ВС РФ разъяснил, что исходя из одной операции между членами группы компаний нельзя понять, является ли она частью незаконного плана по изъятию финансирования или нет

Тотальное оспаривание платежей в рамках банкротства между юридическими лицами, входящими в группу компаний, без учета сложившихся между ними отношений, ведет лишь к увеличению взаимных требований членов группы друг к другу и не ведет к реальному пополнению имущественной сферы входящих в группу лиц.

Суть дела

Общество во исполнение своих обязательств по договору об оказании транспортных услуг осуществило платеж в пользу аффилированной с ним компании. Впоследствии было начато производство по делу о банкротстве общества.

Конкурсный управляющий общества решил оспорить данный платеж, считая, что он совершен при наличии явных признаков банкротства общества в пользу аффилированного с ним лица (компании), что ведет к преимущественному удовлетворению его требований. В результате им было заявлено в суд требование о признании платежа недействительным на основании п. 3 ст. 61.3 Закона о банкротстве.

Выводы судов

Суды удовлетворили требование конкурсного управляющего, указав на то, что оспариваемый им платеж привел к преимущественному погашению требований аффилированного с банкротом кредитора перед другими кредиторами. Они решили, что вся совокупность условий, необходимых для признания платежной операции недействительной на основании п. 3 ст. 61.3 Закона о банкротстве, доказана.

Позиция ВС РФ

СКЭС РФ отменила судебные акты и обособленный спор направила на новое рассмотрение, отметив следующее.

Обычная оплата по договору сама по себе не свидетельствует о недействительности соответствующей расчетной операции. Судебная коллегия не нашла достаточно оснований для признания оспариваемого платежа недействительным как операции, совершенной в обход требований независимых кредиторов и направленной на изъятие компенсационного финансирования, предоставленного ранее (п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве).

Данная группа компаний раздроблена на самостоятельные организации не искусственно. Ее разделение на отдельные юридические лица основано на функциональном распределении обязанностей. Члены такой группы действуют скоординированно для достижения единой бизнес-цели, поэтому имущественный кризис, в случае его возникновения, охватывает, как правило, всех участников группы, а не отдельные организации. В таком случае, действительно, нельзя исключить возможность создания бенефициарами группы условий для максимально возможного погашения обязательств, возникших из отношений по предоставлению компенсационного финансирования (для изъятия этого финансирования) в ущерб интересам независимых кредиторов, то есть для переложения на последних риска утраты компенсационного финансирования, что противоречит требованиям п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве.

Однако подобное перераспределение риска в сложноструктурированной группе невозможно без перенаправления финансовых потоков таким образом, чтобы в итоге часть общей выручки этой группы аккумулировалась у определенного лица, фактически изымающего компенсационное финансирование в интересах бенефициаров.

Следовательно, из содержания одной исходящей расчетной операции при наличии других (входящих) операций невозможно понять, является она частью незаконного плана по изъятию финансирования или нет. Для ответа на этот вопрос следует проанализировать внутригрупповые отношения комплексно, что не было сделано.

Суды, рассматривая вопрос о наличии у оспариваемого платежа признаков предпочтительности, ошибочно не включили в предмет доказывания обстоятельства, касающиеся установления платежей, совершенных членами группы в пользу общества.

У группы компаний ситуация имущественного кризиса возникла в целом, ее члены стали отвечать признакам объективного банкротства приблизительно в одно и то же время. При этом на протяжении еще какого-то времени они осуществляли хозяйственную деятельность, пытаясь выйти из кризиса, а значит, оказывали услуги, выполняли работы, проводили внутригрупповые платежи.

При таких обстоятельствах любое перечисление денежных средств одним членом группы другому, совершенное в шестимесячный период, указанный в п. 3 ст. 61.3 Закона о банкротстве, на первый взгляд, свидетельствует об оказании предпочтения. Однако если после одной расходной операции по оплате внутригрупповых услуг, приведшей к формальному предпочтительному получению исполнителем (членом группы) денежных средств заказчика (другого члена этой же группы), совершается последующая операция, на основании которой на счет того же заказчика поступает денежная сумма из внутригруппового источника, пополняющая конкурсную массу данного заказчика, то предпочтение устраняется на сумму, полученную по второй операции.

Такой вывод вытекает из смысла ст. 61.7 Закона о банкротстве, согласно которой суд может отказать в признании сделки недействительной в случае, если приобретатель по оспариваемой сделке вернул все исполненное в конкурсную массу.

Следовательно, сумму, полученную компанией с предпочтением, надлежало исчислять исходя из анализа совокупности внутригрупповых операций по списанию средств со счета общества и зачислению на этот счет.

Бремя доказывания факта появления предпочтения в соответствии с приведенной методикой расчета лежит на оспаривающем расчетную операцию лице (ст. 65 АПК РФ).

При ином подходе результатом тотального оспаривания, не учитывающего саму суть сложившихся отношений, будет лишь увеличение взаимных требований общества, компании, фирмы и иных членов группы друг к другу. Это не приведет к реальному пополнению имущественной сферы входящих в группу лиц. По сути, оно направлено на уменьшение доли независимых кредиторов в реестрах и влечет за собой увеличение бесполезных издержек конкурсных масс, связанных с проведением судебных процедур по заявлениям о признании операций недействительными, об очередности погашения реституционных требований аффилированных лиц и т.д.