Отстранение арбитражного управляющего: заинтересованность и судебная практика

| статьи | печать

Отстранение арбитражного управляющего — событие чрезвычайное в процедуре банкротства, но частое. Однако в случае если основанием для отстранения является заинтересованность арбитражного управляющего, в настоящее время представляется затруднительным строить правовую защиту арбитражного управляющего по спорам о его отстранении ввиду неоднозначности подходов судов. В статье рассмотрим на примерах из судебной практики правоприменение в этих вопросах, а также рекомендации, как правильно строить защиту прав арбитражного управляющего.

Тема ответственности арбитражного управляющего сегодня как никогда актуальна. Увеличение суммы общих убытков, рост количества поданных ходатайств об отстранении от исполнения обязанностей и иные факторы, в определенной мере негативно влияющие на деятельность управляющих, могут быть вызваны prima facie либо ненадлежащим исполнением управляющими своих обязанностей (объективная подача различного рода жалоб), либо злоупотреблением правом в связи с осуществлением арбитражным управляющим управления процедурой банкротства должника (субъективная подача жалоб)1, либо совокупностью этих двух причин (субъективно-объективная подача жалоб).

Спектр видов ответственности арбитражного управляющего широк — от частно-правовой (восстановительно-компенсаторной) до публично-правовой (карательно-охранительной). Другими словами, в зависимости от конкретных обстоятельств дела арбитражный управляющий может быть привлечен к дисциплинарной, гражданской, административной и/или уголовной ответственности.

Вместе с тем применительно к арбитражным управляющим возникает еще один вид ответственности, не характерный для других правоотношений, — ответственность в виде отстранения.

Общие основания для отстранения

Отстранение арбитражного управляющего прямо предусмотрено ст. 20.4 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон о банкротстве).

За неисполнение либо ненадлежащее исполнение обязанностей, возложенных на арбитражного управляющего, он может быть отстранен на основании определения арбитражного суда. Далее в отдельных статьях Закона о банкротстве раскрываются частные аспекты, связанные с отстранением: например, в п. 3 ст. 65 (основания отстранения временного управляющего), в ст. 145 (отстранение конкурсного управляющего) и в других.

Арбитражный управляющий может быть отстранен:

  • на основании ходатайства собрания кредиторов (комитета кредиторов);

  • в связи с жалобой лица, участвующего в деле;

  • в связи с фактом выявления обстоятельств, препятствующих утверждению управляющего (то есть по инициативе суда);

  • по заявлению СРО и некоторым иным причинам.

Необходимо обратить внимание на весьма важную деталь: в случае отмены вышестоящим судом определения арбитражного суда об отстранении арбитражного управляющего он не подлежит восстановлению к участию в деле, его обязанности исполняет новый управляющий (абз. 2 п. 1 ст. 20.4 Закона о банкротстве). Эта позиция заслуживает критики хотя бы в том плане, что суд может допустить ошибку. И даже если вышестоящий суд ее впоследствии исправит, восстановить нарушенные неправосудным актом права арбитражного управляющего в полной мере уже не получится.

В этой связи в судебной практике встречается следующая позиция: «Отстранение является экстраординарной, исключительной мерой и применяется при доказанности допущенных арбитражным управляющим существенных нарушений, когда он показал свою неспособность к надлежащему ведению производства по делу о банкротстве, систематически ненадлежащим образом исполнял обязанности и у суда существуют обоснованные сомнения в дальнейшем надлежащем ведении им производства» (постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 26.05.2021 № Ф06-2741/21 по делу № А49-13295/2015).

Отстранение в связи с заинтересованностью

Одним из негативных факторов, препятствующих утверждению арбитражного управляющего в деле о банкротстве, является факт его заинтересованности по отношению к должнику или кредиторам (абз. 2 п. 2 ст. 20.2 Закона о банкротстве). Если при первоначальном утверждении управляющего данный факт был неизвестен, то в последующем при условии выявления заинтересованности арбитражный управляющий может быть отстранен от исполнения им своих обязанностей по инициативе суда, по ходатайству собрания (комитета) кредиторов либо по ходатайству лица, участвующего в деле.

Основанием для такого законодательного положения является предотвращение возможного конфликта интересов, который может выражаться, в частности, в действиях управляющего в пользу одного кредитора при их аффилированности вопреки разумным ожиданиям иных участников дела о несостоятельности.

В этой точке и возникает масса основных трудностей. Если при утверждении арбитражного управляющего в деле о банкротстве будет выявлен факт его заинтересованности по отношению к должнику или кредиторам, его просто не утвердят, все очевидно и просто. Но как быть, если факт заинтересованности выявлен уже после утверждения, при осуществлении им своей деятельности, и особенно в случае продолжительного исполнения им своих обязанностей в конкретном деле? Достаточно ли для его отстранения наличия самого факта заинтересованности или же необходимо наступление каких-то негативных последствий? Для ответа на поставленный вопрос представляется необходимым обратиться к материалам судебной практики.

Выше было сказано, что в судебной практике встречается позиция, что отстранение арбитражного управляющего является мерой экстраординарного характера, которая применяется в случае допущения им существенных нарушений прав участников дела о банкротстве либо их возможного нарушения.

Толкование такой позиции должно приводить к необходимости установления достаточно весомых обстоятельств, исключительно при доказывании которых заявителем арбитражный управляющий может быть отстранен от осуществления своих обязанностей. Это, в частности, подтверждается и п. 10 информационного письма Президиума ВАС РФ от 22.05.2012 № 150 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с отстранением конкурсных управляющих», в котором подчеркнуто, что управляющий может быть отстранен только при допущенных существенных нарушениях (либо возможности допущения существенных (!) нарушений).

Вместе с тем, несмотря на признание того очевидного факта, что отстранение — экстраординарная мера и само по себе наличие заинтересованности нельзя признать существенным нарушением прав участников дела о несостоятельности, дополняет правовую позицию абз. 5 п. 56 постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве» (далее — Постановление № 35). Так, «суд не может допускать ситуации, когда полномочиями арбитражного управляющего обладает лицо, в наличии у которого должной компетентности, добросовестности или независимости у суда имеются существенные и обоснованные сомнения».

Если принять во внимание эти позиции, остается неясным, должен ли суд отстранить управляющего в случае выявления его заинтересованности при отсутствии с его стороны иных, более серьезных, оснований. От ответа на данный вопрос зависит многое. На первый план здесь выходит соблюдение баланса интересов сторон и права на труд со всеми вытекающими социальными подоплеками (содержание семьи, оплата кредитов, потребительские траты и т.д.).

На наш взгляд, необходимо взвешивать возможные последствия от факта заинтересованности управляющего в участнике дела о банкротстве и последствия его отстранения в связи с одним лишь наличием этого факта.

Проанализируем подходы, сформировавшиеся в судебной практике.

Отстранение в случае допуска существенных нарушений

1. Перед судом возник вопрос: как следует поступить в ситуации, когда представителем конкурсного управляющего является лицо, состоящее в трудовых отношениях с одним из кредиторов должника (постановление Арбитражного суда Уральского округа от 28.11.2019 № Ф09-10242/16 по делу № А60-60923/2015)? То есть выявлена фактическая аффилированность при отсутствии формально-юридических признаков, установленных ст. 19 Закона о банкротстве.

Суд встал на защиту интересов управляющего и аргументировал свою позицию следующим: «Арбитражный суд может отстранить конкурсного управляющего, если будет установлена его заинтересованность по отношению к одному из кредиторов. Однако, согласно формулировке пункта 1 статьи 145 Закона о банкротстве, установление наличия формальных признаков заинтересованности управляющего по отношению к одному из кредиторов не является безусловным основанием для его отстранения».

Далее суд сослался на позицию п. 56 Постановления № 35, согласно которому отстранение управляющего возможно в случае возникновения у суда существенных сомнений в его добросовестности, компетентности и независимости. При этом было отмечено, что отстранение все же является экстраординарной мерой и не должно допускать необоснованного запрета на профессию.

Распределяя бремя доказывания, что особенно важно и не всегда легко сделать в делах о банкротстве, суд подчеркнул недоказанность со стороны заявителя следующих обстоятельств:

  • факт «лоббирования» управляющим интересов конкретного кредитора;

  • факт несоответствия действий (бездействия) управляющего закону;

  • наличие убытков у должника или его кредиторов либо возможность причинения таких убытков.

Суд счел, что доказывание именно последнего факта являлось обязательным по смыслу Определения ВС РФ от 22.03.2018 № 309-ЭС15-834 (3) и п. 11 информационного письма Президиума Высшего арбитражного суда РФ от 22.05.2012 № 150.

2. В рамках этого спора суд первой инстанции допустил ошибку, которую впоследствии исправил суд апелляционной инстанции (постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 15.10.2020 № 18АП-11119/2020, 18АП-11120/2020 по делу № А76-42110/2018).

По мнению должника, финансовый управляющий являлся заинтересованным по отношению к мажоритарному кредитору. Заинтересованность прослеживалась через общего представителя: интересы управляющего представляло лицо, на имя которого мажоритарный кредитор ранее выдал доверенность. При этом представитель принимал участие в судебных заседаниях по включению требования кредитора в реестр требований кредиторов должника на стороне кредитора. Однако указанные события происходили до утверждения финансового управляющего.

Позиция суда первой инстанции, достаточно формальная, сводилась к ограничительному толкованию действующих разъяснений: «Согласно правовой позиции, <…> основанием для отстранения управляющего является наличие у суда существенных и обоснованных сомнений в должной компетентности, добросовестности и независимости арбитражного управляющего».

Поскольку у суда возникли сомнения в независимости управляющего в связи с фактом его заинтересованности, управляющий был отстранен от исполнения обязанностей. При этом вся деятельность управляющего осуществлялась в строгом соответствии с правовыми предписаниями и не могла стать причиной убытков должника или иных лиц.

Суд апелляционной инстанции с таким подходом не согласился: «<…> для его отстранения (отказа в утверждении финансовым управляющим) по основаниям отсутствия независимости, <должнику> необходимо было доказать, что со стороны <финансового управляющего> фактически имели место действия (бездействие), которые ставят под сомнение его способность в конкретных условиях настоящего дела о банкротстве действовать независимо».

Вместе с тем выше уже отмечалось, что в случае отстранения арбитражного управляющего возобновление прежних полномочий невозможно даже при отмене судебного акта об отстранении. А значит, нарушенные права будут восстановлены в усеченном виде.

3. Заслуживает внимание позиция, в которой суд четко и недвусмысленно подчеркнул, что наличие общих представителей у участников дела о банкротстве (в том числе у управляющего) не свидетельствует об их заинтересованности и не означает непременного конфликта интересов, следовательно, не должно обязательно послужить объективным препятствием для утверждения (или причиной для отстранения — В.Б.) такого управляющего (постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 13.08.2021 № Ф04-6641/19 по делу № А81-907/2019).

Отказывая в удовлетворении требования об отстранении управляющего, суд пришел к выводу о том, что наличие договорных отношений между юридическим лицом и его судебным представителем само по себе признаком заинтересованности не является.

4. В другом деле доводы заявителя об отстранении управляющего были отклонены и кассация пришла к выводу о том, что «…суд апелляционной инстанции исходил из отсутствия доказательств заинтересованности управляющего по отношению к мажоритарному кредитору общества <…> (заявитель по делу о банкротстве), совершения управляющим действий, направленных на ущемление интересов должника и его кредиторов» (постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 31.01.2022 № Ф04-7664/21 по делу № А70-11413/2019).

***

Достаточно ли для отстранения управляющего установления аффилированности либо необходимо еще и наличие существенных убытков от его действий (бездействия)? Неоднозначность толкования вызвана запятой между недоказанными обстоятельствами: «не доказана заинтересованность, отсутствует факт причинения убытков». Запятая подразумевает «и» либо «или»? На наш взгляд, вернее первое значение, то есть необходимость доказывания и того, и другого обстоятельства.

Вместе с тем в судебной практике существует и иной подход, в соответствии с которым факты, подлежащие обязательному доказыванию, существенно ограничены и установления одной лишь заинтересованности вполне достаточно. Этот подход нашел свое отражение в постановлениях окружных судов и противоречит приведенной выше судебной практике.

Отстранение при установлении только факта заинтересованности

Отсутствие единообразия судебной практики приводит к диаметрально противоположным выводам по схожим категориям дел. Не являются исключением и дела об отстранении арбитражных управляющих — к большому сожалению, если учитывать всю серьезность последствий итоговых судебных актов, принимаемых в результате рассмотрения обособленных споров.

1. Апелляционный суд высказал позицию, что для отстранения арбитражного управляющего ввиду его заинтересованности к одному из участников дела о банкротстве достаточно установления лишь этого факта (постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 23.11.2020 № 17АП-10300/20 по делу № А60-68562/2019).

Наличие заинтересованности арбитражного управляющего по отношению к кредитору (либо к должнику — В.Б.) является, по мнению суда, самостоятельным основанием для его отстранения. Установления каких-либо иных негативных последствий для этого не нужно.

2. Схожая позиция наблюдается и в практике Арбитражного суда г. Москвы. В одном из споров заявитель ходатайствовал об отстранении управляющего, ссылаясь на заинтересованность управляющего по отношению к одному из кредиторов (Определение Арбитражного суда г. Москвы от 06.07.2020 по делу № А40-173401/19‑88‑215 «Ф»).

Предусмотренная законодательством необходимость не допускать к участию в качестве управляющего имуществом несостоятельного заинтересованное лицо направлена на предотвращение возможного в связи с этим конфликта интересов сторон. Также допускается возможность отстранения управляющего после его назначения в случае выявления таких обстоятельств впоследствии.

В этой части закон направлен, по мнению суда, «не на устранение уже состоявшейся ситуации конфликта интересов, а на предотвращение любой возможности такого конфликта». В силу этого факт заинтересованности управляющего к иным участникам дела о несостоятельности является самостоятельным основанием для его отстранения.

3. Негативные последствия, которые создаются в правоприменительной деятельности из-за отсутствия единообразия судебной практики, выражаются в том, что даже один и тот же суд при рассмотрении схожих дел выносит противоречивые решения.

Ранее было показано, что один из окружных судов — Арбитражный суд Уральского округа — стоит на твердой позиции недопустимости отстранения управляющего в силу наличия единственного факта его заинтересованности по отношению к участнику дела о банкротстве, вне учета иных обстоятельств.

Однако такая позиция может оказаться шаткой. В целом ряде своих решений окружной суд указывает на то, что для отстранения управляющего по мотиву его заинтересованности достаточно лишь этого факта, иных негативных последствий не нужно. См., например, постановления Арбитражного суда Уральского округа:

  • от 18.07.2019 № Ф09-5377/18 по делу № А60-28985/2017;

  • от 31.01.2020 № Ф09-6318/18 по делу № А76-14121/2017;

  • от 17.03.2021 № Ф09-4399/20 по делу № А47-12394/2019.

***

На наш взгляд, ситуация требует оперативного вмешательства со стороны высшей судебной инстанции, подобно тем случаям, когда необходимо экстренное хирургическое вмешательство с целью спасения жизни пациента. Необходимо установить определенность в рассматриваемом вопросе, и это самым благоприятным образом повлияет на имущественные отношения в сфере банкротства.

В настоящий момент представляется затруднительным строить правовую защиту арбитражного управляющего по спорам о его отстранении ввиду неоднозначности подходов судов. Вместе с тем анализ судебной практики все же позволяет дать некоторые практические рекомендации, которые могут быть в той или иной мере полезными для построения тактики защиты.

Во-первых, следует приводить в пример те позиции судов, согласно которым один лишь факт заинтересованности признается недостаточным.

Во-вторых, необходимо доказывать, что сама по себе заинтересованность не привела к негативным последствиям. Допустим, можно представить в суд таблицу с детальным перечнем совершенных действий, направленных на удовлетворение интересов независимых кредиторов, либо говорить о том, что процедура продолжается длительное время и отстранение по одному лишь мотиву заинтересованности не будет соответствовать целям и задачам банкротства, в том числе процессуальной экономии.

В-третьих, можно и нужно говорить о том, что со стороны заявителя не доказано, каким образом факт заинтересованности (особенно в случае общего представительства) негативно сказывается на правах и законных интересах заявителя и иных лиц и какую выгоду принесет этим лицам отстранение конкретного управляющего. 


1 Карнаух И.В. Перспективы ограничения ответственности арбитражных управляющих // Стратегические решения и риск-менеджмент. 2017. № 3. С. 38.