Недопустимые доказательства

| статьи | печать

Хозяйственная деятельность имеет много правовых аспектов. Однако в ходе налоговых проверок инспекторы нередко демонстрируют полное незнание актуальных для проверяемого бизнеса отраслей права, например трудового или таможенного. Аргументируя свою правоту, инспекторы зачастую прибегают к недопустимым доказательствам. Печально, что подобную некомпетентность порой проявляют и судьи в регионах. Недавно подобные факты выявил и дал им правовую оценку Президиум ВАС РФ (постановление от 12.01.2010 № 10280/09). Этот документ в первую очередь актуален для предприятий угольной и иных добывающих отраслей. Но многие выводы высших арбитров пригодятся и другим налогоплательщикам.

При проведении выездной налоговой проверки деятельности ОАО «Шахта „Большевик“» за 2005—2007 гг. Межрайонная инспекция ФНС России по крупнейшим налогоплательщикам № 2 по Кемеровской области пришла к выводу, что общество не удержало и не перечислило в бюджет НДФЛ с сумм доплат работникам за 2005 г., выплаченных за нормативное время передвижения в шахте от ствола к месту работы и обратно. Кроме того, инспекция решила, что общество занизило выручку от реализации угля за 2006 г.

Общество привлекли к налоговой ответственности по ст. 123 НК РФ. Инспекция предложила удержать и перечислить в бюджет сумму НДФЛ и начислила пени за его несвоевременную уплату, а также, доначислив обществу налог на прибыль за 2006 г., уменьшила заявленные им за указанный период убытки.

Общество оспорило решение налоговиков в арбитражном суде.

Суды первой и апелляционной инстанций удовлетворили требования общества только в части НДФЛ. Но ФАС Западно-Сибирского округа, куда обратились налоговики, пошел им навстречу, отказав обществу в удовлетворении кассационной жалобы.

Налогоплательщик решил искать защиту в ВАС РФ.

Эпизод первый: зарплата или компенсация?

Отменяя судебные акты первой и апелляционной инстанций в части признания недействительным решения инспекции по эпизоду, связанному с НДФЛ, судьи кассационной инстанции рассуждали так. Доплата работникам за нормативное время передвижения в шахте от ствола к месту работы и обратно не носит компенсационного характера. Это составная часть зарплаты, которая подлежит включению в налоговую базу по НДФЛ. Но, по мнению высших арбитров (Определение от 19.10.2009 № 10280/09), многих других обстоятельств кассационный суд не учел.

Например, согласно абз. 9 п. 3 ст. 217 НК РФ не подлежат налогообложению (освобождаются от налогообложения) все виды установленных действующим законодательством РФ, законодательными актами субъектов РФ, решениями представительных органов местного самоуправления компенсационных выплат (в пределах норм, установленных в соответствии с законодательством РФ), связанных с исполнением налогоплательщиком трудовых обязанностей (включая переезд на работу в другую местность и возмещение командировочных расходов). В то же время НК РФ не содержит определения компенсационных выплат, связанных с выполнением трудовых обязанностей. Следовательно, в силу п. 1 ст. 11 Кодекса этот термин используется в смысле, который придает ему трудовое законодательство.

В статье 164 Трудового кодекса РФ предусмотрено, что под компенсациями понимаются денежные выплаты, установленные в целях возмещения работникам затрат, связанных с исполнением трудовых или иных предусмотренных федеральным законом обязанностей. Данные выплаты не входят в систему оплаты труда и производятся работнику в качестве компенсации затрат, связанных с выполнением трудовых обязанностей.

Постановлением Правительства РФ от 15.05.98 № 452 работникам организаций угольной, сланцевой промышленности и шахтного строительства, постоянно занятым на подземных работах (включая начальников участков), за нормативное время передвижения в шахте от ствола к месту работы и обратно предусмотрена доплата. Минтруд России в письме от 20.07.92 № 1498-ВК разъяснил, что выплаты за время передвижения таких работников хотя и носят в конкретных производственных условиях постоянный характер, не являются выплатами за работу, а квалифицируются как компенсационные с целью возмещения дополнительных расходов, связанных с выполнением трудовых обязанностей.

Поскольку передвижение работников на подземных работах в шахтах осуществляется за пределами рабочего времени и не является частью трудового и технологического процесса, оно не учитывается при исчислении нормы выработки. Поэтому упомянутые доплаты — это не выплаты за определенный трудовой результат, предусмотренный трудовым или гражданско-правовым договором, а компенсация потери времени на передвижение в шахте от ствола к месту работы и обратно.

Вывод: доплаты названным работникам за нормативное время их передвижения в шахте от ствола к месту работы и обратно носят компенсационный характер и согласно п. 3 ст. 217 НК РФ не включаются в налогооблагаемую базу НДФЛ в размерах, утвержденных постановлением Правительства РФ от 15.05.98 № 452.

Этот вывод подтверждает и арбитражная практика (постановления ФАС Западно-Сибирского округа от 31.10.2007 по делу № А27-3254/2007-6, от 14.03.2007 по делу № А27-15495/2006-6, от 14.02.2007 по делу № А27-11765/2006-2, Восточно-Сибирского округа от 20.01.2005 по делу № А33-16892/03-С3, Северо-Кавказского округа от 07.04.2004 по делу № Ф08-1219/2004-492А, от 29.03.2004 по делу № А53-13996/2003-С6-37).

В результате Президиум ВАС РФ признал, что общество правомерно не удерживало НДФЛ со спорных доплат, отменил постановления кассационного суда и оставил в силе решения первой и апелляционной инстанций по этому эпизоду.

Эпизод второй: перемаркировка товара

Общество добывало уголь разных марок, в частности «ГЖ» и «Г». Уголь марки «Г» на основании экспортного контракта от 28.07.2006 № 16 вывозился в Эстонию. Но налоговая инспекция почему-то решила, что под видом более дешевого угля марки «Г» общество фактически экспортировало более ценный уголь марки «ГЖ». Значит, занижена выручка от реализации угля за 2006 г. со всеми вытекающими налоговыми последствиями.

Суды трех инстанций согласились с инспекцией. Они исходили из результатов лабораторных исследований проб угля, добываемого обществом, проведенных одним из испытательных центров по договору с налоговиками: уголь, добываемый и хранящийся на центральном складе общества, относится к марке «ГЖ». Но и по этому эпизоду, как отметили высшие арбитры в Определении от 19.10.2009 № 10280/09, нижестоящие суды не учли многих обстоятельств, в частности не применили нормы права, предусматривающие, что при совершении экспортных сделок осуществляется таможенное оформление товаров.

Так, согласно абз. 2 п. 1 ст. 60 Таможенного кодекса РФ при вывозе товаров таможенное оформление начинается в момент представления таможенной декларации. В пункте 2 ст. 131 названного Кодекса установлено, что при декларировании товаров представляются, например, договоры международной купли-продажи, имеющиеся в распоряжении декларанта коммерческие документы, транспортные (перевозочные) документы, разрешения, лицензии, сертификаты и (или) иные документы, подтверждающие соблюдение ограничений, установленных в соответствии с законодательством РФ о государственном регулировании ВЭД, и происхождение товаров.

Поставляя на экспорт в 2006 г. уголь, общество исходя из требований подп. 1 п. 2 ст. 127 Таможенного кодекса РФ декларировало товар путем заявления в таможенной декларации сведений о нем. Кроме того, общество представляло подтверждающие документы, предусмотренные ст. 331 этого Кодекса, в том числе контракт от 28.07.2006 № 16. Из него следует, что общество продает, а инофирма покупает российский уголь марки «Г» и сертификаты качества на экспортируемый уголь.

Сертификат соответствия — это документ, удостоверяющий соответствие объекта требованиям технических регламентов, положениям стандартов или условиям договора. Об этом говорится в ст. 2 Федерального закона от 27.12.2002 № 184-ФЗ «О техническом регулировании». Согласно п. 2 ст. 25 этого закона такой сертификат включает информацию, позволяющую идентифицировать объект. В сертификатах качества, имеющихся в материалах дела, экспортируемый обществом уголь идентифицирован как уголь марки «Г», а также по весу и номеру вагона. Сведения, содержащиеся в этих сертификатах, инспекция не оспаривала.

Поскольку в силу п. 3 ст. 132 Таможенного кодекса РФ таможенная декларация с момента принятия становится документом, свидетельствующим о фактах, имеющих юридическое значение, оснований для перемаркировки поставленного обществом на экспорт угля у инспекции не было.

Результаты лабораторного исследования, проведенного упомянутым испытательным центром, не являются допустимым доказательством. Дело в том, что исследование проводилось по истечении года (!) с момента реализации товара. Вывезенный товар предметом экспертизы не был.

Высшие арбитры направили дело на новое рассмотрение в Федеральный арбитражный суд Западно-Сибирского округа по эпизоду, связанному с перемаркировкой угля. Остается надеяться, что окончательное решение будет принято в пользу налогоплательщика.