В российском законодательстве не содержится норм о заранее оцененных убытках. В то же время они не запрещены. Раньше суды признавали такие условия о заранее оцененных убытках недействительными. Но впоследствии практика изменилась.
Сначала ВС РФ указал, что условие о заранее оцененных убытках не противоречит российскому публичному праву (п. 5 информационного письма от 26.02.2013 № 156 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел о применении оговорки о публичном порядке как основания отказа в признании и приведении в исполнение иностранных судебных и арбитражных решений»). Затем и другие суды перестали так категорично отказывать в исках о взыскании заранее оцененных убытков (Определение ВС РФ от 18.04.2018 № 305-ЭС18-4482, постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 12.12.2021 по делу № А32-53490/2020).
Еще один риск: бывает, что суды квалифицируют заранее оцененные убытки в качестве неустойки. Это грозит снижением предусмотренной договором суммы на основании ст. 333 ГК РФ, что тоже может не устроить, если изначально стороны договорились о конкретной сумме. Однако нужно учитывать, что это происходит, когда стороны сами квалифицируют условие о заранее оцененных убытках в качестве неустойки. Например, в одном деле были такие обстоятельства: в договоре было предусмотрено взыскание заранее оцененных убытков, вызванных существенной (более 30 календарных дней) задержкой сроков выполнения работ, в размере 0,1% от стоимости соответствующего этапа работ, за каждый день с момента наступления даты этапа до фактической даты завершения этапа работ, подтвержденного сторонами. Но сам истец в иске потребовал неустойку, а не заранее оцененные убытки. Суд удовлетворил его требование (постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 12.08.2021 по делу № А53-281/2021).
Чтобы этого не произошло, нужно четко указать в договоре, что данное условие является заранее оцененными убытками и установленная сторонами ответственность не является разновидностью неустойки, а также убытками согласно ст. 15 ГК РФ (постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 22.12.2021 по делу № А65-27128/2020).
Однако следует понимать, что суды хотя чаще все-таки признают заранее оцененные убытки, но еще по-разному относятся к такому условию. Некоторые из них считают, что все равно нужно доказать наличие всех элементов взыскания убытков, включая причинно-следственную связь, размер убытков.
Например, в одном деле поставщик обязался по образцам покупателя изготовить детали. Также в договоре поставки было указано, что в случае прекращения закупок по спецификации или по договору в целом покупатель возмещает поставщику затраты на подготовку производства из расчета такой-то суммы за каждый недопоставленный товар.
Поставщик подал иск к покупателю о возмещении убытков. Он ссылался на то, что подготовил производство к поставке требуемого покупателю количества деталей, но покупатель отказался от закупки оставшейся части.
Суды трех инстанций отказали в иске. В целом они признали, что в договоре можно было предусмотреть условие о заранее оцененных убытках. Но суды решили, что не было всех доказательств возможности взыскания этих убытков. Поставщик, выставивший счета и получивший по ним предоплату, не представил доказательств того, что спорное количество товаров было подготовлено для передачи покупателю и виной покупателя, соответственно, является невыборка товара.
Буквальное толкование спорного пункта договора создавало разночтения. Так, поставщик полагал, что «прекращение закупок» — это факт, не зависящий от вины покупателя (любой односторонний отказ от договора или исполнения обязательств по договору стороной покупателя влечет такого рода последствия). А покупатель считал, что «прекращение закупок» — это виновные действия покупателя.
Суды указали, что такой спор требовал от поставщика доказывания того факта, что имел место реальный ущерб (детали были изготовлены), что покупатель нарушил обязательства (необоснованно отказался от выборки), находящиеся в прямой причинно-следственной связи с наступившими последствиями. Поэтому отправным пунктом в доказывании являлся факт исполнения поставщиком обязанностей по выставлению счетов и факт исполнения покупателем обязанности по их оплате (внесению аванса). Далее проверке подлежало исполнение поставщиком условия о письменном информировании покупателя о готовности товара к отгрузке, после чего имела смысл проверка дальнейших действий покупателя. Таких доказательств поставщик не представил, что являлось достаточным основанием отказа в иске.
Также суды отказались признать спорное условие обеспечительным платежом или неустойкой (постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 02.07.2020 по делу № А65-26214/2019).
В другом деле суды взыскали заранее оцененные убытки (постановление Арбитражного суда Московского округа от 16.07.2021 по делу № А40-269619/2019).
Стороны заключили договор об оказании услуг. В нем было указано, что в случае одностороннего расторжения договора по инициативе заказчика по основаниям, не связанным с существенным нарушением условий договора, заказчик выплачивает исполнителю, помимо стоимости оказанных услуг, стоимость связанных с их оказанием расходов, а также сумму заранее оцененных убытков в размере шести средних ежемесячных стоимостей услуг.
Заказчик решил расторгнуть договор в одностороннем порядке. Исполнитель подал иск о взыскании задолженности, неустойки и заранее оцененных убытков. Заказчик подал встречный иск о признании недействительными условий договора, в том числе о заранее оцененных убытках.
Суды трех инстанций удовлетворили первоначальный иск и отказали в удовлетворении встречного искового требования. Они подтвердили, что заказчик несет обязанность по возмещению заранее оцененных убытков, если проявляет инициативу прекратить договорные отношения. Заказчик допустил нарушение условий договора, повлекшее для исполнителя негативные последствия в виде несения затрат, поэтому он должен возместить обусловленные договором заранее оговоренные убытки. Суды отметили, что их выводы согласуются с правовой позицией, изложенной в Определении ВС РФ от 30.06.2021 № 305-ЭС20-21520 по делу № А40-249682/2019.