Инвестиционное товарищество имеет ряд преимуществ перед уже привычными ООО, АО или закрытыми паевыми инвестиционными фондами, прежде всего, в силу принципа свободы договора, в соответствии с которым стороны договора инвестиционного товарищества могут сами определять его условия (п. 4 ст. 421 ГК РФ), за исключением немногочисленных императивных норм Федерального закона от 28.11.2011 № 335-ФЗ «Об инвестиционном товариществе» (далее — Закон об ИТ) и ГК РФ, применимых к инвестиционному товариществу. Однако предоставленная законодателем свобода структурирования взаимоотношений внутри инвестиционного товарищества не всегда работает в российских правовых реалиях. Прежде всего, это касается случаев дефолта, когда один из товарищей не исполнил обязанность по внесению вклада в пределах принятого на себя инвестиционного обязательства. Чтобы устранить такого товарища от принятия решений в инвестиционном товариществе на любом уровне управления, а также исключить его из состава товарищей, инвесторы прибегают к различным конструкциям, которые перенимают из практики англосаксонских юрисдикций. О том, какие проблемы возникают при копировании таких конструкций в российской практике, читайте в материале.
