Можно ли в случае приобретения на торгах права требования только по основному долгу взыскать проценты по ст. 395 ГК РФ?

Раздельная продажа в рамках дела о банкротстве принадлежащих цеденту-должнику прав требования фиксированной основной задолженности и неустойки на определенную дату не свидетельствует об отказе цедента от уступки вместе с требованием основного долга права требования неустойки за период, следующий за указанной датой (если это не оговорено в договоре).

Суть дела

Cуд взыскал с компании в пользу акционерного общества задолженность по договорам теплоснабжения в сумме более 31 млн руб. и неустойку в сумме более 5,5 млн руб. в период с 16.05.2018 по 05.04.2020.

Акционерное общество было признано банкротом. На торгах по продаже его имущества конкурсный управляющий продал право требовать долг компании. С победителем торгов 21.09.2021 был заключен договор уступки права требования (цессии), по условиям которого передавалось право требования основного долга, взысканного решением суда. В подтверждение передачи указанного требования сторонами составлен и подписан акт приема-передачи. Компания погасила сумму долга победителю торгов только 17.03.2023. В результате он в августе 2023 г. направил компании претензию с требованием оплаты процентов за пользование чужими денежными средствами на основании ст. 395 ГК РФ за период с 01.01.2021 по 16.03.2023.

Так как компания оставила претензию без удовлетворения, победитель торгов обратился в суд.

Выводы судов

Суд первой инстанции решил, что победитель торгов приобрела спорное право требования в день подписания передаточного акта, в связи с чем скорректировал расчет процентов и взыскал их за период с 30.10.2021 по 16.03.2023.

Суд апелляционной инстанции не согласился с таким решением, посчитав, что спорное право требования к компании возникло со дня вступления в законную силу решения суда о взыскании задолженности, а в день подписания акта приема-передачи спорное требование лишь перешло к новому кредитору без изменения срока исполнения компанией названного обязательства.

Суд округа отменил решения судов первой и апелляционной инстанций, указав на их ошибочный вывод о переходе к победителю торгов права требования процентов за пользование чужими денежными средствами в условиях отсутствия в договоре цессии каких-либо оговорок об исключении перехода к новому кредитору прав, обеспечивающих исполнение основного обязательства. Окружной суд пришел к выводу, что предметом уступки были не права требования, вытекающие из договора энергоснабжения, а права требования, приобретенные акционерным обществом на основании судебного решения, при этом доказательств перехода к победителю торгов каких-либо иных прав, помимо права на взыскание основного долга, в материалах дела нет.

Позиция ВС РФ

СКЭС ВС РФ отменила судебные акты и направила дело на новое рассмотрение, отметив следующее.

Основанием возникновения у акционерного общества права требования оплаты тепловой энергии являются заключенные с компанией договоры теплоснабжения. Судебным решением с компании в пользу общества взыскана задолженность и неустойка за просрочку в ее оплате периода с 16.05.2018 по 05.04.2020.

Если иное не предусмотрено законом или договором, право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права. В частности, к новому кредитору переходят права, обеспечивающие исполнение обязательства, а также другие связанные с требованием права, в том числе право на проценты (п. 1 ст. 384 ГК РФ). Первоначальный кредитор не может передать новому кредитору больше прав, чем имел сам на момент их передачи. Применительно к переходу права требования на основании договора этому правилу корреспондируют перечисленные в п. 2 ст. 390 ГК РФ условия о том, что уступаемое требование должно существовать в момент уступки (если только это требование не является будущим требованием), а также о том, что уступаемое требование ранее не было уступлено цедентом другому лицу.

Компания не заявляла, что право требования процентов на основании ст. 395 ГК РФ вследствие просрочки в уплате задолженности было до совершения цессии уступлено цедентом какому-либо другому лицу; в связи с этим коллегия пришла к выводу, что на момент подписания цедентом и цессионарием акта приема-передачи это право требования принадлежало акционерному обществу.

Кроме того, в п. 1 ст. 384 ГК РФ право на проценты прямо поименовано в числе прав, переходящих по умолчанию к новому кредитору.

Это означает, что при намерении цедента при уступке новому кредитору права требования по основному обязательству сохранить за собой права, обеспечивающие исполнение обязательства, а также другие связанные с основным требованием права, эти права должны быть явно и недвусмысленно перечислены в договоре цессии.

Также коллегия отметила, что раздельная продажа в рамках дела о банкротстве принадлежащих цеденту-должнику прав требования взысканных судом основной задолженности и неустойки в фиксированной сумме на определенную дату, не свидетельствует, если это не оговорено в договоре (п. 1 ст. 384 ГК РФ), об отказе цедента от уступки вместе с требованием основного долга права требования неустойки за период, следующий за указанной датой.

Таким образом, суд апелляционной инстанции, удовлетворивший иск победителя торгов, дал правильное толкование п. 1 ст. 384 ГК РФ. Тогда как вывод суда округа о необходимости представления иных, кроме договора цессии, доказательств перехода к новому кредитору не только прямо поименованного в договоре цессии права требования уплаты основного долга, но и права требования процентов, не основан на ­законе.