Российский рынок комплексно меняется: цифровые платформы трансформируют формы занятости, а сельское хозяйство и промышленность демонстрируют рост производительности за счет автоматизации процессов. Одновременно наблюдается сокращение зарплатного неравенства — доходы низкооплачиваемых работников растут быстрее, чем доходы высокооплачиваемых. В ответ на эти сдвиги государство разрабатывает меры по уточнению правил и инструментов регулирования рынка труда, адаптируя законодательство к новым реалиям занятости.
На сессии «Платформенная экономика и производительность труда как ответ на кадровый дефицит» в рамках Всероссийской недели охраны труда — 2025 представители власти и эксперты обсудили развитие платформенной экономики, ее влияние на производительность и на систему социальных и трудовых гарантий работников. В центре внимания оказались новые модели занятости, роль цифровых решений в повышении эффективности, а также необходимость адаптации законодательства к изменяющимся условиям рынка труда.
Отдельный акцент был сделан на том, что платформенные решения открывают возможности как для бизнеса, так и для самих работников. «Платформенная экономика позволяет людям работать в удобном графике, а бизнесу — получать доступ к широкой сети исполнителей. Для жителей удаленных регионов это означает преодоление географической изоляции и выход на национальный рынок труда и услуг. Для компаний — снижение транзакционных издержек и ускорение производственных процессов», — отметил министр экономического развития РФ Максим Решетников.
По его словам, основная задача — дальше наращивать производительность труда. Этот показатель выходит за пределы оценки выработки на одного сотрудника. Производительность приобретает более широкий контекст: изменение форм трудовых отношений, цифровизация и платформенные решения, внедрение современных управленческих практик и принципов бережливого производства.
Особое внимание на сессии было уделено вопросам социальных и трудовых гарантий для самозанятых, которые сегодня активно используют платформенную занятость. По словам Министра труда и социальной защиты РФ Антона Котякова, Минтруд России и Роструд придают этому вопросу первоочередное значение, поскольку новые модели занятости требуют корректного правового регулирования. «С учетом развития технологий, распространения удаленной и платформенной занятости, меняются модели взаимодействия работников, работодателей, заказчиков, исполнителей», — подчеркнул министр.
По его мнению, это обуславливает необходимость дополнения ст. 15 Трудового кодекса признаками трудовых отношений, которые в современных условиях позволят корректно квалифицировать взаимоотношения между гражданином, выполняющим работу, и заказчиком этой работы. Глава трудового ведомства также отметил, что работа по формированию новых критериев продолжается совместно с профильными министерствами, профсоюзами и работодателями.
Новые критерии трудовых отношений
Напомним, что ранее Минтруд России вынес на общественное обсуждение проект уточнения перечня критериев трудовых отношений в Трудовом кодексе РФ. Предлагаемые изменения позволят однозначно оценивать характер взаимоотношений между заказчиком и исполнителем работ в спорных ситуациях и обеспечат более точное правовое регулирование новых форм занятости.
Как пояснили авторы предлагаемых поправок, существующая правоприменительная практика сталкивается с трудностями из-за недостаточной конкретики перечня признаков трудовых отношений в действующем законодательстве. Это создает сложности при оценке характера выполняемой работы и не позволяет однозначно определить тип договора при оформлении трудовых отношений между заказчиком и исполнителем.
Минтруд России предлагает уточнить этот перечень и таким образом обеспечить однозначность решений при установлении факта трудовых отношений, а также при их квалификации в качестве трудовых либо гражданско-правовых.
В частности, предлагается внести в Трудовой кодекс 11 признаков трудовых отношений:
-
устойчивый и стабильный характер отношений;
-
подчиненность и зависимость труда;
-
наличие дополнительных гарантий работнику, установленных трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права;
-
выполнение работником работы в соответствии с указаниями работодателя;
-
интегрированность работника в организационную структуру работодателя;
-
признание работодателем прав работника на еженедельные выходные дни и ежегодный отпуск;
-
оплата работодателем расходов, связанных с поездками работника в целях выполнения работы;
-
осуществление периодических выплат работнику, которые являются для него единственным и (или) основным источником доходов;
-
предоставление инструментов, материалов и механизмов работодателем;
- другие признаки, характерные для трудовых отношений в случаях, предусмотренных трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективными договорами, соглашениями, локальными нормативными актами.
Комментируя предлагаемые поправки, заместитель министра труда и социальной защиты РФ Дмитрий Платыгин подчеркнул, что с усложнением рынка труда и распространением дистанционной занятости граждане и организации все чаще сталкиваются с трудностями в правильной классификации возникающих трудовых отношений. Он отметил, что трудовые отношения обеспечивают более надежную защиту прав работников, и поэтому важно предотвращать злоупотребления при заключении гражданско-правовых договоров.
В трудовом ведомстве заверили, что критерии сформированы на основе действующих норм Трудового кодекса, судебной практики, правоприменительной практики. «Уточнение перечня поможет работникам и работодателям самостоятельно корректно классифицировать отношения при заключении договора, а также позволит ускорить судебное делопроизводство по восстановлению прав работника, поскольку позволит суду опираться на конкретные признаки трудовых отношений», — отметил Д. Платыгин.
Кроме того, законопроект предусматривает наделение Роструда правом обращаться в суд в случаях, когда в ходе проверки выявляются факты подмены трудовых отношений гражданско-правовыми, а нарушения, на которые указывала инспекция труда, не были устранены работодателем. Это позволит эффективно защищать права работников и добиваться устранения нарушений даже в ситуациях, когда работодатели формально игнорируют требования инспекции.
Предлагаемые изменения — это очередной шаг в рамках последовательной работы Минтруда по повышению социальной защищенности работников. В числе недавно утвержденных норм — учет компенсационных и стимулирующих выплат при оплате сверхурочной работы, предоставление компенсаций при увольнении за работу в выходные и праздничные дни, а также ряд других изменений, направленных на улучшение условий труда и защиту прав работников.
Рост производительности труда
Вторым ключевым вопросом сессии стало повышение производительности труда — один из основных инструментов реагирования на кадровый дефицит, особенно в секторах, где автоматизация традиционно была затруднительной. В сельском хозяйстве многие процессы долгое время оставались трудоемкими и зависели от постоянного присутствия работников. Усиление дефицита квалифицированных кадров стимулировало отрасль к активному внедрению современных технологий и роботизированных решений, что позволило поддерживать объемы производства, повышать эффективность и сокращать издержки.
Глава Минсельхоза Оксана Лут отметила, что агропромышленный комплекс сегодня демонстрирует высокие темпы роста производительности труда — за десять лет показатель увеличился на 55%. Сельское хозяйство становится все более технологичным и автоматизированным, что позволяет существенно снижать издержки и повышать общую эффективность работы. «Если вы посмотрите на современные предприятия, то многие процессы там полностью автоматизированы. Иногда достаточно одного-двух человек для управления всей системой. Это очень комфортно для людей и технологично, и сегодня такие условия есть практически на всех крупных и средних предприятиях нашего агропромышленного комплекса», — подчеркнула она.
Среди перспективных направлений развития отрасли — внедрение роботизированных систем в животноводстве, применение машинного зрения на сортировке и упаковке продукции, использование беспилотных тракторов и комбайнов, а также агродронов для мониторинга и обработки посевов. Эти решения не только повышают производительность, но и создают новые модели организации труда, формируя требования к квалификации сотрудников и стимулируя технологическую модернизацию отрасли.
Поддержка неполной занятости
Рост производительности и внедрение автоматизации на промышленных и агропромышленных предприятиях повышают эффективность работы и позволяют оптимизировать трудовые ресурсы. При этом в сочетании с краткосрочными колебаниями объемов производства такие изменения могут усиливать неполную занятость.
Чтобы смягчить последствия для работников при сокращении часов или рабочих дней, Минтруд России предложил возобновить меры поддержки, предусматривающие субсидирование временных рабочих мест для производственного персонала. Соответствующий проект постановления представлен для общественного обсуждения. Эти меры помогают сохранять доходы сотрудников и поддерживать стабильность занятости.
Основная цель инициативы — обеспечение финансовой поддержки сотрудников, оказавшихся в ситуации, связанной с неполной рабочей нагрузкой и переходом на сокращенную рабочую неделю, и предотвращение значительного сокращения доходов работников. Как пояснили в Минтруде, в последние годы многие предприятия увеличивали штат сотрудников. Уровень безработицы остается низким — 2,2%. Рынок труда по-прежнему благоприятен для соискателей, особенно для тех, кто имеет рабочую профессию. Однако сейчас отдельные компании в силу конъюнктуры рынка и особенностей производственных процессов сталкиваются с краткосрочными снижениями объемов производства.
В этих ситуациях, как правило, применяют режимы неполной занятости — то есть сокращение продолжительности рабочего дня или рабочей недели. Для того, чтобы поддержать доход в период снижения основной нагрузки, существует практика организации временных работ. «Так как речь идет о важных для экономики регионов предприятиях, предлагается возобновить действие мер по субсидированию временных работ, которые действовали ранее», — сказал Д. Платыгин.
Согласно поправкам, средства на организацию временных работ смогут получить производственные компании, которые перевели сотрудников на неполный рабочий день или неполную рабочую неделю. Речь идет о софинансировании временной занятости только для производственного персонала. Среднемесячный объем поддержки на одного работника равен МРОТ плюс страховые взносы и районный коэффициент. Такая субсидия выплачивается за выполнение работ, которые не связаны с основной производственной деятельностью сотрудника.
Временные работы для основного рабочего персонала организуются для того, чтобы поддержать доходы в период снижения основного заработка на период неполной рабочей недели. Это может быть, например, проведение ремонтных работ в производственных и служебных помещениях и другие задачи.
Организация временных работ позволит работнику получать доход как от основной деятельности, на которой он занят в режиме неполной рабочей недели, так и за труд в рамках временных работ. Работодатель вправе увеличить размер выплат за временные работы сверх предусмотренного государственной субсидией. Ожидается, что суммарно на протяжении 2025 г. компании воспользуются этой мерой для организации временной занятости порядка 30 тыс. работников.
Снижение зарплатного неравенства
Дефицит квалифицированных рабочих кадров на предприятиях промышленных и агропромышленных отраслей не только порождает необходимость повышения производительности и внедрения автоматизации, но и формирует еще один интересный тренд — сокращение разрыва в доходах низкооплачиваемых работников. Конкуренция за ограниченные ресурсы «синих воротничков» заставляет работодателей повышать зарплаты в нижнем сегменте, что способствует выравниванию доходов и снижению общего уровня зарплатного неравенства.
По данным аналитиков FinExpertiza на основе статистики Росстата, в 2025 г. на крупных и средних предприятиях России средняя зарплата 20% наименее оплачиваемых сотрудников составила 31,1 тыс. руб., тогда как 20% наиболее высокооплачиваемых специалистов зарабатывали в среднем 233,2 тыс. руб. (до вычета подоходного налога). Таким образом, разрыв между крайними квинтилями составил 7,5 раза — минимальный показатель за весь период наблюдений с 2000 г.
Как отмечают авторы исследования, до пандемии зарплатное неравенство в России постепенно сокращалось, однако в 2021 г. на фоне восстановления экономики этот процесс приостановился: разрыв между крайними двадцатипроцентными группами работников вырос до 7,9 раза. К 2023 г. тенденция к выравниванию доходов вновь возобновилась: за два года зарплаты нижнего квинтиля увеличились на 30,1%, тогда как у верхнего сегмента рост составил лишь 27,1%.
В 2025 г. тенденция к сокращению разрыва в доходах сохранилась. За последние два года доходы наименее обеспеченных работников выросли на 37,5%, тогда как у наиболее высокооплачиваемых специалистов рост составил 34,2%. В результате уровень зарплатного неравенства снова снизился: нижний квинтиль теперь получает 6,3% фонда оплаты труда, а верхний — 46,8%.
Уровень дифференциации заработной платы заметно варьируется по отраслям. Наибольший разрыв наблюдается в сфере персональных услуг (ремонт, химчистки, салоны красоты, сауны и др.) — 11,3 раза: самые низкооплачиваемые 20% сотрудников получают в среднем 22,9 тыс. руб., тогда как 20% наиболее высокооплачиваемых — 259,6 тыс. руб. Схожие показатели зафиксированы в секторе информации и связи (IT, телекоммуникации, телевидение и радио, издательская деятельность) — также 11,3 раза, при этом нижний квинтиль зарабатывает 43,7 тыс. руб., а верхний — 494,3 тыс. руб.
Значительно выше среднероссийского уровня разрыв в оплате труда отмечается в сферах финансов и страхования (9,5 раза — 50,1 тыс. руб. против 474,1 тыс. руб.), профессиональной, научной и технической деятельности (включая юриспруденцию, аудит, консалтинг, инженерно-техническое проектирование, научные исследования и маркетинг; 9,2 раза — 36,9 тыс. руб. против 340,3 тыс. руб.), а также в области культуры, спорта и развлечений (8,3 раза — 23,8 тыс. руб. против 197,7 тыс. руб.).
Показатель, близкий к среднероссийскому, зафиксирован в сфере операций с недвижимостью — 7,5 раза (29,8 тыс. руб. против 225,1 тыс. руб.). Ниже этого уровня находятся административная деятельность (7,3 раза — 26,1 тыс. руб. против 190,7 тыс. руб.) и оптовая и розничная торговля (7,1 раза — 33,9 тыс. руб. против 241,4 тыс. руб.). Чуть меньший разрыв характерен для строительства (6,5 раза — 42,5 тыс. руб. против 276,8 тыс. руб.), транспортировки и хранения (6,4 раза — 35,1 тыс. руб. против 223,8 тыс. руб.) и гостинично-ресторанного бизнеса (6,3 раза — 25,8 тыс. руб. против 161,7 тыс. руб.).
В более узком диапазоне дифференциация наблюдается в здравоохранении и социальных услугах (5,8 раза — 27,7 тыс. руб. против 159,7 тыс. руб.), в сфере образования (5,7 раза — 23,5 тыс. руб. против 134 тыс. руб.), а также в государственном управлении и социальном обеспечении (5,3 раза — 34 тыс. руб. против 180,3 тыс. руб.).
Наименьшие показатели дифференциации наблюдаются в отраслях реального сектора. В сельском хозяйстве зарплаты различаются в 5,2 раза (30 тыс. руб. против 156,9 тыс. руб.), аналогичный разрыв зафиксирован в сфере водоснабжения и обращения с отходами (28,5 тыс. руб. против 148,1 тыс. руб.). В обрабатывающих производствах разница составляет 5,1 раза (43,7 тыс. руб. против 223,9 тыс. руб.), в энергетике — 5 раз (36,7 тыс. руб. против 185 тыс. руб.). Самый низкий уровень зарплатного неравенства среди всех отраслей отмечен в добыче полезных ископаемых — 4,8 раза (60,1 тыс. руб. против 291,5 тыс. руб.).
Комментируя результаты исследования, Елена Трубникова, президент FinExpertiza, отметила, что сокращение разрыва в зарплатах связано с тем, что доходы низкооплачиваемых сотрудников растут быстрее всего. Дефицит «синих воротничков» заставляет бизнес повышать зарплаты в нижнем сегменте, поднимая всю нижнюю часть распределения. В ряде отраслей обрабатывающей промышленности темпы роста доходов нижнего квинтиля значительно превышают рост верхнего: в категории прочих готовых изделий — в четыре раза быстрее, в производстве мебели — почти втрое, в производстве бумаги и одежды — почти в два раза. В сфере добычи полезных ископаемых зарплаты нижнего сегмента также росли в два раза быстрее верхнего, несмотря на традиционно минимальный разрыв в этом секторе.
По оценке экспертов, сокращение разрыва в доходах, стимулируемое ростом зарплат низкооплачиваемых работников и дефицитом «синих воротничков», продолжит выравнивать рынок труда. Однако дальнейшая динамика будет зависеть от совокупности факторов: темпов автоматизации, изменений в законодательстве и общей макроэкономической конъюнктуры.