Доля угля в энергетическом балансе страны должна быть увеличена, считают в Правительстве. Актуальность замены газа как топлива для ТЭС на уголь подтверждена визитом главы Правительства РФ в самый «угольный» регион страны. Во время своего пребывания в Кузбассе премьер-министр Михаил Фрадков четко дал понять: власти считают развитие угольной отрасли одной из важнейших задач. О мотивах предстоящей масштабной топливной переориентации российских ТЭС наш корреспондент побеседовал с депутатом от Кемеровской области, заместителем председателя Комитета Госдумы по экологии Александром ФОКИНЫМ.
— Большинство российских теплоэлектростанций работают на природном газе. Чем обоснована необходимость их перевода на уголь?
— В первую очередь значительным ростом электропотребления. По оценкам экспертов, к 2025 году оно возрастет почти на 60%. Холодные зимы 2005—2006 годов наглядно показали, что существенная нехватка энергоресурсов в России имеется уже сейчас. И это на фоне растущих цен на нефть и газ, стремительного сокращения их запасов.
По прогнозам специалистов, мир сейчас находится на пороге массового перехода с газа на уголь. В последнее время в странах Европы и США мы уже наблюдаем устойчивую тенденцию увеличения доли угля в качестве предпочтительного топлива для электростанций. За минувшее десятилетие 85% каменного и практически весь бурый уголь в странах Европейского региона потребляется в энергетических целях.
В России удельный вес твердого топлива в производстве электроэнергии остается одним из самых низких в мире — 19%. И это при том, что мы обладаем огромными разведанными (201,1 млрд т) и прогнозными (4450,7 млрд т) запасами угля разнообразного состава и качества — соответственно 12 и 30% от общего их количества в мире.
На мой взгляд, концепция массового перехода на газ, принятая в стране в свое время, негативно сказывается на российской экономике, и такое положение дел следует изменить. Тем более что эта мера была временной — энергетикам было дано примерно 20 лет «газовой паузы» для разработки технологий «чистого» сжигания угля, но, к сожалению, этого оказалось недостаточно. Преобразования, произошедшие в энергетике, пагубно отразились и на научно-исследовательских работах, проводимых для повышения эффективности использования угля. Минэнерго и РАО «ЕЭС России» резко сократили финансирование исследований, что привело к остановке разработок по созданию энергоблоков, работающих на угольном газе, по сжиганию низкосортного угля в шлаковом расплаве и многих других.
Кроме того, оборудование электростанций, работающих на газе, давно устарело и имеет КПД около 30%. Во всем мире уже давно перешли на другие технологии — газотурбинные, парогазовые. В России сегодня работает всего одна такая электростанция — Северо-Западная ТЭЦ. Есть еще несколько опытных газотурбинных установок, в том числе и в ОАО «Мосэнерго».
— Перевод теплоэлектростанций на уголь, безусловно, усложнит экологическую ситуацию?
— На зарубежных угольных станциях давно уже нет экологических проблем, связанных с его использованием. Фабрики, принимающие топливо нескольких месторождений, готовят из него смесь со строго определенными параметрами. Это позволяет не только избавиться от экологических проблем, связанных с перевозкой и дроблением угля, но и оптимизировать процессы его сжигания. При правильном подходе экологический фактор не должен стать неразрешимой проблемой и в России.
Экологически чистый процесс превращения угля в эффективное топливо — технология, вполне достойная третьего тысячелетия. Возможно возобновление использования водно-угольной суспензии, которая впервые была применена в Новосибирске. Китай проявляет большой интерес к подобному оборудованию для собственных электростанций.
Я считаю, что традиционные централизованные энергетические технологии безнадежно устарели. Весь мир давно перешел на индивидуальное, автономное электроснабжение. Разумно строить ТЭС на угольных разрезах — не засыпать всю страну угольной пылью, а перегонять электроэнергию по проводам, наладив при этом очистку выбросов от загрязнителей.
— Найдет ли понимание такая «экономия» в российских нефтегазовых компаниях?
— Уверен, что они положительно отнесутся к этому. По данным Мирового энергетического агентства, к 2010 году доля газа в топливном балансе Западной Европы вырастет примерно в 4 раза. На нем будут работать 90% строящихся там электростанций. Следовательно, российские нефтегазовые компании — основные поставщики газа в Европу — смогут более выгодно продавать голубое топливо за рубеж по ценам, несравнимым с его стоимостью на внутреннем рынке.
Сегодня в России высокий удельный вес электростанций, работающих на газе. Всего же в европейской части страны они сжигают 78% топлива всех видов, в том числе 97% природного газа, 86% мазута и 34% угля. В восточных регионах страны доля угля составляет 86%, газа — 6%, мазута — 7%. Но, по оценкам специалистов, в ходе освоения более северных месторождений цена на газ с учетом транспортных расходов в ближайшие пять лет будет интенсивно расти.
Уголь в данном случае выступает в стратегическом плане как важный стабилизирующий фактор. Запасы его на ТЭС делают станции менее зависимыми в отличие от газа, от социально-экономической конъюнктуры. Так что в сложившейся ситуации российским нефтегазовым компаниям экономически выгоднее стать партнерами в переориентации ТЭС с газа на уголь.
— Как же сформировать достаточный финансовый фундамент для полномасштабного перехода нашей энергетики на уголь?
— Программа социально-экономического развития России на среднесрочную перспективу предусматривает рост потребления энергоресурсов к 2015 году на 19—24%. Для этой цели в строительство новых и перевод на уголь старых газовых ТЭС заложено порядка 1 трлн рублей. На федеральном и региональном уровнях необходимо стимулировать создание новых энергоугольных компаний, которые бы решали все необходимые вопросы.
Средства для этого можно изыскать в Стабфонде, и они обязательно окупятся. Например, уже сегодня Китай и некоторые другие страны выражают свою заинтересованность в приобретении электроэнергии, произведенной нашими угольными ТЭС.
К сведению
Производство электроэнергии на базе угля составляет в Польше около 95%, в США — 52%, в ЮАР — более 90%, в Австралии — около 80%. Даже в Японии, где нет своего угля, около 30% ТЭС работают на угле.