Возникает ли в рамках УСН облагаемый доход при получении компенсации затрат по гражданско-правовому договору? В каком порядке отсчитывается трехлетний срок для вычета НДС? Можно ли применять льготу по движимому имуществу, если оно приобретено у взаимозависимого лица? Вправе ли отделение ФСС России установить взносы на травматизм, исходя из вида деятельности компании с наибольшим классом профессионального риска, если она подтвердила свой основной вид деятельности с нарушением установленного срока? Споры между компаниями и контролирующими органами по данным вопросам стали предметом судебных разбирательств, которые пришлось решать в Верховном суде. О том, к каким выводам пришли высшие арбитры — в нашей статье.
«Упрощенка»: компенсация затрат по ГПД — это доход
Верховный суд РФ в Определении от 14.08.2018 № 306-КГ18-11293 поддержал вывод нижестоящих судов о том, что предприниматель на УСН, оказывающий услуги по гражданско-правовому договору, должен включить суммы, полученные в качестве компенсации понесенных им затрат, в состав доходов.
Суть дела
Между ООО и индивидуальным предпринимателем, применяющим УСН, был заключен договор. По его условиям предпринимателю передаются полномочия единоличного исполнительного органа общества, и он в качестве управляющего оказывает обществу услуги по управлению. За оказание услуг предпринимателю выплачивается вознаграждение, размер которого определен договором. Кроме того, в договоре указано, что общество возмещает управляющему фактические расходы на поездки в другие регионы и за пределы территории РФ в связи с осуществлением полномочий единоличного исполнительного органа общества, а также исполнением иных обязанностей по договору.
Предприниматель получил на свою банковскую карту от общества компенсацию командировочных расходов, понесенных в связи с оказанием услуг по управлению. Полагая, что эти суммы не являются доходом, он не включил их в налоговую базу по УСН.
При проведении проверки налоговики доначислили на эти суммы налог по УСН. Бизнесмен обратился в суд.
Решение судей
Суды трех инстанций поддержали налоговиков, руководствуясь следующим.
Президиум ВАС РФ в постановлении от 23.01.2007 № 11578/06 разъяснил, что договор о передаче полномочий единоличного исполнительного органа индивидуальному предпринимателю является гражданско-правовой сделкой, в силу которой бизнесмен обязывается оказывать обществу управленческие услуги и наделяется в связи с этим полномочиями по распоряжению имуществом общества. Такой договор также предусматривает обязанность общества оплачивать услуги управляющего и производить иные выплаты в установленных договором случаях и, следовательно, направлен на отчуждение обществом денежных средств. Исходя из этого, суды пришли к выводу, что договор о передаче полномочий единоличного исполнительного органа управляющему является договором возмездного оказания услуг. В связи с этим к отношениям по указанному договору применяются положения глав 37 «Подряд» и 39 «Возмездное оказание услуг» ГК РФ.
Согласно п. 1 ст. 779 ГК РФ по договору возмездного оказания услуг исполнитель обязуется по заданию заказчика оказать услуги (совершить определенные действия или осуществить определенную деятельность), а заказчик обязуется оплатить эти услуги. В силу ст. 783 ГК РФ к договору возмездного оказания услуг применяются общие положения о подряде (ст. 702—729 ГК РФ) и положения о бытовом подряде (ст. 730—739 ГК РФ), если это не противоречит ст. 779—782 ГК РФ, а также особенностям предмета договора возмездного оказания услуг. В соответствии с п. 2 ст. 709 ГК РФ цена в договоре подряда включает компенсацию издержек подрядчика и причитающееся ему вознаграждение. Таким образом, компенсация командировочных расходов связана с оказанием бизнесменом услуг по договору управления и является доходом бизнесмена, подлежащим включению в налоговую базу по УСН.
Предприниматель обратился с кассационной жалобой в Верховный суд РФ. Но судья Верховного суда не нашел оснований для ее передачи на рассмотрение в судебную коллегию по экономическим спорам. Он указал, что кассационная жалоба воспроизводит позицию предпринимателя, заявленную им в ходе рассмотрения настоящего дела судами нижестоящих инстанций. Данная позиция всесторонне исследовалась судами и была обоснованно отклонена. Судья также отклонил довод предпринимателя о том, что спорная сумма ошибочно квалифицирована судами как доход, поскольку представляет собой компенсационную выплату в счет возмещения командировочных расходов. Он отметил, что данный довод не может быть принят во внимание, в том числе потому, что в целях применения УСН предпринимателем избран объект налогообложения в виде доходов, а не доходов, уменьшенных на сумму произведенных расходов.
Обратите внимание, что Конституционный суд РФ тоже считает, что суммы компенсации понесенных расходов включаются в доход предпринимателя. В Определении от 21.12.2011 № 1742-О-О он рассмотрел жалобу о несоответствии Конституции РФ положений ст. 249 и 250 НК РФ в той части, в какой они допускают включение в объект налогообложения по УСН у арендодателя денежных средств, полученных от арендатора в качестве компенсации стоимости оказанных коммунальных услуг. Конституционный суд указал, что механизм правового регулирования УСН предполагает право налогоплательщиков самостоятельно с учетом специфики осуществляемой ими хозяйственной деятельности выбрать объект налогообложения (доходы или доходы, уменьшенные на величину расходов). Предприниматель, используя УСН, выбрал в качестве объекта налогообложения доходы, что не предусматривает возможности уменьшения налоговой базы на величину расходов, в том числе связанных с оплатой коммунальных услуг, в счет компенсации которых им получены денежные средства от арендатора. Следовательно, оспариваемые положения ст. 249 и 250 НК РФ в системной связи с иными нормами Налогового кодекса сами по себе не могут рассматриваться как нарушающие конституционные права предпринимателя, поскольку законодатель не ограничивает его в выборе объекта налогообложения при применении УСН.
Мнение Минфина России
Специалисты финансового ведомства согласны с тем, что суммы компенсации расходов исполнителя по договору оказания услуг рассматриваются как доход и подлежат включению в налоговую базу по УСН. При этом они руководствуются той же логикой, что и суды в комментируемом нами деле. Так, в письме от 30.11.2015 № 03-11-06/2/69446 Минфин рассмотрел ситуацию, когда исполнитель, применяющий УСН, оказывает по договору юридические услуги и ему выплачивается компенсация понесенных расходов (на оплату госпошлины, отправку почтовой корреспонденции, расходы на получение сведений из ЕГРЮЛ и ЕГРИП и т.д.). Финансисты указали, что сумма за оказанные юридические услуги, а также сумма компенсируемых расходов исполнителя включаются в доход при исчислении налога, уплачиваемого в связи с применением УСН.
Аналогичный вывод содержится и в письме Минфина России от 15.08.2012 № 03-11-06/2/109.
Если доход облагается НДФЛ
Ситуация с учетом сумм компенсаций понесенных расходов кардинально меняется, если предприниматель находится на общей системе и уплачивает НДФЛ.
Налоговики и суды считают, что у физического лица — исполнителя по гражданско-правовому договору — суммы, полученные им в счет компенсации понесенных затрат, не подлежат обложению НДФЛ. Так, в письмах от 03.09.2012 № ОА-4-13/14633, от 25.03.2011 № КЕ-3-3/926 ФНС России указала, что согласно подп. 2 п. 2 ст. 211 НК РФ к доходам в натуральной форме относится оплата за гражданина товаров (работ, услуг) в его интересах. Если же оплата производится в интересах организации, у гражданина не возникает дохода, подлежащего обложению НДФЛ. Исходя из этого, налоговики разъяснили, что, когда оплата проживания в гостинице и проезда производится в интересах организации, а не подрядчика, оплата таких услуг не приводит к образованию дохода в натуральной форме, подлежащего налогообложению.
Аналогичные выводы содержатся в постановлениях ФАС Московского округа от 26.03.2013 по делу № А40-37553/12-20-186, Дальневосточного округа от 16.12.2008 по делу № А73-486/2008-85 (Определением ВАС РФ от 26.03.2009 № ВАС-3334/09 отказано в передаче данного дела в Президиум ВАС РФ), Волго-Вятского округа от 14.05.2007 по делу № А43-7991/2006-30-215, Московского округа от 01.03.2007, 09.03.2007 по делу № А40-44145/06-151-233.
Трехлетний срок для вычета НДС
Трехлетний срок для вычета НДС не продлевается на 25 дней, установленные для подачи налоговой декларации. К такому выводу пришли суды апелляционной и кассационной инстанций в рассматриваемом деле. И судья Верховного суда РФ в Определении от 04.09.2018 № 308-КГ18-12631 этот вывод поддержал.
Суть дела
Компания в период с 2005 по 2014 г. вела строительство многоквартирного жилого дома. Она заключила с подрядчиком договоры на выполнение электромонтажных работ, работ по водоснабжению, водоотведению, автоматическому пожаротушению и по отводу продуктов сгорания. Работы были выполнены и приняты компанией к учету в июне 2013 г. Вычет НДС по этим работам компания заявила в налоговой декларации за II квартал 2016 г., представленной в налоговый орган 25 июля 2016 г.
Налоговики в вычете отказали. Свое решение они аргументировали тем, что компанией пропущен трехлетний срок, установленный п. 2 ст. 173 НК РФ. Согласно этой норме положительная разница между суммой налоговых вычетов и исчисленной суммой налога подлежит возмещению, за исключением случаев, когда налоговая декларация подана налогоплательщиком по истечении трех лет после окончания соответствующего налогового периода.
Компания с решением налоговиков не согласилась. По ее мнению, она правомерно руководствовалась положениями п. 1.1 ст. 172 НК РФ, согласно которым налоговые вычеты по работам могут быть заявлены в налоговых периодах в пределах трех лет после принятия результатов работ к учету. Из системного толкования ст. 171—173, 176, 176.1 НК РФ и Порядка заполнения налоговой декларации по НДС, утвержденного приказом ФНС России от 29.10.2014 № ММВ-7-3/558@, следует, что «заявление к вычету» означает отражение вычета в налоговой декларации по НДС по итогам налогового периода. Декларация представляется в налоговый орган в течение 25 дней после окончания налогового периода (п. 5 ст. 174 НК РФ). Таким образом, трехлетний срок для заявления вычета компания не пропустила. Положения п. 2 ст. 173 НК РФ, на которые сослались налоговики, по мнению компании, применению не подлежат. Ведь они определяют трехлетний срок для возмещения положительной разницы между заявленной суммой вычетов и исчисленной суммой налога. А в декларации сумма НДС к возмещению не заявлялась.
Компания обжаловала решение налоговиков в вышестоящем налоговом органе, но безрезультатно. Тогда она обратилась в суд.
Решение судей: сначала победа…
Суд первой инстанции поддержал компанию. Он указал, что с 1 января 2015 г. налогоплательщики вправе заявить вычет в налоговых периодах, следующих за тем, в котором возникло право на него, при соблюдении трехлетнего срока, установленного п. 1.1 ст. 172 НК РФ, что подтверждается письмом Минфина России от 03.02.2015 № 03-07-08/4181. Декларация за налоговый период, в котором заявляется вычет, представляется в налоговый орган после окончания налогового периода. И поскольку декларация за II квартал 2016 г. была подана 25 июля 2016 г., то есть в пределах установленного срока, отказ в вычете НДС неправомерен.
Суд первой инстанции согласился с тем, что п. 2 ст. 173 НК РФ в рассматриваемой ситуации неприменим, поскольку в нем речь идет о возмещении НДС, а в декларации, представленной компанией, сумма НДС к возмещению отсутствует.
… а потом поражение
Суды апелляционной и кассационной инстанций с выводами суда первой инстанции не согласились.
Они отклонили довод о неприменимости положений п. 2 ст. 173 НК РФ ввиду того, что в декларации сумма налога к возмещению не заявлялась. При этом они сослались на разъяснения, данные в п. 27 и 28 постановления Пленума ВАС РФ от 30.05.2014 № 33 «О некоторых вопросах, возникающих у арбитражных судов при рассмотрении дел, связанных с взиманием налога на добавленную стоимость». В них Пленум ВАС РФ указал, что налоговые вычеты могут быть отражены налогоплательщиком в декларации за любой из налоговых периодов, входящих в трехлетний срок, установленный п. 2 ст. 173 НК РФ. При применении п. 2 ст. 173 НК РФ суды, руководствуясь принципом равенства налогообложения (п. 1 ст. 3 НК РФ), должны исходить из того, что положения названного пункта о предельном сроке декларирования налоговых вычетов не могут быть истолкованы как устанавливающие разные правила в отсутствие объективных различий. В связи с этим право на вычет налога может быть реализовано налогоплательщиком лишь в пределах установленного данной нормой срока вне зависимости от того, образуется ли в результате применения налоговых вычетов положительная или отрицательная разница (то есть как сумма налога к возмещению, так и сумма налога к уплате в бюджет).
Суды указали, что налоговым периодом по НДС является квартал (ст. 163 НК РФ). Срок, исчисляемый кварталами, истекает в последний день последнего месяца срока. При этом квартал считается равным трем календарным месяцам, а отсчет кварталов ведется с начала календарного года (п. 4 ст. 6.1 НК РФ). Право компании на испрашиваемый налоговый вычет возникло во II квартале 2013 г. Следовательно, оно могло быть реализовано в соответствии с п. 1.1 ст. 172 и п. 2 ст. 173 НК РФ не позднее 30 июня 2016 г. А поскольку налоговая декларация по НДС за II квартал 2016 г. была подана компанией 25 июля 2016 г., то есть за пределами трехлетнего срока, предусмотренного НК РФ, у нее отсутствует право на применение спорного вычета.
Суды также отклонили довод компании о необходимости применения к рассматриваемым отношениям п. 5 ст. 174 НК РФ о подаче налоговой декларации не позднее 25 дней со дня окончания налогового периода. Они указали, что этот довод не соответствует правовой позиции, изложенной в Определении Конституционного суда РФ от 24.03.2015 № 540-О. В этом деле компания оспаривала положения п. 2 ст. 173 НК РФ как не соответствующие Конституции, поскольку они ограничивают право на возмещение сумм НДС трехлетним сроком и не учитывают срок, необходимый налогоплательщику для подачи налоговой декларации. Конституционный суд указал, что датой возникновения обязанности по уплате налога, размер которого определяется с учетом заявленных налоговых вычетов, является дата окончания налогового периода, а не дата представления налоговой декларации. Поэтому трехлетний срок не продлевается на 25 дней, предусмотренных п. 5 ст. 174 НК РФ.
Компания не представила доказательств, свидетельствующих о невозможности заявления к вычету НДС в пределах необходимого срока. Предусмотренное п. 2 ст. 173 НК РФ условие применения налоговых вычетов — подача налоговой декларации до истечения установленного данным пунктом трехлетнего срока — компанией не соблюдено. Поэтому налоговики правомерно отказали компании в вычете.
Судья Верховного суда не нашел оснований для передачи дела на рассмотрение Судебной коллегии по экономическим спорам.
Льгота по движимому имуществу
В ближайшее время Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ рассмотрит дело № А68-10573/2016, которое может изменить судебные подходы к порядку применения льготы по налогу на имущество организаций, установленному в п. 25 ст. 381 НК РФ. По мнению заявителя, в ходе рассмотрения этого дела судами нарушен принцип равенства налогообложения, они неверно толковали понятие «имущество», а также дискриминировали налогоплательщика по принципу происхождения капитала.
Суть дела
Общество, руководствуясь п. 25 ст. 381 НК РФ, заявило в декларации по налогу на имущество организаций освобождение от налогообложения в отношении некоторых объектов основных средств.
Согласно упомянутой норме (в редакции, действующей с 01.01.2015) организации освобождаются от налогообложения в отношении движимого имущества, принятого с 01.01.2013 на учет в качестве объектов основных средств. Исключение составляют объекты движимого имущества, принятые на учет в результате:
— реорганизации или ликвидации юридических лиц;
— передачи, включая приобретение, имущества между лицами, признаваемыми в соответствии с положениями п. 2 ст. 105.1 НК РФ взаимозависимыми.
Общество приобрело спорное имущество у взаимозависимого лица (далее — продавец-изготовитель). Именно это обстоятельство дало основания налоговой инспекции считать факт применения льготы необоснованным.
Высшие арбитры прислушались к доводам компании
Суды трех инстанций с таким подходом согласились.
В кассационной жалобе, поданной в ВС РФ, налогоплательщик указал на неверное, по его мнению, толкование судами норм материального права. Линию защиты он построил следующим образом.
В соответствии с п. 1 ст. 374 НК РФ объектами налогообложения для российских организаций признается движимое и недвижимое имущество (в том числе имущество, переданное во временное владение, в пользование, распоряжение, доверительное управление, внесенное в совместную деятельность или полученное по концессионному соглашению), учитываемое на балансе в качестве объектов основных средств в порядке, установленном для ведения бухгалтерского учета, если иное не предусмотрено ст. 378, 378.1 и 378.2 НК РФ.
По мнению налогоплательщика, исключая из состава льготируемого имущества движимое имущество, приобретенное в результате транзакций между взаимозависимыми лицами, законодатель преследовал цель предупредить вывод из-под налогообложения основных средств, принятых на учет до 1 января 2013 г.
Но спорное имущество не признавалось основным средством у взаимозависимого лица, а получило такой правовой статус лишь после его приобретения обществом.
Иными словами, общество приобрело у взаимозависимого лица товар, изготовленный по его заказу и специально для него. Изготовитель товара не производит химические удобрения, у него нет специального производства, в котором можно было бы использовать данный товар в качестве основного средства.
Общество также указывает на неверное толкование судами термина «имущество», использованного в п. 25 ст. 381 НК РФ. Свой довод оно подтвердило ссылкой на норму п. 1 ст. 11 НК РФ, согласно которой институты, понятия и термины гражданского законодательства, используемые в НК РФ, применяются в том значении, в каком они используются в этой отрасли законодательства, если иное не предусмотрено НК РФ.
Понятия «объект налогообложения», «налоговая база» и другие термины законодательства о налогах и сборах используются в значениях, определяемых в соответствующих статьях НК РФ. В п. 1 ст. 38 НК РФ дано определение объекта налогообложения, в котором используется термин «имущество», а в целях определения объекта налогообложения под имуществом понимаются виды объектов гражданских прав (за исключением имущественных прав), относящихся к имуществу в соответствии с ГК РФ (п. 2 ст. 38 НК РФ). Объект налогообложения по налогу на имущество определен в ст. 374 НК РФ (движимое и недвижимое имущество, учитываемое на балансе в качестве объектов основных средств в порядке, установленном для ведения бухгалтерского учета).
Статьей 381 НК РФ установлены налоговые льготы по налогу на имущество организаций, и термин «имущество» используется во всех пунктах данной статьи исключительно в значении «объекты основных средств». Следовательно, нет оснований, по мнению заявителя, рассматривать термин «имущество» в абз. 3 п. 25 ст. 381 НК РФ в значении, придаваемом ему ст 128 ГК РФ. Эти обстоятельства, по мнению общества, свидетельствуют и об отсутствии экономического основания для налога в рассматриваемом случае.
Общество также сослалось на нарушение нормы п. 2 ст. 3 НК РФ, поскольку подход судов свидетельствует о дискриминации по признаку происхождения капитала. Отказ в применении льготы обусловлен исключительно приобретением компонентов имущества у взаимозависимого лица. Если бы те же компоненты оборудования были приобретены у независимого продавца, право на льготу не могло быть поставлено под сомнение.
Судья ВС РФ, изучив материалы дела и кассационную жалобу общества, признала его доводы заслуживающими внимания. Определением от 03.09.2018 № 310-КГ18-8658 дело передано в судебную коллегию по экономическим спорам ВС РФ.
Как только высшие арбитры вынесут свое решение, мы об этом расскажем на страницах нашего журнала.
Взносы на травматизм: основной вид деятельности подтвержден с опозданием
Верховный суд РФ в Определении от 11.09.2018 № 309-КГ18-7926 пришел к выводу, что ФСС России не вправе устанавливать взносы на травматизм, исходя из вида деятельности компании с наибольшим классом профессионального риска из числа указанных в ЕГРЮЛ, если на момент вынесения решения фонд располагал данными об основном виде деятельности компании, представленными с нарушением установленного срока.
Суть дела
Компания представила в территориальное отделение ФСС России (далее — фонд) справку-подтверждение и соответствующее заявление с указанием основного вида деятельности с нарушением установленного срока. Вместо 15 апреля 2017 г. данные документы были переданы фонду только 18 апреля 2017 г.
Пунктом 5 Порядка подтверждения основного вида экономической деятельности страхователя по обязательному социальному страхованию от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний — юридического лица, а также видов экономической деятельности подразделений страхователя, являющихся самостоятельными классификационными единицами, утвержденного приказом Минздравсоцразвития России от 31.01.2006 № 55 (далее — Порядок), предусмотрены последствия нарушения установленного срока сдачи вышеуказанных документов. В редакции этой нормы, которая действует с 1 января 2017 г., сказано, что, если страхователь до 15 апреля включительно не представил подтверждение основного вида деятельности, фонд считает основным вид деятельности с наиболее высоким классом профессионального риска в соответствии с кодами ОКВЭД, указанными в отношении компании в ЕГРЮЛ. В срок до 1 мая фонд уведомляет страхователя об установленном с начала текущего года размере страхового тарифа, соответствующего этому классу профессионального риска. Ранее в п. 5 Порядка говорилось, что фонд выбирает вид деятельности с максимальным классом профессионального риска из числа видов деятельности, осуществляемых компанией.
Руководствуясь положениями п. 5 Порядка, которые действуют с 1 января 2017 г., фонд направил в адрес компании уведомление от 24 апреля 2017 г., в котором основным указан вид деятельности с 15-м классом профессионального риска и страховым тарифом 1,7%. Данный вид деятельности имеет максимальный класс риска из числа указанных в отношении компании в ЕГРЮЛ.
Компания обратилась в суд. Она посчитала уведомление не соответствующим требованиям закона, поскольку оно возлагает обязанность по оплате взносов в фонд по страховому тарифу, не соответствующему основному виду экономической деятельности компании, относящемуся к 5-му классу профессионального риска с тарифом 0,6%.
Решения судей
Суд первой инстанции требования компании удовлетворил. В своем решении он исходил из старой редакции п. 5 Порядка и судебной практики, которая сформировалась на ее основе (определения Верховного суда РФ от 29.11.2016 № 310-КГ16-16005 и от 02.09.2016 № 305-КГ16-11553, постановления Президиума ВАС РФ от 05.07.2011 № 14943/10, АС Уральского округа от 17.03.2017 по делу № А07-15280/2016 и от 18.08.2016 по делу № А76-24997/2015).
Апелляционный и кассационный суды указали на ошибочность применения судом первой инстанции положений старой редакции п. 5 Порядка, поскольку на момент подачи документов в фонд она уже не действовала. В редакции п. 5 Порядка, действующей с 1 января 2017 г., прямо указано, что при нарушении срока сдачи документов о подтверждении основного вида деятельности фонд выбирает вид деятельности с максимальным классом профессионального риска не из числа осуществляемых компанией, а из числа указанных в ЕГРЮЛ. Фонд установил компании вид деятельности и страховой тариф строго в соответствии с данной нормой. Поэтому нет оснований для признания уведомления фонда недействительным.
Мнение Верховного суда
Компания не отчаялась и оспорила выводы апелляции и кассации в высшей судебной инстанции. И как оказалось, не напрасно. Судья Верховного суда счел обоснованными доводы компании о том, что сведения об основном виде деятельности были представлены в фонд до вынесения им решения об установлении тарифа страховых взносов на 2017 г. Поэтому они должны были быть учтены фондом, так как иной подход противоречит принципу разделения страховых тарифов в зависимости от класса профессионального риска осуществляемых видов экономической деятельности. Дело было передано на рассмотрение в Судебную коллегию Верховного суда по экономическим спорам.
Судебная коллегия указала, что суды апелляционной и кассационной инстанций не учли следующее. Правовые, экономические и организационные основы обязательного социального страхования от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний установлены Федеральным законом от 24.07.98 № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний». В соответствии с его положениями одним из основных принципов обязательного социального страхования является дифференцированность страховых тарифов в зависимости от класса профессионального риска основного вида деятельности компании.
В силу п. 2 основной вид экономической деятельности определяется страхователем самостоятельно. Для его подтверждения страхователь ежегодно не позднее 15 апреля представляет в фонд документы, указанные в п. 3, а именно:
— заявление о подтверждении основного вида экономической деятельности по форме согласно приложению № 1 к Порядку;
— справку-подтверждение основного вида экономической деятельности по форме согласно приложению № 2 к Порядку;
— копию пояснительной записки к бухгалтерскому балансу за предыдущий год (кроме страхователей — субъектов малого предпринимательства).
В пункте 5 Порядка установлены последствия, которые наступают, если документы, подтверждающие основной вид деятельности, не были представлены в установленный срок. Однако действующим законодательством не урегулирован вопрос об определении основного вида экономической деятельности в случае, когда подтверждающие документы представлены страхователем хотя и с нарушением установленного срока, но до направления ему уведомления о размере страховых взносов на обязательное социальное страхование от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний. А предусмотренное п. 5 Порядка право фонда самостоятельно отнести страхователя к имеющему наиболее высокий класс профессионального риска виду экономической деятельности не является санкцией за нарушение срока представления документов. Это право является мерой, призванной гарантировать права застрахованных лиц на страховое обеспечение в случае неисполнения страхователем своих обязанностей по подтверждению основного вида экономической деятельности.
Исходя из этого, судебная коллегия Верховного суда пришла к следующему выводу: если до момента установления фондом размера страхового тарифа в соответствии с п. 5 Порядка страхователь представил документы для подтверждения основного вида экономической деятельности, фонд должен оценить эти документы и учесть их при определении размера страхового тарифа. Иной подход противоречит принципу дифференцированности страховых тарифов в зависимости от класса профессионального риска осуществляемых видов экономической деятельности.
В результате Верховный суд признал уведомление фонда об установлении страхового тарифа недействительным, а решения судов апелляционной и кассационной инстанций отменил.