Компания продает сжиженный газ и занимает доминирующее положение на этом товарном рынке. Ввиду затрудненной транспортной доступности и повышенных требований к обеспечению техники безопасности на месторождении компания в спорный период заключала договоры только с одним покупателем, который соответствовал всем требованиям. Несколько покупателей, которым было отказано в заключении договоров, обратились в антимонопольную службу, которая установила факт злоупотребления доминирующим положением со стороны продавца и выдала предписание заключить с покупателями договоры. Впоследствии, ссылаясь на преюдицию по антимонопольному делу, один из покупателей обратился в арбитражный суд с иском о взыскании убытков. Покупатель при этом ссылался на тот факт, что неправомерное поведение продавца установлено решением регулятора по антимонопольному спору. Каково значение административной преюдиции для доказывания убытков в последующем гражданском споре? Как должно соотноситься предписание антимонопольного органа с принципом свободной рыночной цены? Об этом рассказал Сергей Ермоленко, партнер юридической фирмы «ФБК Legal», в рамках конференции «Ведомостей» «Лучшие судебные практики».
Компания АО «Томскгазпром» производит сжиженный газ и является монополистом на этом рынке. В период с 2017 по 2019 г. АО «Томскгазпром» заключило договор поставки только с одним покупателем. Этот покупатель забирал себе все доступные объемы. Такой выбор продавца был обусловлен тем, что покупатель был готов обеспечить нужную логистику и выполнение требований безопасности.
В этом периоде было несколько «миноритарных» покупателей, которые также обращались к АО «Томскгазпром» с предложением заключить договор. АО «Томскгазпром» отказывало, потому что у него весь объем был законтрактован.
«Миноритарные» покупатели обратились в ФАС с жалобой на действия АО «Томскгазпром». ФАС установила факт злоупотребления доминирующим положением в виде отказа от заключения договоров и дискриминации. АО «Томскгазпром» попыталось оспорить это решение ФАС в судах, однако суды всех инстанций заняли позицию антимонопольного органа. ФАС выдала предписание «Томскгазпрому» о том, чтобы общество заключило договоры с «миноритарными» покупателями. Когда решение ФАС вступило в силу, АО «Томскгазпром» сразу заключило эти договоры. Это произошло в 2019 г.
В период с 2017 по 2019 г. АО «Томскгазпром» продавало АО «Газойл» (крупнейший и единственный покупатель) газ по цене X, а ООО «Ситэк» («миноритарный» покупатель) покупало у АО «Газойл» газ уже по цене X + определенный процент, который АО «Газойл» добавляло при перепродаже.
В 2019 г. ООО «Ситэк» после вынесения ФАС предписания заключило прямой договор с АО «Томскгазпром» по определенной цене, а затем обратилось в суд с иском о взыскании убытков. ООО «Ситэк» в иске заявило, что в отношении «Томскгазпрома» был установлен факт злоупотребления доминирующим положением и неправомерного отказа в заключении договора с обратившимися к нему компаниями. Все это время ООО «Ситэк» было вынуждено покупать газ у посредника (АО «Газойл») и нести дополнительные расходы в виде уплаты установленных к основной цене процентов, которые составили больше 1 млрд руб. (дело № А67-10858/2019).
В данном деле значение имеют два основных вопроса:
- Можно ли взыскивать убытки за период с 2017 по 2019 г.? Ведь в 2017 г. еще не было решения ФАС, а значит, не был установлен факт того, что АО «Томскгазпром» было обязано заключать договор со всеми «миноритарными» покупателями.
- Означает ли сам факт злоупотребления доминирующим положением, что убытки как таковые точно были? Иными словами, возникает ли в данном случае преюдиция решения антимонопольного органа и нужно ли доказывать в суде по убыткам факт возникновения этих убытков? Ведь суды и ФАС действительно установили, что в заключении договора было отказано неправомерно.
Что касается первого вопроса, суд в данном деле признал, что убытки теоретически можно взыскать не с момента вынесения решения ФАС, а раньше — с момента первого обращения за заключением договора и отказа в этом, то есть ретроспективно.
Однако в отношении второго вопроса суд посчитал, что сам по себе установленный факт злоупотребления и отказа от заключения договора не ведет к возникновению убытков с необходимостью. Лицу может быть отказано в заключении договора неправомерно, но это не означает, что у него в результате этого возникли убытки.
В данном деле перед судом была поставлена проблема соотношения публичных и частных интересов. С одной стороны, есть публичный интерес в защите рынка от злоупотреблений монополиста, которую осуществляет ФАС. С другой стороны, есть частный интерес АО «Томскгазпром», которое в рамках гражданско-правовых отношений с другими субъектами предпринимательской деятельности вправе пользоваться такими гражданско-правовыми механизмами, как свобода договора и автономия воли.
Суды по административным спорам часто склонны из процессуальной экономии полагаться на позицию, изложенную в решении административного органа и заимствовать ее в свои решения, чтобы не придумывать новую мотивировку. Поэтому в таких делах важно правильно донести свою позицию суду и объяснить, что спор касается взыскания убытков и здесь действует примат принципов гражданского права. Хотя ответчик и был признан монополистом и неправомерно отказал в заключении договора, это не означает, что он перестал быть предпринимателем и превратился в благотворителя. Как предпринимателю, ему необходимо действовать в своем интересе с целью извлечения прибыли для себя.
Грань между частным и публичным интересом пролегает на линии, которая называется добросовестность. Добросовестность суды определяют индивидуально от случая к случаю. В этом деле была доказана обоснованность использования экономических критериев, которые легли в основу предоставления скидок покупателю АО «Томскгазпром» — АО «Газойл». Суду были продемонстрированы все существующие договоры отгрузки газа, которые заключило АО «Томскгазпром», с учетом этих критериев. Среди критериев были объем выборки (то есть сколько покупатель покупает газа); частота отгрузки (насколько он ритмично это делает); особенности логистики (способ доставки). Разложив эти критерии между всеми договорами, ответчик убедил суд в том, что, во-первых, правила для всех покупателей были одинаковые, значит, отсутствовала дискриминация; во-вторых, даже если АО «Томскгазпром» заключило бы договор на поставку с «миноритарными» покупателями в 2017 г., это вовсе не означает, что цена у них была такая же, как и у АО «Газойл», потому что у всех разные условия отбора и объемы закупаемого газа.
Суд пришел к выводу, что не было приведено ни одного доказательства того, что АО «Томскгазпром» было обязано заключить договор с «миноритарными» покупателями по такой же цене, как у АО «Газойл», в 2017 г. Дело в том, что изначально ФАС устанавливала злоупотребление доминирующим положением только по п. 5 и 8 ч. 1 ст. 10 Закона о защите конкуренции (отказ от заключения договора и только дискриминация) и не указала в решении, по какой цене должен был быть заключен договор с обратившимися к АО «Томскгазпром» покупателями.
Суд отметил, что если бы были надежные доказательства того, что в 2017 г. договор должен был заключаться по такой же цене, как у АО «Газойл», и если бы цена на газ регулировалась государством, то тогда можно было бы взыскать убытки за прошлый период.
Суд дополнительно указал, что если бы сам по себе факт злоупотребления доминирующим положением означал априори возникновение убытков, то из меры компенсаторного характера, которой являются убытки, взыскание этих убытков превратилось бы в меру ответственности и из области гражданского права стремилось бы в область административного, чего не должно быть. Обосновывая неправильность такого подхода, суд сослался на решение ЕСПЧ, в котором указано, что убытки носят компенсаторный характер и не должны подменять собой меры административной ответственности.