Высокочастотные данные на середину 2025 г. рисуют противоречивую картину: в российской экономике установилась общая стагнация, но гражданские отрасли промышленности демонстрируют выраженный спад. При этом потребительский рынок неожиданно показывает признаки оживления, давая слабую надежду на возобновление роста. Основные риски связаны с падением инвестиционной активности, укреплением рубля и нарастающими сигналами рецессии.
Российская экономика вошла в лето 2025 г. в состоянии неопределенности. Апрельский скачок производства оказался локальным и не закрепился, но и прогнозируемого спада, вопреки опасениям, не произошло. Однако за этим кажущимся равновесием скрывается серьезный дисбаланс: гражданские отрасли промышленности демонстрируют устойчивый спад, что подтверждается данными по грузообороту транспорта (без трубопроводного), который в мае достиг многолетнего минимума, следует из отчета ЦМАКП. Более низкие показатели фиксировались лишь в разгар «ковидного кризиса» 2020 г. Единственным лучом света стало возобновление роста потребления, частично обусловленное снижением нормы сбережения населения.
Структура ВВП по доходам в первом квартале приняла следующий характер: на фоне снижения общего объема оплата труда наемных работников практически вытеснила другие компоненты, особенно валовую прибыль — ключевой инвестиционный ресурс. Подобная картина ранее наблюдалась только в кризисные периоды, сигнализируя об исчерпании возможностей для роста зарплат и дефиците средств для инвестиций.
Промышленность: рост на бумаге, спад в реальности
Майские данные по промышленности выглядят обнадеживающе: скачок объемов производства на 2,6% относительно апреля (с учетом сезонности) вывел среднесуточный выпуск на рекордный уровень декабря 2024 г. Однако этот рост оказался иллюзорным. Около двух третей прироста обеспечили сектора с доминированием продукции ОПК (оборонно-промышленного комплекса), а оставшаяся часть — всплеск в цветной металлургии. Остальные отрасли не показали значимых изменений. Без учета ОПК индекс СППГ (к уровню прошлого года) в мае составил лишь 98,3%, что подтверждает сжатие в гражданском сегменте.
Индекс S&P Global PMI для обрабатывающих отраслей в июне опустился до 47,5% (ниже порога в 50%), достигнув самого низкого уровня с 2022 г. Это связано с пессимистичными ожиданиями менеджеров относительно рецессии, которые, закрепляясь, могут стать самореализующимся прогнозом. Опросы бизнеса выявили главные ограничения роста: неопределенность экономической ситуации (70% значимости), дефицит внутреннего спроса и высокие кредитные ставки (по 50%). Кадровые проблемы отошли на второй план, что противоречит риторике Банка России о «перегреве спроса».
Инвестиции и строительство: тормоз развития
Инвестиционная активность, измеряемая через предложение товаров инвестиционного назначения, стагнирует уже три месяца, закрепившись на низком уровне. В мае предложение было на 6,7% ниже среднемесячного показателя 2024 г. Строительный сектор формально показывает лишь слабую тенденцию к спаду, но за этим скрывается тревожная динамика: количество запускаемых проектов по строительству многоквартирных домов (МКД) устойчиво снижается (сезонность исключена). Это означает, что на 2025—2027 гг. уже заложен негативный вклад в рост от жилищного строительства. Параллельно сокращается предложение базовых стройматериалов.
Рынок жилой недвижимости демонстрирует противоречивые сигналы. Ввод МКД в мае вырос на 13,6% г/г, но за январь — май упал на 10,3% г/г. Цены на первичном и вторичном рынках в I квартале немного выросли (+2,0% и +0,8% соответственно), но количество сделок по ДДУ (договорам долевого участия) резко сократилось (–21,5% кв/кв), а выдача ипотечных кредитов рухнула (на вторичном рынке — на 51,1% по количеству и 47,8% по объему кв/кв). Причина — высокие ставки и ужесточение регулирования (ипотечный стандарт ЦБ).
Внешняя торговля и рубль: удар по экспортерам
Экспорт товаров в мае значительно сократился из-за падения мировых цен на нефть. Импорт, напротив, немного вырос, вернувшись к тренду медленного роста, подталкиваемого укреплением рубля. Однако ожидается, что во втором полугодии рост импорта замедлится из-за проблем со сбытом.
Укрепление рубля в первом полугодии 2025 г. было вызвано превышением предложения валюты над спросом. Этому способствовали сжатие импорта (сезонный фактор) и продажи валюты Банком России в интересах Минфина (финансирование дефицита бюджета). Однако текущий курс рубля выглядит «переоцененным» относительно фундаментальных факторов (падение нефтяных цен, сокращение торгового сальдо). Эксперты ЦМАКП прогнозируют его коррекцию во втором полугодии.
Сочетание сильного рубля и низких мировых цен на сырье привело к фронтальному сжатию входящего денежного потока экспортеров. На фоне роста затрат (зарплаты, налоги, проценты) это резко снижает их располагаемую прибыль.
Потребительский рынок и инфляция: оживление с оговорками
Динамика потребления населения с мая демонстрирует новую тенденцию к оживлению, сконцентрированную исключительно в продажах продуктов питания (+0,4% в апреле и мае). Рынки непродовольственных товаров и платных услуг стагнируют, что объясняется высокими ставками.
Инфляция в июле резко ускорилась из-за индексации регулируемых тарифов (прирост на 13,5—14%). Месячная инфляция может составить 2,2—2,3%, вернув годовую к уровню выше 10% (оценка 10,5—10,55%). Однако монетарные компоненты остаются умеренными: базовая инфляция оценивается в 0,04% за месяц (8,3% г/г) и быстро снижается, а на рынке непродовольственных товаров (без сигарет и нефтепродуктов) наблюдается дефляция. Реакция ЦБ на немонетарный скачок инфляции остается неясной.
Доходы населения показали неоднозначную динамику. Реальная зарплата в апреле немного выросла, но это лишь компенсировало падение в I квартале. Реальные располагаемые доходы неожиданно выросли в I квартале (+3,2% за период), что, вероятно, связано с переоценкой валютных активов или выплатами по линии СВО.
Финансовый сектор и риски: на пороге рецессии?
Кредитное сжатие усиливается, особенно на рынке потребительского кредитования. Ставки по кредитам для бизнеса устойчиво превышают рентабельность во многих отраслях (транспортное машиностроение: –13%, деревообработка: –5%, легкая промышленность: –2,4%), что убивает стимулы к частным инвестициям. Долговая нагрузка на прибыль достигла локального максимума за восемь лет, особенно в транспортном машиностроении (чистый долг/EBITDA = 6,7), строительстве (5,0) и секторе ИКТ (4,0).
Сводный опережающий индикатор (COH) входа в рецессию в апреле вырос до 0,07 (порог 0,18). Прогнозы ЦМАКП указывают на неизбежность его дальнейшего роста и достижения критического уровня в 2025 г. из-за негативной динамики ключевых показателей: снижение сальдо текущего счета, ухудшение индикатора OECD по США, высокие ставки денежного рынка. Даже снижение ключевой ставки ЦБ, по мнению аналитиков, не остановит этот процесс.
Таким образом, можно констатировать, что российская экономика балансирует на грани стагнации и рецессии. Рост оборонного сектора маскирует спад в гражданской промышленности, а потребительское оживление слишком узко и неустойчиво. Ключевые риски — «переоцененный» рубль, инвестиционный коллапс, высокие ставки и нарастающая долговая нагрузка – требуют взвешенных решений. Шанс на возобновление роста сохраняется, но его реализация зависит от способности преодолеть структурные дисбалансы и избежать самореализующихся негативных ожиданий.