого-то и сносит страдния, чтобы явить пример подвига жизни для избранных. Чтобы мужались они и укреплялись. Чтобы от Него верою были неразрывны. Чтобы знали, что Глава наш — непобедим ! Что Его победа — победа, победившая мир!
По творениям митрополита Московского Платона