В этом году исполняется 10 лет с того момента, как Федеральный закон от 05.10.2015 № 275-ФЗ (четвертый антимонопольный пакет) детализировал запрет недобросовестной конкуренции. За это время в судебной практике рассмотрено множество ситуаций и выработаны правила квалификации и формирования доказательной базы в самых различных обстоятельствах. В материале рассмотрим несколько примеров из судебной практики по применению отдельных запретов на недобросовестную конкуренцию (ст. 14.1—14.3, 14.7): дискредитация, введение в заблуждение, некорректное сравнение и незаконное получение, использование, разглашение информации, составляющей коммерческую тайну,.
Дискредитация (ст. 14.1 Закона о защите конкуренции)
Статья 10 bis Парижской конвенции рассматривает дискредитацию как одну из форм недобросовестной конкуренции: ложные утверждения при осуществлении коммерческой деятельности, способные дискредитировать предприятие, продукты или промышленную или торговую деятельность конкурента.
Статья 14.1 Закона о защите конкуренции рассматривает как дискредитацию действия хозяйствующего субъекта по распространению ложных, неточных или искаженных сведений, которые способны дискредитировать другого хозяйствующего субъекта — конкурента.
В правоприменительной практике достаточно редко встречается детальный анализ степени искажения распространяемой информации — является ли она ложной, неточной или искаженной. Гораздо чаще в решениях встречается общая отсылка к запрету дискредитации и цитата положений закона.
Вместе с тем, в качестве примера детального анализа следует привести дело № А40-144562/17-21-805, при рассмотрении которого проверялась законность решения Московского УФАС России по делу о нарушении антимонопольного законодательства, выразившееся в направлении с адресов электронной почты в адрес третьих лиц писем, содержащих ложные, неточные или искаженные сведения, которые могли причинить убытки конкуренту-обществу, либо нанести ущерб его деловой репутации.
Поддерживая позицию Московского УФАС России, суды отметили, что:
— ложность означает полное несоответствие информации действительному положению дел;
— под искаженностью понимается интерпретация хозяйствующим субъектом информации о существующем или состоявшемся акте, действии, событии применительно к хозяйствующему субъекту — конкуренту в такой форме, которая приведет к ее неверному, негативному восприятию третьими лицами, включая потребителей;
— неточностью является распространение хозяйствующим субъектом информации о хозяйствующем субъекте — конкуренте не в полном объеме, что не позволяет всесторонне ее воспринять, получить исчерпывающе верное представление об излагаемых факте, действии или событии применительно к данному хозяйствующему субъекту (постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 12.09.2018 № 09АП-39490/2018 по делу № А40-144562/17, письмо ФАС России от 28.06.2018 № АД/48621/18).
При изложенных обстоятельствах суды пришли к выводу о том, что использование автором такой формы изложения своих суждений явно свидетельствует о направленности автора письма на формирование у его получателя негативного отношения к указанному обществу и оказываемым им услугам.
В качестве еще одного примера применения ст. 14.1 Закона о защите конкуренции можно привести дело № А40-171961/2024, при рассмотрении которого проверялась законность решения ФАС России об отказе в возбуждении дела о нарушении антимонопольного законодательства.
В ФАС России поступило заявление нескольких лиц, которые осуществляли продажу товаров посредством маркетплейсов. Предполагаемое нарушение выразилось в распространении обществом сведений о нарушении принадлежащих ему исключительных авторских прав на изображение карт посредством сервисов платформы. По мнению заявителей такие сведения являлись недостоверными.
Однако ФАС России не усмотрел в действиях общества признаков нарушения ст. 14.1 Закона о защите конкуренции. Суды поддержали позицию ФАС России, отметив следующее.
цитируем документ
Под распространением информации понимаются любые действия, в результате которых информация стала известна третьим лицам. При этом не является распространением информации сообщение ее исключительно лицу, которого она касается, либо распространение ее между структурными 6 подразделениями юридического лица — предполагаемого нарушителя.
Постановление Арбитражного суда Московского округа от 11.07.2025 № Ф05-8934/2025 по делу № А40-171961/2024
Общество направляло претензии о нарушении его исключительных прав со стороны ряда продавцов посредством платформы электронной торговли. Согласно данным с сайта подобное обращение поступает непосредственно в личный кабинет продавца выбранных карточек товаров, соответственно, получателем является продавец.
Следовательно, конечными адресатами претензий выступали лица, которым они предъявлены, а сервис «арбитраж» маркетплейса выступал в качестве способа направления рассматриваемых писем. Соответственно, факт распространения сведений доказан не был.
Кроме этого, суд отметил, что антимонопольный орган в рамках своей компетенции не вправе разрешать гражданско-правовые споры хозяйствующих субъектов, в том числе не вправе устанавливать наличие или отсутствие у физических или юридических лиц субъективных гражданских прав и разрешать между ними спор о праве (п. 47 постановления Пленума ВС РФ от 04.03.2021 № 2).
Введение в заблуждение (ст. 14.2 Закона о защите конкуренции)
Введение в заблуждение, так же как и дискредитация, связано с искажением информации или созданием условий для ее искаженного восприятия потребителем. При этом искажение информации должно приводить к тому, что потребитель принимает решение о приобретении товара, которое он вряд ли бы принял, располагая объективной информацией о товаре.
Статья 14.2 Закона о защите конкуренции запрещает как форму недобросовестной конкуренции действия, способные ввести в заблуждение.
В качестве примера можно привести дело № А40-113420/2023. Предметом рассмотрения антимонопольным органом являлось использование образовательной организацией названия известного университета, что было квалифицировано в качестве недобросовестной конкуренции, связанной с введением в заблуждение.
В материалах дела имелись распечатки результатов поисковой выдачи по запросу, которые свидетельствовали о том, что на первой странице поисковой выдачи по каждому из указанных запросов размещена информация только об университете.
Антимонопольным органом при рассмотрении дела установлено, что АНО оказывает услуги по дополнительному профессиональному образованию, а именно по организации образовательных курсов русского языка для иностранцев и преподаванию русского языка как иностранного. Данные услуги оказываются также рядом иных образовательных учреждений.
На дату выдачи предупреждения заявителем использовались не только обозначения в официальном наименовании и на сайте, но и эмблема, композиционно сходная с эмблемой университета, само доменное имя включает в себя транслит университета, при этом его использование заявителем ничем не обосновано.
цитируем документ
…не все потенциальные потребители, особенно с учетом специфики целевой аудитории для оказания услуг по обучению русскому языку иностранцев, осведомлены, что доменное имя — <…>, в связи с чем использование АНО указанного доменного имени может способствовать перераспределению спроса в пользу последнего.
Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 15.12.2023 № 09АП-75576/2023 по делу № А40-113420/2023
Таким образом, наличие состава административного правонарушения в действиях заявителя подтверждено материалами дела.
Некорректное сравнение (ст. 14.3 Закона о защите конкуренции)
Некорректное сравнение как форма недобросовестной конкуренции предполагает распространение информации в форме сопоставления двух и более товаров (услуг). При этом конкурирующие товары могут и не называться, а сравнение может производиться со всеми другими представленными на данном рынке однородными товарами.
Статья 14.3 Закона о защите конкуренции конкретизирует случаи, когда сравнение является недопустимым. В частности, к случаям некорректного сравнения отнесены использование слов «лучший», «первый», «номер один», «самый», «только», «единственный», иных слов или обозначений, создающих впечатление о превосходстве товара либо хозяйствующего субъекта, без указания конкретных параметров сравнения.
В качестве примера применения ст. 14.3 Закона о защите конкуренции можно привести дело № А40-47386/2023. Московский УФАС России пришел к выводу о том, что в действиях ИП имеются признаки нарушения ст. 14.3 Закона о защите конкуренции в распространении в сети Интернет, в социальной сети и другими способами информации и иной аналогичной информации, содержащей некорректное сравнение без указания конкретных характеристик или параметров сравнения и их объективного подтверждения. Эти обозначения создавали впечатление о превосходстве хозяйствующего субъекта, без указания конкретных характеристик или параметров сравнения, имеющих объективное подтверждение.
Антимонопольный орган выдал ИП предупреждение о прекращении нарушения, которое было обжаловано в суд.
Суд, согласившись с позицией Московского УФАС России, отметил, что ст. 14.3. Закона запрещает совершать действия, направленные на получение необоснованного преимущества в отношении самого хозяйствующего субъекта или его товара, путем использования некорректного сравнения, то есть такого сравнения, которое построено с использованием неправильных логических операций таким образом, что его достоверность объективно не может быть ни подтверждена, ни опровергнута.
Использование слов фактически означает наличие иных лиц (товаров), которые хуже (не являются первыми, не могут характеризовать себя в качестве «номера один», не «самые», не «только», не единственные), чем само лицо, распространившее данную информацию, или его товар. То есть образует форму обезличенного сравнения с превосходством такого лица (товара) по сравнению с любым лицом, действующим на данном товарном рынке.
цитируем документ
В связи с этим для пресечения подобного рода действий на этапе, когда отсутствуют достоверные сведения о правдивости утверждения с использованием названных слов, но без указания критериев и оснований, по которым такая правдивость может быть установлена, прежде всего потребителем товара, нарушение антимонопольного запрета считается оконченным правонарушением безотносительно наступления негативных последствий, однако данный факт подлежит установлению в рамках рассмотрения дела о нарушении антимонопольного законодательства, если лицо, которому выдано предупреждение, требования такого предупреждения исполнены.
Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 23.10.2023 № 09АП-65298/2023 по делу № А40-47386/2023
Незаконное получение, использование, разглашение информации, составляющей коммерческую или иную охраняемую законом тайну (ст. 14.7 Закона о защите конкуренции)
Данная форма недобросовестной конкуренции связана с информацией, которая составляет коммерческую, служебную или иную охраняемую законом тайну, но чаще всего данное проявление недобросовестной конкуренции связано именно с коммерческой тайной.
Ст. 14.7 Закона о защите конкуренции запрещает несколько проявлений данной формы недобросовестной конкуренции:
— получение и использование указанной информации, обладателем которой является другой хозяйствующий субъект — конкурент, без согласия лица, имеющего право ею распоряжаться;
— использование или разглашение указанной информации, обладателем которой является другой хозяйствующий субъект — конкурент, вследствие нарушения условий договора с лицом, имеющим право ею распоряжаться;
— использование или разглашение указанной информации, обладателем которой является другой хозяйствующий субъект — конкурент и которая получена от лица, имеющего или имевшего доступ к указанной информации вследствие выполнения служебных обязанностей, если не истек установленный законом или договором срок ее неразглашения.
Данная форма недобросовестной конкуренции осуществляется, как правило, скрытно, и обычно утечку коммерческой тайны обнаружить нелегко. При этом не во всех организациях вопрос защиты ценной деловой информации в принципе выведен на надлежащий уровень.
Это, как представляется, служит причиной того, что данный запрет недобросовестной конкуренции на практике применяется не так часто.
Тем не менее, в качестве примера можно привести дело № А45-4690/2025. УФАС по Новосибирской области, рассмотрев заявление АО, признало в действиях ООО признаки недобросовестной конкуренции, которая выразилась в получении и использовании информации, составляющей коммерческую тайну. Это послужило основанием для выдачи ООО предупреждения, которое в последующем было оспорено в судебном порядке.
Как было установлено антимонопольным органом, бывший директор АО создал ООО. После чего большая часть сотрудников АО практически единовременно перешла на работу в ООО.
Бывшие сотрудники АО обладали информацией о введении в организации режима коммерческой тайны, каждый из них был ознакомлен с локальными актами, регламентирующими режим коммерческой тайны, подписывал документы, содержащие перечень информации ограниченного доступа и порядок обращения с ней. Они имели доступ к сведениям, составляющим коммерческую тайну, для выполнения служебных обязанностей в АО.
В нарушение требований, содержащихся в локальных актах АО, его бывшие сотрудники продолжили использование и хранение полученной ранее информации, составляющей коммерческую тайну.
В ходе проверки служебных почтовых аккаунтов АО было установлено, что ряд бывших сотрудников во время осуществления трудовой деятельности и незадолго до увольнения пересылали с рабочей электронной почты документы, составляющие коммерческую тайну АО, на свои личные адреса электронной почты.
В частности, чертежи, идентичные чертежам, разработанным в АО, были направлены представителем ООО с запросом на изготовление деталей в адрес контрагентов АО под видом вновь созданных, что в последующем повлекло использование ООО деталей, разработанных по данным чертежам, при участии в закупке.
Эти обстоятельства позволили суду признать предупреждение антимонопольного органа законным.
Таблица. Некоторые позиции судов по вопросу доказывания недобросовестной конкуренции (ст. 14.4—14.6 Закона о защите конкуренции)
|
Норма |
Примеры из судебной практики |
|
Недобросовестная конкуренция, связанная с приобретением и использованием исключительных прав на средства индивидуализации (ст. 14.4) |
В деле № СИП-650/2022 суд указал, что для установления наличия факта недобросовестного поведения и злоупотребления правом со стороны заявителя нужно: — учесть цель регистрации товарного знака или приобретения исключительного права на товарный знак, — реальное намерение правообладателя его использовать, — причины неиспользования. С точки зрения определения намерений при выяснении вопроса о добросовестности приобретения исключительных прав на товарный знак изучению подлежат как обстоятельства, связанные с самим приобретением исключительного права, так и последующее поведение правообладателя, свидетельствующее о цели такого приобретения.
В другом деле № СИП-386/2023 суд пришел к выводу о том, что квалификация действий правообладателя по приобретению исключительного права на товарный знак путем его государственной регистрации в качестве акта недобросовестной конкуренции зависит прежде всего от цели, преследуемой лицом при приобретении такого права, намерений этого лица на момент подачи соответствующей заявки |
|
Недобросовестная конкуренция, связанная с использованием результатов интеллектуальной деятельности (ст. 14.5) |
В деле № А40-31162/25-93-240 суд указал, что одним из элементов объективной стороны нарушения, описанного ст. 14.5 Закона о защите конкуренции, является незаконность использования результата интеллектуальной деятельности в товаре, являющемся объектом продажи, обмена или иного введения в гражданский оборот. В частности, материалы дела о нарушении антимонопольного законодательства подтверждают наличие всех необходимых элементов состава нарушения (п. 30 постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 04.03.2021 № 2) и выводы о том, что: — использование изобретения по патенту до истечения срока правовой охраны без каких-либо законных на то оснований, очевидно не является поведением, которое в подобной ситуации ожидалось бы от любого субъекта, преследующего свой имущественный интерес, но не выходящего за пределы осуществления гражданских прав и честной деловой практики; — действия ООО направлены на получение необоснованных конкурентных преимуществ на рынке как перед лицом, вводящим в гражданский оборот лекарственный препарат с согласия правообладателя, так и перед иными добросовестными участниками рынка, ожидающими истечения срока правовой охраны для введения в гражданский оборот собственного дженерика. При этом антимонопольный орган в рамках своих полномочий вправе устанавливать факт незаконного использования результатов интеллектуальной деятельности при рассмотрении дел о нарушении антимонопольного законодательства |
|
Смешение (ст. 14.6)
|
В деле № А40-212063/23-146-1322 суд отметил, что предметом оценки и основанием для квалификации рассматриваемых действий в качестве нарушения п. 2 ст. 14.6 Закона о защите конкуренции является возможность смешения товаров разных производителей в гражданском обороте. В предмет доказывания входят: — обстоятельства более раннего введения заявителем-конкурентом в оборот товара с определенным дизайном и сходство товара нарушителя с указанным товаром в восприятии покупателя; — факт широкого использования истцом упаковки товара, в отношении которой в последующем совершены действия по имитации; — получение товаром истца в этой упаковке известности среди потребителей; — известность ответчику факта использования истцом соответствующей упаковки до начала введения им в гражданский оборот товара с наименованием, в отношении которого выдвинуто предположение об имитации наименования товара конкурента (истца); — наличие на момент введения ответчиком в гражданский оборот товара с наименованием, в отношении которого выдвинуто шестое предположение об имитации конкурентных отношений между ответчиком и истцом; наличие вероятности смешения между товарами истца и ответчика; — наличие у ответчика умысла причинить вред истцу, вытеснить его с товарного рынка, нанести вред его деловой репутации путем введения в гражданский оборот товаров в упаковке, в отношении которой выдвинуто предположение об имитации; — причинение либо вероятность причинения истцу вреда путем введения в гражданский оборот товаров с наименованием, в отношении которого выдвинуто предположение об имитации |