Интернет без адвокатов, или Адвокат без Интернета

| статьи | печать

Ничего плохого в том, чтобы упорядочить поведение адвокатов в огромной мировой паутине, нет (хотя, например, британское регулируемое сообщество юристов легко обходится и без них), но, проанализировав предлагаемые правила поведения адвокатов в информационно телекоммуникационной сети Интернет, приходишь к выводу, что утверждались они не для того, чтобы урегулировать, а для того, чтобы запретить. Необходимость существования таких правил, скорее всего, объясняется исключительно российским синдромом: на каждый чих необходимо издать отдельную инструкцию для того, кабы чего не вышло.

Таинственность

Казалось бы, что таким занятым людям, как адвокатам, не до соцсетей, и регулирование их поведения в Интернете – это всего лишь формальность. Но, например, у меня в «Фейсбуке» 9800 читателей, с которыми я активно общаюсь, обсуждаю профессиональные новости, и для меня это очень важно.

Стоит отметить, что вопрос о рекламе в Интернете, весьма актуальной для адвокатов, или вопрос об оказании юридических услуг через Интернет оказались едва затронутыми, что само по себе отложило их регулирование на годы. Представители ФПА, скупо комментируя правила, утверждали, что они «ничего существенно не меняют» и все, что нужно, уже «было записано в Законе об адвокатуре и Кодексе профессиональной этики». Тогда зачем отдельные Правила?

Таким образом, реальная цель принятия правил так и осталась непонятна подавляющему большинству адвокатов. Но таинственность на этом отнюдь не исчерпалась: правила принимались в обстановке повышенной секретности. Проект утверждался специальной комиссией и рассылался для комментариев в региональные палаты адвокатов. Возможность публичного обсуждения правил не была использована. Фактически правила для адвокатов, как в добрые старые времена, спустили сверху.

Разработка правил сама по себе слегка напоминала известное обсуждение российскими сенаторами вопроса о необходимости кесарева сечения у рожавшей принцессы – чем же оно все-таки отличается от понятного сенаторам сечения розгами.

Адвокатское сообщество в России пока, за некоторым небольшим исключением, хранит молчание относительно правил. Многие адвокаты не видят в Интернете никакой пользы для их деятельности, кроме использования мейла и поисковиков, а другие совершенно обоснованно опасаются, как бы чего не вышло. Таким образом, обсуждаемые правила – результат своего рода пассивности адвокатского сообщества, которая потом ему боком и выйдет.

На брифинге, посвященном правилам, громогласно утверждалось, что нельзя их рассматривать как документ, создающий какие-либо новые основания для привлечения к дисциплинарной ответственности: меры дисциплинарной ответственности могут быть применены к адвокату только при наличии в его действиях (бездействии) нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и (или) Кодекса профессиональной этики адвоката (ст. 25 КПЭА). Тут наиболее искушенным адвокатам могла вспомниться известная фраза В. Черномырдина: «Никогда такого не было, и вот – опять».

Начинаются правила весьма торжественно. С констатации факта, что адвокат – тоже человек, и у него есть право на свободу слова: «Право свободно выражать мнение, а также получать, производить, передавать и распространять информацию любым законным способом является одним из основных неотчуждаемых прав человека, гарантированных Конституцией РФ… и в силу этого в полной мере распространяется на адвокатов». Но потом правила очень хорошо объясняют, почему никакой свободы слова в Интернете у адвокатов не будет.

Несмотря на заявления, сделанные на том же брифинге, что в правилах не надо искать подводных камней, которых там нет, в подобном утверждении есть сомнения у всех, кто хотя бы немного понимает, как устроена современная адвокатура. Фактически тайное утверждение правил о поведении в Интернете без широко обсуждения оных в том же Интернете – первое и самое важное этому доказательство. Итак, какие юридические грабли, на которые легко наступить неопытному в Интернете адвокату, есть в правилах?

Правила и ловушки

Первая хитрая засада ждет адвокатов – любителей соцсетей в разделе правил 2.1 с многообещающим названием «Профессионализм». Итак, «адвокату следует с осторожностью относиться к осуществлению адвокатской деятельности путем оказания юридической помощи, предоставления профессиональных советов и юридических консультаций, адресованных и/или доступных неопределенному кругу лиц, с использованием сети «Интернет». Создается впечатление, что те, кто голосовал за этот пункт, между собой называют «Фейсбук» «Мордокнигой» и видели ее один раз через плечо коллег. Положение абсолютно бессмысленно, поскольку неисполнимо без детальных разъяснений, которых придется ждать десять лет (а приблизительно столько говорили о регулировании адвокатской деятельности в Интернете). Разумеется, что касается того, что кто-то может воспринять высказывание адвоката в сети как руководство к продаже своей квартиры, так у нас многие вообще живут на основании сообщений из телевизора, который ни к какой ответственности не привлекают. Как с этим бороться? Вставлять в каждый пост оговорки, что это не юридическое заключение?

Хорошо, что в последний момент перед принятием, благодаря взвешенной позиции ряда членов ФПА и небольшой, но горячей интернет-дискуссии вокруг правил, их все-таки удалось поправить хотя бы в части того, что правила не распространяются на публикации информационного, научного, аналитического, дискуссионного характера об изменениях в законодательстве, судебной практике, юридической науке и пр.

После того как адвокат вставил во все свои посты в «Одноклассниках» соответствующие оговорки, он попадает в более хитрую ловушку под названием «2.2. Сдержанность и корректность». Авторы «Морального кодекса строителя коммунизма» были на несколько порядков более определенными в своих требованиях к моральному облику граждан СССР, чем авторы этого раздела. Данный пункт гласит: «При общении в сети «Интернет» адвокат должен проявлять свойственную профессии сдержанность, осторожность и корректность». Кругом одни грабли.

Представляем сразу несколько ситуаций. Адвокат является известным чемпионом по бодибилдингу и размещает свои фото в трусах с соревнований в своем блоге (уверен, многие сразу вспомнили, о ком приблизительно я пишу). Это приемлемое содержание? А если девушка-адвокат участвует в конкурсе красоты, то ей можно постить фотографии или нежелательно? В коротком платье можно, а в купальнике нет? А где это написано? Или отдельное разъяснение ФПА выйдет? А все фотографии с пляжа? Можно? Или все-таки адвокат с голым торсом – это однозначное табу и дисциплинарное взыскание?

Возьмем невиннейший раздел «Семейные фото»: скажем, адвокат, целующийся с женой, – это одно, а если выяснится, что это – любовница? Сразу в мозгу возникает хорошо знакомое всем выросшим в СССР слово «аморалка», неприемлемость для широкого распространения и неизбежно уроненный «престиж российской адвокатуры». А если адвокат (тут дальше, главное, не попасть под соответствующую статью УК) – не совсем традиционной сексуальной ориентации и постит фото с сожителем? Престиж адвокатуры падает «стремительным домкратом». Я не буду даже пытаться обсуждать фото с адвокатских корпоративов, дней адвокатуры, дней полиции, научных конференций и питерского юридического симпозиума – там людей можно просто сотнями выгонять из профессии за «состояние явного сильного алкогольного опьянения», в котором они «не проявляют сдержанность».

Молодые адвокаты могут негодовать, что я тут выдумываю, но те, кто работал еще при Леониде Ильиче, хорошо понимают, что все это зависит сугубо от того, кто на тебя имеет зуб и кому конкретно твоя фотография не понравилась.

Очень близко к «Сдержанности и корректности» в смысловом и каверзном отношении находится раздел «Достоинство», который гласит, что «высказываниям адвоката в сети «Интернет» должны быть чужды правовой нигилизм», и далее «адвокат обязан вести себя уважительно и не допускать оскорбительного поведения».

Не будем про правовой нигилизм, который явно протягивает свои корни к знаменитому хрущевскому «волюнтаризму». О нигилизме еще классики пытались писать, но так и не поняли, что это такое. А куда уж рядовым адвокатам. Остается надеяться, что там, в заоблачной выси ФПА, это точно знают. Мне очень не хочется, чтобы кого-нибудь из моих коллег наказали за «правовой нигилизм», хотя очень хочется узнать, что это такое.

Да, разумеется, оскорблять коллег очень плохо. С этим надо бороться. Но нет тоньше грани, чем грань между оскорбление и критикой. Это мы еще по комсомольским собраниям помним. Недавно широко известный адвокат Трунов покритиковал коллег, а выяснилось, что наговорил на «вылет» из адвокатуры.

Кстати, и иные прецеденты привлечения за критику есть. Например, в 2013 году в Хабаровском крае из адвокатуры выгнали некую И. Барсукову. Причем Президиум областного суда отметил, что ни Закон об адвокатуре, ни КПЭА не содержат указаний на то, какие именно действия адвоката следует понимать под поступком, порочащим честь и достоинство другого адвоката или умаляющим авторитет адвокатуры. «Честь», «достоинство» и «авторитет» – категории оценочные, относящиеся к сфере морали. Отсутствие однозначности, единства понимания и, следовательно, применения этих понятий неизбежно приводит к тому, что совершенный адвокатом проступок анализируется и расценивается дисциплинарной комиссией в каждом конкретном случае.

Теперь, наверное, вы понимаете, что можно при желании выдать за «критику» неудобным коллегой другого адвоката. Например, слова, что у «адвоката С. носки воняют». И опять же те, кто помоложе, подумают, что «не звери же – разберутся, где критика, а где научная работа», а те, кто поопытнее, сразу поймут, что, когда надо – «научная работа», а потом – «вон из профессии». Одним словом, там, где пытаются регулировать этичность поведения правовыми норами, добра не жди.

Хула на адвоката

Размышлениями об обязанностях адвокатов служить образцами порядочности в Интернете и жизни правила не заканчиваются. Они шагнули куда дальше, посягая уже на сами основы юридического мироздания. Итак, сосредотачиваемся и читаем вслух: «Не допускается публичное комментирование адвокатами при осуществлении адвокатской деятельности, а равно в качестве личных суждений позиций другого адвоката / представителя по делам, в которых они не участвуют. При комментировании адвокатами конкретных дел необходимо, чтобы такие комментарии не нарушали положений действующего законодательства и прав третьих лиц, а также отвечали требованиям к адвокатам и адвокатской деятельности, установленным действующим законодательством, Кодексом профессиональной этики адвоката и настоящими Правилами».

Казалось бы, очень знакомое правило. Сто раз его читали, но никогда не задумывались, о чем оно. Потому что в Кодексе профессиональной этики адвоката оно совсем даже не об этом и звучит по-другому. В статье 15 КПЭА написано, что адвокат не должен:

1) употреблять выражения, умаляющие честь, достоинство или деловую репутацию другого адвоката;

2) использовать в беседах с лицами, обратившимися за оказанием юридической помощи, и с доверителями выражения, порочащие другого адвоката, а также критику правильности действий и консультаций адвоката, ранее оказывавшего юридическую помощь этим лицам.

Видите разницу? Одно дело – ругань на процессуальных предшественников, и совершенно другое – критический анализ дел других адвокатов вообще. Может ли организованное и регулируемое юридическое сообщество существовать без разбора действий коллег, анализа, комментариев и предложений по рассматриваемым делам?

Если взять самый широкий спектр европейской юридической литературы самого высокого профессионального уровня от, скажем, CommercialFraudinCivilPractice byPaulMcGrathQC до TradeMarkLawinEurope, то вся она состоит из анализа дел других юристов, в том числе и находящихся в процессе рассмотрения, их анализа и критики. И, разумеется, прогнозов. И юридической науке и практике абсолютно наплевать, что думают на эту тему бонзы ФПА.

Крупнейшие международные юридические фирмы постоянно публикуют критические (разумеется, умеренно, с соблюдением всевозможного политеса) обзоры практики, в том числе и рассматриваемых дел, часто прогнозируя их результаты. Но у ФПА свой собственный путь к праву и морали.

Анализировать новые правила можно бесконечно. По ним совершенно легко можно написать докторскую диссертацию. В том числе и по вопросу, почему в них почти ничего не сказано о рекламе юридических услуг, что очень многих интересует. Кстати, резко против «регулирования адвокатской свободы слова» выступал в свое время Г. Резник, которого наивными фразами, что «все утрясется» и «там потом порешаем», не успокоить. Но и его авторитета не хватило, чтобы это остановить.

Правила содержат отсылку к одному любопытному документу: Международным принципам поведения специалистов в области права в социальных сетях (InternationalPrinciplesonSocialMediaConductfortheLegalProfession). Так вот, в данном документе есть слова: «Адвокат должен быть убежденным, что то, что он говорит в Интернете, он может сказать публично перед целой толпой». Пользуясь этим правом, хочется сказать: «Неправильные, господа, эти ваши правила. Неправильные. И главное, непонятно, кому это все нужно!»