Банковская гарантия — это один из ключевых инструментов обеспечения обязательств в гражданском обороте. В связи с особым значением банковской гарантии в рамках банкротства стоит остановиться на ключевых позициях судов за 2024—2025 гг.: когда возникает требование о выплате вознаграждения за выдачу банковской гарантии, в чем заключается особенность международной гарантии в рамках банкротства и пр.
Если гарантии выданы до принятия заявления о признании общества (принципала) банкротом, то требование о выплате вознаграждения за выдачу этих гарантий квалифицируется как реестровое.
В рамках дела о банкротстве общества (далее — должник) банк обратился в суд с заявлением о включении в реестр требований кредиторов должника требований по задолженности, возникшей из договоров о предоставлении банковских гарантий как обеспеченной залогом ценных бумаг (Определение ВС РФ от 19.07.2024 № 306-ЭС24-1144 по делу № А65-19059/2022).
Банк (гарант) заключил с обществом-принципалом два договора о предоставлении банковских гарантий, согласно которым банк обязуется по поручению общества выдать банковские гарантии заводу (бенефициар) в обеспечение своих требований по договору подряда, заключенного между обществом и заводом.
По договорам в пользу банка установлено вознаграждение за выдачу гарантий в размере 1,65% годовых от суммы гарантии. Выплата вознаграждения происходит ежеквартально.
В обеспечение исполнения обязательств по выплате гаранту вознаграждения общество передало банку в залог ценные бумаги. Гарантии были выданы банком до возбуждения дела о банкротстве, а часть выплат пришлась на период после возбуждения дела о банкротстве.
Суд апелляционной инстанции указал на то, что обязательство общества по выплате банку вознаграждения возникло из договоров о предоставлении банковских гарантий и действий по фактической выдаче этих гарантий, заключенных (совершенных) до дня принятия к производству заявления о признании общества банкротом, в связи с чем соответствующее требование квалифицировал как реестровое.
ВС РФ отметил, что согласно ст. 368 и 367 ГК РФ соглашение о предоставлении независимой гарантии считается исполненным гарантом в момент выдачи гарантии. Именно в момент выдачи гарантии в полной мере формируется встречная обязанность принципала уплатить гаранту согласованную ранее денежную сумму за выдачу гарантии в обмен на совершенное в интересах принципала исполнение:
цитируем документ
Условия соглашения о предоставлении банковской гарантии, касающиеся исчисления его цены (например, исходя из срока действия выдаваемой гарантии), о выплате суммы вознаграждения за выдачу гарантии по частям (ежемесячно, ежеквартально и т. п.), базирующиеся на принципе свободы договора, относятся к порядку осуществления расчетов за благо, предоставленное гарантом по просьбе принципала. Однако согласование сторонами того или иного порядка расчетов, вопреки выводам судов первой инстанции и округа, не влияет на момент возникновения обязательства принципала. Данный момент зависит от того, когда было осуществлено встречное предоставление контрагентом принципала — гарантом.
Так как банковская гарантия была выдана банком до принятия заявления о банкротстве, то и требование гаранта о выплате вознаграждения подлежит квалификации как подлежащее включению в реестр.
Особенности установления действительности договора о предоставлении гарантии, выданной российским обществом в пользу иностранного банка, и последующее включение требований по такой гарантии в реестр кредиторов должника.
Общество входило в агропромышленный холдинг, принадлежащий офшорной компании (Определение ВС РФ от 19.09.2024 № 305-ЭС22-24409(2) по делу № А40-59004/2019).
В 2013—2014 гг. аффилированная с обществом иностранная компания выпустила еврооблигации. Эти ценные бумаги были размещены через иностранного брокера, который действовал от имени и за счет банка.
Общество заключило с брокером договор, измененный соглашением, по условиям которого общество обязалось «как единственный и основной должник безусловно и безвозвратно уплатить держателю облигаций по предъявлении держателем облигаций письменного требования любую сумму, которая может быть истребована держателем облигаций,…, а также суммы процентов, налогов, пошлин, иных обязательных платежей, а также издержек, разумно понесенных держателем облигаций в процессе предъявления к исполнению гарантии».
К 2018 г. обязательства по выплате номинала и процентов в полном объеме исполнены не были.
После возбуждения в 2019 г. дела о банкротстве общества банк заявил требование о включении в реестр требований кредиторов должника долга по облигационному займу, поскольку в связи с переходом к нему прав по облигациям иностранной компании одновременно перешли также и права по гарантии. В свою очередь, конкурсный управляющий потребовал признать договор гарантии недействительным.
ВС РФ решил, что поскольку общество действовало в интересах группы взаимосвязанных лиц, а, по существу, в собственном интересе на получение финансирования от банка, выдача им гарантии не может расцениваться как противоречащая сути предпринимательской деятельности безвозмездная сделка.
А) О реальности сделки и экономическом смысле
ВС РФ подчеркнул:
— банк действительно предоставил финансирование, конечным получателем которого было общество;
— схема с использованием иностранной SPV-компании имела разумную налоговую и экономическую цель — оптимизацию расходов на обслуживание долга;
— гарантия служила инструментом обеспечения возврата займа и была частью взаимосвязанного комплекса сделок.
Следовательно, сделка реальна и носит возмездный характер.
Б) О правовой природе обязательства
ВС РФ указал, что стороны согласовали автономную гарантию по первому требованию, подчиненную праву Люксембурга, и поэтому ошибочна попытка конкурсного управляющего квалифицировать ее как поручительство по российскому праву.
В) О праве банка на предъявление требований
Само по себе предъявление банком требований как к основному заемщику, так и к лицу, обеспечивающему исполнение его обязательств, не противоречит закону. Погашение задолженности одним из этих лиц должно автоматически уменьшить задолженность перед банком.
Г) О недопустимости оспаривания налоговой оптимизации
Налоговая оптимизация не затрагивает прав кредиторов должника, в связи с чем конкурсный управляющий не вправе оспаривать сделки по данным основаниям.
Д) О процессуальных последствиях прекращения дела о банкротстве
ВС РФ указал, что прекращение дела о банкротстве в связи с погашением требований других кредиторов не должно лишать банк права на судебную защиту. Ошибочное признание гарантии недействительной не может перекладывать на Банк обязанность инициировать новое дело о банкротстве.
Определение демонстрирует отход от формального подхода в оценке сделок с иностранными элементами и подтверждает принцип приоритета реального экономического содержания над юридической формой.
Дело существенно укрепляет правовую защиту иностранных банков и инвесторов, участвующих в трансграничном кредитовании российских компаний, и задает ориентир для арбитражных судов при рассмотрении аналогичных споров о действительности банковских гарантий, поручительств и иных обеспечительных инструментов в делах о банкротстве.
-
Судебный акт ВС РФ представляет собой важный прецедент по нескольким направлениям судебной практики:
-
Признание автономного характера международной гарантии. ВС РФ подтвердил, что при наличии оговорки о применимом иностранном праве обязательство не может быть переквалифицировано в поручительство по российскому законодательству.
-
Подтверждение допустимости трансграничных схем финансирования.
-
Использование налогово-оптимизированных структур не считается злоупотреблением, если сделка имеет реальное экономическое содержание.
-
Защита прав иностранного кредитора в банкротстве.
-
ВС РФ показал гибкий подход к процессуальному статусу кредитора, чьи требования ошибочно исключены при прекращении дела о банкротстве.
-
Разграничение мнимых сделок и экономически мотивированных операций.
-
Наличие сложной корпоративной структуры не делает сделку подозрительной по смыслу ст. 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве, если должник реально получил выгоду.
Практическое значение:
-
суды должны исследовать экономическую цель сделки, а не только ее форму;
-
налоговая оптимизация и использование иностранных юрисдикций допустимы при наличии реальной хозяйственной операции;
-
банковская гарантия по иностранному праву имеет автономный характер и не может быть признана безвозмездной только из-за отсутствия прямой выгоды на момент выдачи;
-
при банкротстве должников, участвующих в международных схемах финансирования, важно учитывать консолидированную экономическую природу обязательств.
Отзыв лицензии банка-гаранта приводит к неизбежным последствиям применения в отношении банка положений Закона о банкротстве, вследствие чего гарантия утрачивает возможность выплаты гарантийного обязательства непосредственно при предъявлении к банку требования о платеже.
В мае 2025 г. Арбитражный суд Московского округа рассмотрел важное для практики дело о включении в реестр требований кредиторов банка расходов организации-принципала, понесенных из-за необходимости замены банковской гарантии после отзыва у банка лицензии (постановление Арбитражного суда Московского округа от 27.05.2025 № Ф05-3505/2025 по делу № А40-53159/2024).
Суд первой инстанции и апелляционный суд отказали в удовлетворении заявления. Суды исходили из того, что:
-
гарантия формально продолжает действовать до окончания срока, на который она выдана;
-
отзыв лицензии сам по себе не прекращает обязательств банка перед бенефициаром;
-
кредитор не доказал наличие причинно-следственной связи между действиями банка и необходимостью оформления новой гарантии.
Таким образом, по мнению судов, сам факт расходов принципала на новую гарантию не свидетельствует о нарушении со стороны банка-гаранта, а следовательно, не образует оснований для включения суммы в реестр.
Кассационный суд признал доводы заявителя обоснованными и указал, что при рассмотрении спора нижестоящие суды не дали правовой оценки действительным последствиям отзыва лицензии банка-гаранта и не учли разъяснения ВС РФ по аналогичным делам.
А) О правовой природе договора о предоставлении гарантии
Договор о предоставлении банковской гарантии регулирует отношения между банком и принципалом по предоставлению банковской услуги — выдаче банковской гарантии (ст. 5 Федерального закона от 02.12.1990 № 395-1 «О банках и банковской деятельности», параграф 6 главы 23 ГК РФ), оказываемой на возмездной основе.
Принципал (заказчик гарантии) оплачивает вознаграждение, а банк обязуется выдать действующую и надлежащую гарантию.
При этом отзыв лицензии и признание банка банкротом не прекращают обязательств банка перед бенефициаром, однако существенно снижают эффективность гарантии. Гарантия утрачивает качество надежного обеспечения, так как выплата по ней возможна лишь через включение требований в реестр и ожидание расчетов в порядке очередности (дела от 03.12.2018 № 305-ЭС18-11743 и от 20.03.2019 № 304-ЭС18-20504).
Б) О праве принципала на возмещение расходов
Даже если гарантия формально сохраняет силу, ее обеспечительная функция фактически прекращается, поскольку бенефициар не может оперативно получить платеж «по первому требованию».
цитируем документ
…поскольку исполнение требования по гарантии возможно только путем включения в реестр требований кредиторов банка с его удовлетворением при наличии средств в конкурсной массе в соответствии с Законом о банкротстве или погашением требования ввиду отсутствия средств в конкурсной массе для полного удовлетворения требований кредиторов при завершении процедуры банкротства, в связи с чем банковская гарантия, по сути, утрачивает свой статус обеспечительного платежа, который выплачивается по первому требованию бенефициара как это предусмотрено положениями пункта 2 статьи 375 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Постановление Арбитражного суда Московского округа от 27.05.2025 по делу № А40-53159/2024
Для оценки убытков суд предложил учесть:
-
срок, в течение которого первоначальная гарантия надлежащим образом обеспечивала обязательства;
-
вероятность получения платежа по ней в конкурсном производстве.
В) О необходимости переквалификации требований
Кассационный суд подчеркнул, что суд не связан правовой квалификацией, предложенной истцом. Даже если заявитель ссылался на неверные нормы, суд обязан рассмотреть спор исходя из фактических обстоятельств (ст. 6, 168, 170 АПК РФ).
Нижестоящие инстанции должны были рассмотреть вопрос о возможности переквалификации заявленных требований — например, из убытков в неосновательное обогащение либо частичный возврат вознаграждения за неоказанную услугу.
Г) О применимости норм ГК РФ
Отзыв лицензии у банка-гаранта фактически приводит к невозможности исполнения обязательства в предусмотренные сроки, что соответствует п. 2 ст. 328 ГК РФ (невозможность встречного исполнения).
В таких случаях принципал вправе отказаться от исполнения договора и требовать возмещения убытков.
Д) О применении позиции ВС РФ
Позиция округа согласуется с п. 14 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с применением законодательства о независимой гарантии, утв. Президиумом Верховного суда Российской Федерации 05.06.2019:
цитируем документ
Банкротство лица, выдавшего независимую гарантию, которое наступило в период действия гарантии, не является основанием для прекращения обязательств из гарантии, но свидетельствует о снижении обеспечительной функции гарантии и может являться основанием для перерасчета согласованной ранее платы за выдачу гарантии.
Рассмотренное дело подчеркивает важную тенденцию судебной практики последних лет: переход от формального подхода к функциональному анализу банковских гарантий.
1. Эффективность гарантии как критерий оценки.
Суд исходит не только из юридической силы документа, но и из фактической возможности его исполнения. Отзыв лицензии лишает гарантию обеспечительного характера, даже если она формально не прекращена.
2. Вознаграждение за банковскую услугу не всегда подлежит полному сохранению за банком.
Если гарантия перестала обеспечивать интересы принципала по причинам, зависящим от банка, часть вознаграждения может быть возвращена как неосновательное обогащение.
3. Расширение защиты принципала.
Суд признает право принципала на возмещение расходов при вынужденной замене гаранта, что особенно актуально для государственных подрядчиков, связанных с жесткими требованиями Закона № 44-ФЗ.
4. Роль переквалификации требований.
Суд обязан корректно определить правовую природу обязательства, даже если истец ошибся в ссылках на нормы. Это повышает уровень материальной справедливости в арбитражном процессе.
5. Интеграция банкротного и гражданско-правового регулирования.
Дело демонстрирует, что признание банка банкротом не отменяет его гражданско-правовой ответственности перед принципалом, а лишь изменяет способ исполнения (через конкурсное производство).
Таким образом, постановление имеет серьезное значение для участников рынка банковских гарантий. Оно фиксирует позицию о том, что отзыв лицензии у банка-гаранта может порождать для принципала реальные имущественные потери, подлежащие компенсации, если гарантия утрачивает обеспечительную функцию.
Этот подход способствует укреплению доверия к институту банковской гарантии и стимулирует добросовестность банков-гарантов: их ответственность не ограничивается формальным существованием документа, а охватывает фактическую пригодность гарантии для целей обеспечения.