Цель периода подозрительности — предупреждать и пресекать вывод активов должника и другие действия, способные нанести ущерб имущественным интересам кредиторов. Одним из самых дискуссионных вопросов является определение сроков, в пределах которых сделка может быть признана недействительной как «подозрительная»/«преференциальная», применительно к отдельным ситуациям.
В последние годы ВС РФ последовательно укрепляет единообразие подходов к оспариванию сделок, совершенных в преддверии банкротства. Основная идея состоит в том, чтобы защитить конкурсную массу от искусственного уменьшения должником своего имущества и обеспечить реальное равенство кредиторов. Подобная позиция ВС РФ во многом обусловлена распространенностью попыток «спрятать» активы и сложностью структур, которые выстраиваются для обхода закона.
Можно выделить следующие подходы к определению этого периода в судебной практике:
1) Нельзя руководствоваться лишь формальными датами возбуждения дел о банкротстве, если имеются убедительные доказательства того, что должник искусственно «оттягивал» эту процедуру ради вывода имущества. Эта мысль подчеркивает важность оценки реальных обстоятельств, при которых заключались сделки. Если должник создает иллюзию платежеспособности, но фактически действует во вред кредиторам, суды должны трактовать положения закона расширительно и применять специальные нормы о недействительности в целях защиты интересов кредиторов.
Отсчитывать период подозрительности допустимо не от даты возбуждения текущего дела о банкротстве, но от первого дела о банкротстве, возбужденного в отношении должника (Определение ВС РФ от 04.03.2021 № 305-ЭС17-2507 (21).
Дабы не оспорить требования добросовестных кредиторов ВС РФ сделал оговорку о том, что для таких кредиторов период подозрительности не должен толковаться расширительно:
цитируем документ
...установление судами иного периода подозрительности для целей оспаривания совершенных должником сделок само по себе не является обстоятельством, влекущим пересмотр уже проверенных судами требований кредиторов должника (пункт 6 статьи 16 Закона о банкротстве) по правилам главы 37 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, а также внесение изменений в реестр. В противном случае нарушается принцип правовой определенности, что ведет к дестабилизации сложившихся материальных правоотношений.
ВС РФ поддерживает позицию, согласно которой «первое дело о банкротстве» учитывается для определения реального периода подозрительности, но одновременно указать, что это не должно затрагивать права добросовестных кредиторов.
2) В ситуации, когда сразу после прекращения одного дела о банкротстве инициируется новое, ВС РФ исходит из того, что формальное прекращение предыдущего дела (например, из-за погашения долга одному кредитору) не всегда «обнуляет» период подозрительности, если фактически финансовое состояние должника не улучшилось (Определение ВС РФ от 31.01.2020 № 305-ЭС19-18631 (1, 2) по делу № А40-188168/2014).
ВС РФ указал, что если между двумя делами о банкротстве нет существенного перерыва, а обязательства перед кредиторами не исполнены, суды должны считать период подозрительности «непрерывным».
3) Можно ли «подвинуть» саму сделку, например, если сделка, в отличие от ее исполнения, не подпадает под период подозрительности или оспаривается цепочка сделок и только последняя сделка или только исполнение сделки подпадает под период подозрительности? Можно ли в таких случаях применять специальные нормы Закона о банкротстве?
В Определении ВС РФ от 17.10.2016 № 307-ЭС15-17721 (4) закреплено, что для сделок, требующих государственной регистрации, именно дата регистрации (перехода права) рассматривается как момент, имеющий правовое значение при определении, подпадает ли сделка под критерии «подозрительности» или «предпочтительности».
Требуемая для перехода права собственности на недвижимость государственная регистрация недоступна для произвольного искажения со стороны должника. Следовательно, даже если договор был заключен до наступления периода подозрительности, факт регистрации, осуществленной в пределах периода подозрительности, способен служить основанием для оспаривания такой сделки по специальным банкротным основаниям. Такая позиция повлекла за собой формирование многочисленной практики (Определение ВС РФ от 08.05.2024 № 305-ЭС17-21643 (3) по делу № А40-120633/2014).
3) ВС РФ позволил разделить сделку и ее исполнение, оспаривать только исполнение, даже если сама сделка была совершена за пределами периода подозрительности (Определение ВС РФ от 21.10.2019 № 310-ЭС19-9963 по делу № А84-1909/2017).
цитируем документ
...если при обращении в суд конкурсный управляющий заявил требование о признании недействительным договора, а приведенные им в заявлении об оспаривании сделки фактические обстоятельства (основания заявления) и представленные управляющим доказательства свидетельствуют о наличии признаков недействительности действий по исполнению этого договора, суд переходит к проверке данных действий на предмет недействительности и может признать их таковыми в соответствии с надлежащей нормой права (статьей 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве).
4) Если есть несколько сделок, объединенных общим умыслом («цепочка сделок»), здесь в помощь кредиторам давно сформирована позиция ВС РФ о возможности оспаривания так называемого «вывода активов».
Цепочка сделок возникает, когда имущество должника последовательно переходит через нескольких формальных покупателей к конечному лицу, а каждая сделка по отдельности выглядит внешне законной. Однако, если проследить общую схему, можно выявить притворность и единую цель — вывести активы из конкурсной массы.
Согласно п. 22 Обзора судебной практики Верховного суда Российской Федерации № 1 (2021) (утв. Президиумом Верховного суда РФ 07.04.2021) сделка, направленная на прямое отчуждение должником своего имущества в пользу бенефициара или связанного с ним лица, может прикрываться цепочкой последовательных притворных сделок купли-продажи с разным субъектным составом. Такая цепочка прикрываемых притворных сделок является недействительной на основании п. 2 ст. 170 ГК РФ, а прикрываемая сделка может быть признана недействительной как подозрительная на основании п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве.
Таким образом, ВС РФ исходит из концепции комплексного анализа совершаемых операций, при котором суды не ограничиваются формальными признаками сделки, а учитывают ее действительную экономическую цель и волю сторон. Если признается, что несколько договоров объединены единым замыслом по выводу активов, они могут признаваться недействительными в рамках банкротной процедуры не только на основании притворности, но и с учетом критериев «подозрительности», предусмотренных специальными нормами Закона о банкротстве.
Такая притворность в каком-то смысле позволяет преодолеть необходимость доказывания выхода пороков сделки за пределы специальных норм Закона о банкротстве для применения ст. 10, 168 ГК РФ.