*****
Европа стремится к к энергоэффективности: к 2020 г. в ЕС 16% потребляемой энергии должно вырабатываться из возобновляемых источников («Как возобновить экономический рост?» — см. здесь же).
В европейской энергетике, несмотря на некоторое сокращение использования отдельных видов дорогостоящих возобновляемых источников энергии (ВИЭ), тенденция к внедрению экологически чистых видов топлива сохранится («На мировом экономическом рынке грядут перемены», «Экономика и жизнь», 19 июня 2014 г. — см. здесь же).
Информация к размышлению
Начиная с 2000 г. мировой спрос на природный газ ежегодно рос на 2,7%. К 2035 г. доля голубого топлива в глобальном энергетическом балансе увеличится с 21 до 25% («Сланцевая революция задерживается», «Экономика и жизнь», 15 августа 2013 г. — см. здесь же).
Но, как гласит народная мудрость, длинная дорога не бывает только прямой. С 2010 г. в Европе началось снижение потребления природного газа и его замещение углём. И если за предшествующие 1990—2009 гг. потребление угля сократилось на 40%, то теперь наметилась противоположная тенденция: потребление угля, более дешёвого, но крайне неблагополучного с точки зрения экологии, уже увеличилось на 7%. Так, относительная дешевизна углей на европейском рынке на фоне дорожающего газа — одна из важнейших причин смены приоритетов в Германии («Независимая газета», 10 сентября 2013 г.).
Что касается положительной статистики, фиксирующей дальнейшее снижение выбросов парниковых газов в странах Евросоюза, — её обеспечивает не столько улучшение качества энергетики за счёт действительной декарбонизации, сколько общее снижение энергопотребления (и соответственно выбросов) вследствие низких темпов экономического роста (там же).
*****
В октябре 2014 г. лидеры ЕС согласовали климатические и энергетические цели до 2030 г., обязавшись сократить внутренние выбросы парниковых газов минимум на 40%.
На недавней встрече «семёрки» (США, Япония, Германия, Великобритания, Франция, Италия и Канада) принято решение прекратить использование ископаемого топлива и в течение XXI столетия осуществить декарбонизацию национальных экономик (РБК, 11 июня 2015 г.).
Мировое сообщество общими усилиями обязано противостоять беспрецедентному вызову — изменению климата. Последствия ощущаются на всех континентах: в Южной Америке происходит таяние мощных ледников, а в Арктике морские льды отступают. Чтобы удержать глобальное потепление на уровне ниже 2 °C, необходимо, прежде всего, ускорить декарбонизацию мировой экономики («Коммерсантъ», 28 ноября 2014 г.).
Информация к размышлению
1. Пан Ги Мун, генеральный секретарь ООН: необходимы политическая твердость, решительность и амбициозность, чтобы сообща превратить изменение климата из «величайшего общего вызова, стоящего перед человечеством сегодня, в величайшую возможность для общего прогресса на пути к устойчивому будущему» (там же).
2. Джеффри Сакс, директор Института Земли Колумбийского университета: «большая семёрка» обязалась «разрабатывать и внедрять инновационные технологии, ориентированные на трансформацию энергетических отраслей, к 2050 году» и призвала все страны «присоединиться к нам в этом начинании» (РБК, 11 июня 2015 г.).
За последние 150 лет концентрация СО2 в атмосфере возросла на 40%. Выбросы от сжигания топлива стали одной из основных причин возникновения парникового эффекта и постепенного глобального потепления (https://cloud.mail.ru/public/ded67d61817a/George%20Safonov.pptx).
Поэтому неудивительно недавнее решение «семёрки» (США, Япония, Германия, Великобритания, Франция, Италия и Канада) прекратить использование ископаемых видов топлива и в течение XXI столетия осуществить декарбонизацию национальных экономик.
Это позволит удержать глобальное потепление на уровне, не превышающем 2 °С. В настоящее время потепление уже составляет около 0,9 °C, если сравнивать со средней температурой, наблюдавшейся ближе к 1800 г., перед началом промышленной революции (РБК, 11 июня 2015 г.).
Информация к размышлению
Порядка 80% первичной энергии в мире производится с использованием ископаемого топлива и сопровождается выбросом в атмосферу около 34 млрд т диоксида углерода. Сохранение такого уровня выбросов приведёт в последующие десятилетия к повышению глобальной температуры на 4—6 °C, катастрофическим последствиям для производства продовольствия, повышению уровня моря, сильнейшим засухам и наводнениям, опустошительной жаре и мощным ураганам (там же).
*****
Обратим внимание, фундаментальная смена приоритетов зафиксирована в декларации стран, производящих две трети мирового ВВП. Это означает, что роль углеводородной энергетики будет постепенно сокращаться, тем самым подвергая сомнению надёжность и эффективность миллиардных вложений с горизонтом свыше 30 лет в традиционный нефтегазовый сектор («Коммерсантъ», 15 июня 2015 г.).
Хотелось бы надеяться, что за долгосрочными контрактами с Китаем («Газпром»), а теперь и с Индией («Роснефть») — не только объяснимая геополитическая реакция на антироссийские санкции наших «партнёров», но и объективный, всесторонний экспертный анализ. Причём его позитивным результатом могут быть лишь два вывода.
Во-первых, реальная конечная прибыльность обоих проектов (гарантированный финансовый доход, развитие производств, инфраструктуры, зон обитания вдоль строящихся транспортных коридоров и т.д.) с учётом их дальнейшего развития и возможных рисков.
Во-вторых, прогнозные оценки наступления периода, начиная с которого мировая потребность в невозобновляемых энергоресурсах (а также в ископаемом сырье для других производственных целей) начнёт существенно снижаться, а национальные сырьевые ресурсы будут постепенно превращаться в менее ликвидные запасы с необратимо снижающимся экономическим эффектом от их использования.
Разве нет оснований полагать, что в пределах нескольких десятилетий также станет реальностью переход наземного, морского и воздушного транспорта на безуглеродное топливо? Конечно, у нефти и газа есть будущее — в таких эффективных и полезных применениях, как пластик, ткани, даже еда. Но удастся ли вовремя разглядеть зреющие перемены, подготовиться к их наступлению и оказаться конкурентоспособными?
Иными словами, не возникнут ли, когда наступит дедлайн, сожаления об упущенных возможностях из-за принятых (и принимаемых) ныне решений?
Так называемые «тучные нулевые» убедительно показали, что мы не сумели эффективно распорядиться выгоднейшей ценовой конъюнктурой на глобальных сырьевых рынках, принесшей российской казне сотни миллиардов долларов. Разумеется, исключая небольшую социальную группу сограждан…
*****
В 2013 г. в Китае рост потребления нефти достиг почти трети общемирового роста. С 2014 г. реализуется беспрецедентный проект с «Газпромом» «Сила Сибири», предусматривающий ежегодные поставки до 38 млрд кубометров газа в год в течение 30 лет на общую сумму 400 млрд долл.
Это, однако, не помешало Китаю стать мировым лидером по объёму инвестиций в возобновляемые источники энергии, общая сумма которых в 2013 г. составила 56,3 млрд долл. (61% вложений в возобновляемые источники энергии развивающихся стран), превысила вложения всей Европы и примерно соответствует годовому товарообороту между Китаем и Россией.
Всего в 2011—2015 гг. должно быть инвестировано в «чистую» энергетику 473 млрд долл.
Информация к размышлению
По мнению главы нефтяного гиганта «Sinopec», углеводородное топливо в будущем перестанет быть ключевым бизнесом компании. Помимо нефти и газа значимыми источниками энергии в будущем станут ВИЭ, которым будет уделяться возрастающее внимание («Forbes.ru», 31 июля 2015 г.).
В настоящее время на КНР приходится 24% производимой в мире энергии из возобновляемых источников (включая ГЭС). В 2014 г. Китай вышел в мировые лидеры по инвестициям в ветряные мельницы и солнечные батареи и по уже существующим мощностям. Цель: к 2020 г. удовлетворять 20% энергопотребностей страны за счет возобновляемых источников («Коммерсантъ», 15 июня 2015 г.).
*****
Во Франции более 80% электроэнергии производится с помощью неуглеводородных источников — атома, ветра, солнца, воды. При этом доля ведущего сектора — атомной энергетики снижается, а доля «зелёных», возобновляемых источников растёт.
Показателен пример Дании и Нидерландов, официально объявивших о переводе к 2050 г. всех энергетических мощностей на возобновляемые источники.
Постепенно увеличивается выработка чистой электроэнергии в Германии. Ей принадлежит почти половина солнечных и почти треть ветровых установок в Европе. В 2012 г. действующие энергомощности на основе солнца и ветра были увеличены, соответственно, на 7,6 и 2,2 ГВт (там же).
*****
Основные технологические решения предотвращения глобального изменения климата и снижения выбросов СО2:
— повышение энергоэффективности (например, с помощью современных строительных проектов, предусматривающих снижение потребности в обогреве, охлаждении и энергоемкой вентиляции);
— широкомасштабное внедрение безуглеродных технологий производства электроэнергии, основанных на возобновляемых источниках энергии (ветер, солнце, гидроэнергия, геотермальная энергия);
— последовательная «деуглеродизация» электроэнергетики, внедрение технологий улавливания и захоронения углерода (CCS-процессы, строительство АЭС новых поколений);
— перевод на неуглеродную энергетику (водородное топливо, биотопливо) автомобильного, морского и воздушного транспорта, других отраслей экономики (https://cloud.mail.ru/public/ded67d61817a/George%20Safonov.pptx, РБК, 11 июня 2015 г.).
На рисунке 1 представлен прогнозный баланс до 2050 г. в электроэнергетике Германии с учётом декарбонизации (там же).
Из представленных данных следует, что к 2050 г. доля возобновляемых источников энергии вырастет примерно в пять раз при одновременном сокращении использования нефти и газа приблизительно на треть и прекращении значимого использования угля в немецкой экономике.
Прогнозируемые траектории декарбонизации 15 крупнейших экономик мира (рис. 2, там же) свидетельствуют, что продолжающийся в настоящее время рост выбросов СО2 сохранится до 2030 г.. Но после 2020 г. темпы роста выбросов начнут снижаться. Окончательно тренд на снижение использования углеродсодержащих источников энергии станет всеобщим после 2030 г. Тогда же начнётся глобальное сокращение углеродсодержащих выбросов.
Рисунок 2. Динамика сокращения углеродсодержащих выбросов
в 15 ведущих мировых экономиках
Источник: Отчет для Климатического саммита Пан Ги Муна Pathways to deep decarbonization (2014)
*****
Образцом декарбонизации энергетического сектора может служить Финляндия, где доля атомных электростанций составляет 17%, а возобновляемых источников энергии — 30%, что двукратно превышает среднеевропейский показатель. К 2020 г. доля ВИЭ составит 38% всей потребляемой энергии, доля атомной энергии увеличится в два раза (http://www.bbc.com/russian/blogs/2013/07/130709_eco_blog_esipov_finland).
В Норвегии половину электроэнергии вырабатывают ГЭС, в Швеции основные и равнодолевые поставщики — ГЭС и АЭС. Общая тенденция в развитии энергетики скандинавских стран — минимум сжигаемого газа, нефти и угля (там же).
Информация к размышлению
В 2013 г. в Евросоюзе 72% вновь введенных генерирующих мощностей обеспечивались ВИЭ, в 2014 г. — 79,1%. Десять лет назад их доля не превышала 20% прироста. В электроэнергетике США в 2014 г. на ВИЭ пришлось более половины новых мощностей («Forbes.ru», 31 июля 2015 г.).
*****
В Казахстане сегодня на угле работает 73,1% объектов, на газе — 18,3%. Доля ВИЭ в генерирующих источниках пока невелика: запущено 43 объекта ВИЭ суммарной мощностью 177,52 МВт. Объектами ВИЭ в 2014 г. выработано 570 млн кВт·час электроэнергии, что на 40 млн кВт·час, или на 7%, больше, чем в 2013 г. В Концепции по переходу Казахстана к «зелёной» экономике предусмотрено достижение 3% доли ВИЭ в общем объёме производства электроэнергии к 2020 г. и 10% — к 2030 г.
В соответствии с Концепцией по развитию «зелёной» экономики, до 2020 г. планируется ввести в эксплуатацию более 100 объектов ВИЭ суммарной установленной мощностью 3054,55 МВт. В текущем году будут реализованы десять проектов ВИЭ с общей установленной мощностью 145 МВт (http://energonews.kz/?p=1896).
*****
В Крыму в 2011 г. начала работу крупнейшая на тот момент солнечная электростанция на 100 МВт. В последующие годы Китай ввёл в эксплуатацию пять солнечных электростанций. В настоящее время восемь из десяти первых строчек в списке крупнейших солнечных электростанций принадлежат США, включая «Топаз» — самую мощную, на 550 МВт, расположенную в Южной Калифорнии в районе Лос-Анджелеса («Независимая газета», 10 сентября 2013 г.).
*****
В Федеральном законе «О промышленной политике в Российской Федерации», вступившем в силу 1 июля 2015 г., одной из наиболее актуальных задач является «использование ресурсосберегающих технологий и возобновляемых источников энергии в процессе промышленной деятельности».
В энергетической стратегии России до 2030 г. предусмотрены, в частности, ивестиции в развитие возобновляемых источников энергии, централизованного теплоснабжения, автономной энергетики и энергосбережения в размере 2,4—2,8 трлн долл. в ценах 2007 г. («В ТЭК РФ в ближайшие 20 лет необходимо инвестировать 2,5 трлн долл.», «Экономика и жизнь», 4 июня 2014 г. — см. здесь же).
Информация к размышлению
Как следует из доклада Международного энергетического агентства, инвестиции в энергетическую отрасль США за тот же период могут составить 6,012 трлн долл., ЕС — 3,214 трлн долл., Китая — 5,745 трлн долл., Индии — 2,203 трлн долл., Бразилии — 2,206 трлн долл.
Суммарные мировые инвестиции в развитие ТЭК составят в 2014—2035 гг. 40,165 трлн долл. (там же).
По мнению Д. Сакса, одновременно возглавляющего «Сеть для выработки решений в области устойчивого развития» ООН, глобальный процесс декарбонизации будет длительным и сложным. В соответствии с проектом «Пути глубокой декарбонизации» потребуются обоснованное планирование и разработка долгосрочных национальных низкоуглеродных стратегий, прежде всего, в странах с наибольшим объёмом выбросов (РБК, 11 июня 2015 г.).
Глобальная декарбонизация экономики — в ряду важнейших проблем XXI века и фундаментальных условий устойчивого развития. Среди необходимых важнейших условий её успешного решения — наличие достаточных финансовых инвестиций, освоение новых эффективных технологий, долгосрочное взаимодействие и сотрудничество государств и народов.
Завтра чистой энергии уже наступило.