Должник, находящийся на грани банкротства, по соглашению об отступном передал кредитору нежилые помещения, которые ранее сдавались должником в аренду. Соглашение об отступном было признано недействительной сделкой, в связи с чем у должника-банкрота появилось право потребовать от кредитора сумму неполученной арендной платы как неосновательное обогащение (постановление Президиума ВАС РФ от 18.03.2014 № 18222/13 по делу № А40-117032/12).
Суть дела
Между обществом с ограниченной ответственностью (далее — общество, должник) и коммерческим банком (далее — банк, кредитор) был заключен кредитный договор. Впоследствии в отношении общества была инициирована процедура банкротства. Уже после подачи в суд заявления о признании общества банкротом общество и банк подписали соглашение об отступном, по условиям которого денежное обязательство общества по кредитному договору прекращается путем предоставления банку отступного (недвижимого имущества). Соглашение об отступном фактически было исполнено, общество передало банку недвижимое имущество. Через два года Президиум ВАС РФ признал недействительным соглашение об отступном на основании п. 3 ст. 103 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон о банкротстве), поскольку данная сделка повлекла предпочтительное удовлетворение требований банка перед другими кредиторами. В этой связи арбитражный суд применил к договору об отступном последствия его недействительности, обязав банк вернуть недвижимое имущество должнику и восстановив задолженность общества перед банком.
В результате передачи банку в качестве отступного нежилых помещений, которые общество ранее сдавало в аренду, последнее понесло убытки в виде неполученных арендных платежей. В этой связи конкурсный управляющий обществом обратился в арбитражный суд с иском к банку о взыскании убытков в сумме неполученного дохода — арендной платы, которую общество могло бы получить за период, пока имущество находилось у банка.
Судебное разбирательство
Арбитражный суд первой инстанции принял решение об удовлетворении исковых требований общества в полном объеме. При вынесении решения суд руководствовался положениями ст. 15 ГК РФ, в соответствии с которыми лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере. При этом под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода). Суд исходил из того, что до предоставления отступного недвижимое имущество сдавалось обществом в аренду. В результате неправомерных действий банка, выразившихся в получении отступного в преддверии банкротства общества с целью получения преимущественного удовлетворения его требований перед другими кредиторами, общество понесло убытки в виде неполученного дохода.
С этим выводом согласились суды апелляционной и кассационной инстанций.
Позиция ВАС РФ
Президиум ВАС РФ оставил без изменений все ранее принятые судебные акты, однако не согласился с тем, что не полученная обществом арендная плата за период нахождения помещений во владении банка является убытками общества. По мнению Президиума ВАС РФ, в данной ситуации имеет место кондикционное (возникшее из неосновательного обогащения) требование. Однако судьи пояснили, что неверная правовая квалификация требований общества не привела к принятию неправильного решения.
При вынесении постановления Президиум ВАС РФ исходил из того, что банк неосновательно пользовался недвижимым имуществом, следовательно, должен возместить все доходы, которые он извлек или должен был извлечь из имущества общества (п. 1 ст. 1107 ГК РФ). По мнению суда, само по себе заключение банком договора об отступном не может рассматриваться как причинение вреда. В отдельных случаях закон предусматривает возможность возмещения убытков в связи с заключением недействительных сделок, например, совершенных под влиянием заблуждения, обмана, насилия, угрозы и т.п. При этом действующее законодательство не содержит норм о взыскании убытков ввиду совершения недействительной сделки с предпочтением, которая имела место в рассматриваемом случае.
Исполнение недействительной сделки не во всех случаях влечет возникновение юридического основания для возмещения убытков. Основным способом защиты прав сторон, исполнивших сделку, является применение последствий ее недействительности. В связи с этим вывод судов о возможности применения норм о возмещении убытков в отсутствие деликта или иного установленного законом основания противоречит гражданскому законодательству.
В данном случае конкурсным управляющим заявлено требование, которое может быть квалифицировано как кондикционное. Договор об отступном признан судом недействительной сделкой, и в силу фактических обстоятельств дела банку было известно о признаке неплатежеспособности должника ранее вынесения соответствующего судебного акта. Таким образом, банк неосновательно пользовался недвижимым имуществом должника с момента его получения, и к этим отношениям подлежит применению п. 1 ст. 1107 ГК РФ, в соответствии с которым лицо, которое неосновательно получило или сберегло имущество, обязано возвратить или возместить потерпевшему все доходы, которые оно извлекло или должно было извлечь из этого имущества с того времени, когда узнало или должно было узнать о неосновательности обогащения.
В рассматриваемом деле заявлено требование о взыскании суммы, равной размеру не полученных обществом арендных платежей. Между тем банк помещения в аренду не сдавал и арендного дохода не получал. Судьи, в свою очередь, пояснили, что положение п. 1 ст. 1107 ГК РФ о том, что неосновательно обогатившееся лицо должно извлечь доходы из имущества потерпевшего, необходимо применять таким образом, чтобы определить, какие доходы в аналогичных обстоятельствах и при подобных условиях обычно извлекаются лицами, занимающимися предпринимательской деятельностью, из такого же имущества. При ином подходе к толкованию норм права неосновательно обогатившееся лицо, пользуясь чужим имуществом, не имело бы никаких негативных экономических последствий и было бы демотивировано к тому, чтобы не допускать неосновательного обогащения, равно как не было бы экономически стимулировано к скорейшему возврату имущества потерпевшему.
Судьи отметили, что судебная практика по взысканию предпочтительного платежа с кредитора предусматривает начисление процентов за пользование чужими денежными средствами на сумму такого платежа (постановление Президиума ВАС РФ от 09.04.2013 № 15792/12 по делу № А10-1563/2012, п. 29.1 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона „О несостоятельности (банкротстве)“»). В данном случае предпочтительный платеж банк получил не денежными средствами, а недвижимым имуществом. На сумму неосновательного денежного обогащения подлежат начислению проценты за пользование чужими средствами (ст. 395 ГК РФ) с того времени, когда приобретатель узнал или должен был узнать о неосновательности получения или сбережения денежных средств (п. 2 ст. 1107 ГК РФ). При этом не имеется никаких экономических и юридических причин для отказа в удовлетворении аналогичного требования о взыскании неосновательного обогащения в тех случаях, когда предпочтительное исполнение было произведено не в деньгах, а в виде иного имущества.
В деле имеется оговорка о возможности пересмотра вступивших в силу судебных актов по новым обстоятельствам на основании п. 5 ч. 3 ст. 311 АПК РФ.