В основе взыскания убытков с директора лежит среди прочего и обоснование недобросовестности и неразумности его действий. При этом их квалификация рассмотрена в судебной практике: за какие нарушения директор несет ответственность, в каких случаях его действия могут быть признаны добросовестными, как проявляется процессуальный эстоппель в делах о взыскании убытков с директора — вопросы, которые рассмотрим в материале.
Рассмотренное ВАС РФ в 2012 г. дело № А56-1486/2010, представляется, послужило отправной точкой для внедрения в российское право института возмещения убытков директором обществу. В свою очередь, постановление Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 № 62 (далее — постановление № 62) было в большой части основано на выводах суда именно по данному делу.
Постановление № 62 распространялось и на действия внешних и конкурсных управляющих, поскольку данный институт (взыскание убытков с директоров) в законодательстве о банкротстве на тот момент также отсутствовал (п. 12 постановления № 62).
Однако Закон о банкротстве хотя формально и является частью гражданского законодательства, равно как и законы, регулирующие корпоративные правоотношения, пошел в этой части гораздо дальше. Федеральным законом от 29.07.2017 № 266-ФЗ в Закон о банкротстве включена новая глава III.2 «Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве».
Истоки корпоративной ответственности директора: за какие нарушения он понесет ответственность?
Примечательно, что ответственность директора перед обществом изначально вытекает из корпоративных правоотношений, при этом собственно законы, содержащие нормы корпоративного законодательства: Закон об АО, Закон об ООО, никаких изменений в связи с внедрением такого судьбоносного института не претерпели.
В рамках реформы гражданского законодательства, посвященной корпоративным правоотношениям, в ГК РФ была включена ст. 53.1, посвященная этому вопросу.
При этом норма ст. 53.1 ГК РФ, устанавливающая ответственность за причинение убытков обществу, сконструирована достаточно необычным для обязательственных отношений образом. Обстоятельства, подлежащие доказыванию в деле о взыскании убытков, включают в себя:
1) собственно наличие убытков и их размер;
2) наличие неисполненного обязательства должником;
3) причинную связь между неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства должником и названными убытками;
4) вину должника в причинении убытков, которая презюмируется (п. 5 постановления Пленума ВС РФ от 24.03.2016 № 7).
Между тем в ст. 53.1 ГК РФ не указано, нарушение каких именно обязательств влечет за собой такую ответственность. Собственно, обязанности директора, которые требуется исполнять разумно и добросовестно и за нарушение которых предусматривается ответственность, перечислены в постановлении № 62, а не в норме закона.
Обязанности перечислены в виде некоторых примеров, а именно:
— не совершать сделки на заведомо невыгодных для юридического лица условиях или
с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом;
— не совершать сделки без требуемого одобрения органов юридического лица;
— соблюдать достоверность отчетности юридического лица, включать все совершенные сделки в отчетность;
— передавать документы после прекращения полномочий;
— совершать сделки с соблюдением имеющейся в юридическом лице процедуры
и на основании надлежащей информации;
— не нарушать процедур выбора и контроля за действиями (бездействием) представителей, контрагентов по гражданско-правовым договорам, работников юридического лица;
— надлежащим образом организовать систему управления юридическим лицом;
— обеспечить выполнение юридическим лицом публично-правовых обязанностей.
К вопросу о добросовестности и разумности действий директора
Понятие добросовестности и разумности, упоминаемое в норме ст. 44 Закона об ООО, ст. 71 Закона об АО, ст. 53.1 ГК РФ и постановлении № 62, видимо, больше говорит о вине должника в данном случае. В пунктах 2, 3 постановления № 62, по сути, эти понятия также раскрываются через субъективное отношение должника к выполнению своих абстрактных обязанностей.
Недобросовестность действий должника при этом раскрывается через такие речевые обороты, как «действовал при конфликте интересов», «скрывал информацию», «знал или должен был знать». Неразумность описывается через такое описание, как «принял решение без учета информации», «совершил сделку без соблюдения процедур».
На мой взгляд, здесь говорится более о форме вины нарушившего лица, чем о нарушении формально определенного обязательства. В гражданском законодательстве мы не найдем описания форм вины, но в административном и уголовном, конечно, такое описание есть.
Для целей настоящей статьи можно взять такое допущение и процитировать описание форм вины из других отраслей законодательства.
Недобросовестность более всего при этом подходит под описание вины в форме умысла:
-
«…лицо осознавало… предвидело возможность или неизбежность наступления последствий и желало их наступления… сознательно допускало эти последствия либо относилось к ним безразлично» (ст. 25 УК РФ);
-
«…лицо… сознавало противоправный характер своего действия … желало наступления таких последствий или сознательно их допускало либо относилось к ним безразлично» (ч. 1 ст. 2.2 КоАП РФ);
-
неразумность в таком подходе можно определить как форму вины — неосторожность (ст. 26 УК РФ, ч. 2 ст. 2.2 КоАП РФ);
-
системное толкование ч. 5 ст. 53.1 ГК РФ: «соглашение об устранении или ограничении ответственности… за совершение недобросовестных действий… ничтожно»;
-
«заключенное заранее соглашение об устранении или ограничении ответственности за умышленное нарушение обязательства ничтожно» (ч. 4 ст. 401 ГК РФ).
Процессуальный эстоппель в делах о взыскании убытков с директора
Суды трех инстанций отказали в удовлетворении иска участника общества, предъявившего иск о возмещении убытков с директора в пользу общества (постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 26.03.2025 № Ф01-592/2025 по делу № А79-1071/2024).
Свое требование общество обосновало тем, что ответчик проявил бездействие, выразившееся в непринятии мер по взысканию с компании задолженности; вместо взыскания долга ответчик погасил его зачетом против не существовавшего требования. В результате недобросовестных действий ответчика общество утратило возможность взыскания долга со своего контрагента, который в настоящее время исключен из ЕГРЮЛ.
Суды указали на то обстоятельство, что, несмотря на отсутствие в материалах дела подтверждения наличия договора с первоначальным кредитором, данный вопрос о погашении задолженности рассматривался на общем собрании акционеров общества, на котором в том числе присутствовал и голосовал «за» истец, а кроме того, данная задолженность отражена в бухгалтерской отчетности общества.
При этом суд округа отметил, что:
цитируем документ
Недобросовестность действий (бездействия) директора считается доказанной в частности когда директор знал или должен был знать о том, что его действия (бездействие) на момент их совершения не отвечали интересам юридического лица, например, совершил сделку (голосовал за ее одобрение) на заведомо невыгодных для юридического лица условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом («фирмой-однодневкой» и т.п.).
Таким образом, суды поддержали складывающуюся судебную практику
по процессуальному эстоппелю при рассмотрении данной категории дел. Истец, подавая иск
о несоблюдении фидуциарной обязанности директором, не может основываться на своем неоднозначном поведении. В противном случае неясно, каким образом директор может защищать права участников общества лучше их самих или в противоречии с их указаниями.
Участник является одновременно и директором общества
Участник (доля в размере 50% уставного капитала) обратился с исковым заявлением к другому участнику о его исключении из общества (первоначальный иск) (постановление Арбитражного суда Московского округа от 03.04.2025 № Ф05-2293/2025 по делу № А40-211844/2023).
Другой участник заявил встречное исковое заявление к истцу по первоначальному иску об исключении его из общества, о взыскании в пользу общества убытков. Истец по первоначальному иску являлся директором общества.
Дело № А40-211844/2023 интересно, в первую очередь, тем, что в данном случае взыскивались убытки с директора, который являлся одновременно лицом, имеющим фактическую возможность определять действия юридического лица (ч. 3 ст. 53.1 ГК РФ).
Кроме того, в данном случае суды разбирали сложный состав в связи со встречными требованиями об исключении из числа участников.
Суд округа напомнил, что участники общества, доли которых в совокупности составляют не менее чем 10% уставного капитала общества, вправе требовать в судебном порядке исключения из общества участника, который грубо нарушает свои обязанности либо своими действиями (бездействием) делает невозможной деятельность общества или существенно ее затрудняет (ст. 10 Закона об ООО).
При этом необходимо соблюдение следующих условий: если такой участник своими действиями (бездействием) причинил существенный вред товариществу или обществу либо иным образом существенно затрудняет его деятельность и достижение целей, ради которых оно создавалось, в том числе грубо нарушая свои обязанности, предусмотренные законом или учредительными документами товарищества или общества. Отказ от этого права или его ограничение ничтожны (ст. 67 ГК РФ).
В отношении убытков суд округа отметил, что:
цитируем документ
Поскольку судебный контроль призван обеспечивать защиту прав юридических лиц и их учредителей (участников), а не проверять экономическую целесообразность решений, принимаемых директорами, директор не может быть привлечен к ответственности за причиненные юридическому лицу убытки в случаях, когда его действия (бездействие), повлекшие убытки, не выходили за пределы обычного делового (предпринимательского) риска.
В то же время директор «может дать пояснения относительно своих действий (бездействия) и указать на причины возникновения убытков (например, неблагоприятная рыночная конъюнктура, недобросовестность выбранного им контрагента, работника или представителя юридического лица, неправомерные действия третьих лиц, аварии, стихийные бедствия и иные события и т.п.) и представить соответствующие доказательства».
Также необходимо отметить, что суды (и данное дело это показывает) начинают вникать
в обстоятельства и экономическую целесообразность деятельности обществ достаточно глубоко. При этом объективные критерии для оценки действий директоров остаются тем не менее достаточно общими.
***
Развитие такого существенного института корпоративного права, как взыскание убытков с директора общества, фидуциарные обязанности директора общества, требует более подробного законодательного регулирования. Вопросы ограничения и детального регулирования ответственности договорными конструкциями, вопросы снятия ответственности в случае одобрения действий органами юридического лица, связанные вопросы структуры корпоративного правоотношения, субъектов корпоративного правоотношения — все это остается пока на уровне судебного усмотрения.