Спасая доверие к рублю, ЦБ РФ тратит золотовалютные запасы на мягкую управляемую девальвацию национальной валюты. Прокомментировать действия денежных властей, а также предложить свой взгляд на антикризисные меры по спасению российской экономики редакция «ЭЖ» попросила экс-председателя ЦБ, ныне члена совета директоров Инвестиционной финансовой группы «Гленик-М» Виктора ГЕРАЩЕНКО.
– Виктор Владимирович, какова судьба рубля в наступающем году? Как вы оцениваете стратегию ЦБ по сдерживанию падения его курса?
– Предсказать курс рубля вряд ли сегодня возможно. Так же как и говорить о какой-то стратегии по управлению им. К тому, что делает Центробанк, больше подходит термин «ручное управление».
Курс рубля зависит от слишком многих неизвестных. С одной стороны, он привязан к бивалютной корзине, состоящей из доллара и евро, а значит, зависит от антикризисных мер, принимаемых администрацией и конгрессом США и властными структурами еврозоны. А мы пока не знаем всех решений, которые будут приняты на Западе в отношении кризиса и их последствий.
С другой стороны, на рубль давит внутренний спрос юридических и физических лиц нашей страны. Несмотря на помощь, оказанную крупнейшим финансовым институтам и госкорпорациям для того, чтобы они исполнили обязательства перед иностранными кредиторами, потребность в инвалюте растет, в первую очередь у традиционных российских импортеров, а также лиц и организаций, стремящихся вывести капитал за границу легальным или нелегальным способом.
Ослабление рубля выгодно отечественным экспортерам и бюджету, а также может сдерживать импорт, повышая его стоимость в рублях даже при определенном снижении цен импортерами на продаваемые в Россию товары. Полагаю, что валютных резервов Банка России, для того чтобы не допускать резких обвалов курса рубля, достаточно.
– Сейчас звучат призывы к тому, чтобы сделать рубль резервной и в первую очередь региональной валютой. Чем России это может быть полезно? И возможно ли реализовать этот план в период кризиса?
– Без того чтобы значимость рубля как валюты расчетов между странами повысилась, нечего мечтать о том, что Россия станет международным финансовым центром. Ситуация, когда будущее доллара и евро неопределенно, благоприятна для того, чтобы рубль мог приниматься при взаиморасчетах, например, с Китаем и Индией, Ираном и другими так называемыми странами-изгоями, а также государствами, входящими в СНГ. У нас для этого есть серьезный ресурс – энергоносители, за которые нам будут платить, неважно какие установятся международные цены. И можно поставить такие условия, что платить будут в рублях. Это создало бы спрос на нашу валюту, которую можно было бы продавать за так называемые свободно конвертируемые валюты, а также давать кредиты в рублях таким странам, как Белоруссия, Украина, Казахстан. И тогда рубль постепенно станет валютой расчетов в странах СНГ, возможно, Восточной Европы, а потом постепенно и резервной валютой. И Россия уже не так сильно будет зависеть от колебаний курса доллара и евро.
– Если раньше Россия меняла экономический рост на инфляцию, то в будущем году нам грозит двузначная инфляция при одновременном промышленном и экономическом спаде. Какие меры могли бы быть эффективны для преодоления такой ситуации?
– У нас принято считать главной причиной инфляции излишек денег в обращении, но возьмите, к примеру, США – они столько выпустили денежных инструментов, что должны всему миру, а инфляция у них небольшая. Потому что есть конкуренция на внутреннем рынке. В России инфляция имеет не денежную природу. Наша инфляция – от отсутствия конкуренции, а не от того, что слишком много денег выпущено ЦБ. Когда у нас под влиянием прочитанных или даже непрочитанных книг западных экономистов решают бороться с инфляцией путем увеличения ставки ЦБ на 1%, это дает чепуховое в процентном отношении связывание денежной массы, зато толкает коммерческие банки на увеличение ставок по кредитованию.
Многие вещи можно сейчас делать, но они у нас не делаются. Еще Гоголь сказал, что в России две проблемы: дураки и дороги. Так что имеет смысл, например, убрать дураков и строить дороги, что делал Рузвельт в 1930-х гг. И через это обеспечить рост. И не бояться выпуска денег в обращение: в любом случае вложения в инфраструктуру дадут положительный эффект. И не надо включать печатный станок и тратиться на бумагу – просто выдать кредит Минфину в несколько миллиардов рублей.
США кредитуют свои проблемы за счет выпуска государственных обязательств, которые не поддержаны их экономикой, и весь мир их покупает. Так, антикризисная помощь американской экономике оказывается не за счет бюджета, а за счет выпуска новых казначейских обязательств. Почему нельзя делать то же самое и в нашей стране? Имеет смысл предлагать государственные долговые бумаги, в том числе и населению, как инструмент сбережения, привлекая в те же инфраструктурные проекты средства тех, кто связывает свое будущее с Россией и не нуждается в том, чтобы увести скорее отсюда свои сбережения или капиталы.
Конечно, люди у нас не очень доверяют государству, но если правильно расставить приоритеты, то народ – не дурак, поймет, что в нынешней ситуации вложения в доллары гораздо более рискованны, чем в отечественные государственные бумаги, тем более если государство пообещает, что построит, в конце концов дорогу Москва – Владивосток.
– В условиях кризиса российские банки фактически перестали кредитовать реальный сектор, что можно сделать для того, чтобы финансирование снова начало поступать в экономику?
– Финансовый сектор поджался из-за того, что банки опасаются за свою ликвидность. Проблема не только в том, что ушла возможность занимать деньги за границей: это могли делать единичные банки.
Дело в том, что деньги, хранящиеся населением на депозитных счетах, – краткосрочные. Банки не уверены, что могут выдавать их кому-то в кредит на долгий срок, поскольку по нашему законодательству клиент может изъять деньги с депозитного счета до окончания срока вклада. Банкиры опасаются, что население ринется снимать деньги, и накапливают на этот случай средства, в том числе за счет того, что ограничили выдачу кредитов.
Финансовые и денежные власти при этом предпочитают молчать и не делать никаких заявлений, которые могли бы успокоить вкладчиков. За них говорят Президент или премьер-министр, чьи слова в силу исторического опыта не всегда толкуются населением однозначно.
– Правительство направило на поддержку банковской системы значительные средства. Какие банки нужно спасать – все или только самые крупные? Не получится ли, что в результате выборочной поддержки в стране останутся только крупные и государственные банки, а банковская система фактически будет монополизирована?
– Я не считаю, что количество банков в стране в результате кризиса или антикризисных мер значительно уменьшится. Если вспомнить дефолт 1998 г., то тогда в первую очередь исчезли так называемые системообразующие банки, принадлежавшие олигархическим группам. Региональные банки остались и были вполне здоровы, потому что не имели возможности играть на рынке ГКО.
И сейчас страдают в первую очередь большие банки, которые активно занимали на международном рынке, теперь же эти средства отзываются зарубежными контрагентами, и не потому, что они не доверяют России, а потому, что нуждаются в деньгах для поддержания собственной устойчивости. Региональные же банки вполне могут и сейчас успешно работать.
Если посмотреть на меры, принимаемые для предотвращения последствий кризиса за рубежом, в частности в США, то там заботятся в первую очередь о населении. То же самое и мы должны делать. Поэтому 50 крупнейших российских банков, в которых держится 95% сберегательных средств населения, должны быть любой ценой поддержаны. Так что решение оказать им помощь по погашению их иностранной задолженности за счет средств ЦБ совершенно правильно.
– Возможно ли организовать контроль за расходованием банками полученной от ЦБ помощи?
– Конечно, ЦБ, предоставив 50 млрд долл. для погашения задолженности, должен иметь возможность отслеживать, куда в действительности направлены эти средства. Но для этого совсем не нужно решение парламента. Введение представителей ЦБ в советы директоров банков может быть условием предоставления льготных антикризисных займов: не пустишь представителя, не дам денег и ты обанкротишься.
Никакие специальные решения, разрешающие ЦБ контролировать Внешэкономбанк и другие банки, не нужны. Внешэкономбанк как коммерческая организация, непосредственно предоставляющая антикризисные кредиты другим банкам, может выступить против тех, кто получил от него кредит и не вернул, в суде. ЦБ же и так имеет достаточно инструментов контроля и всегда может вмешаться, если хочет, а если не хочет – значит, он импотент.