Андрей Егоров: «Соотношение деликтного и страхового требований»

| статьи | печать

На конференции Исследовательского центра частного права 31 октября 2018 г. я сделал доклад на тему того, как соотносятся между собой требования к причинителю вреда и к страховщику, если ответственность причинителя застрахована им в обязательном или добровольном порядке. И выяснил при подготовке, что подавляющее большинство юридического населения России неправильно читают ст. 1072 ГК РФ. Там сказано, что юридическое лицо или гражданин, застраховавшие свою ответственность в порядке добровольного или обязательного страхования в пользу потерпевшего (ст. 931, п. 1 ст. 935 ГК РФ), в случае, когда страховое возмещение недостаточно для того, чтобы полностью возместить причиненный вред, возмещают разницу между страховым возмещением и фактическим размером ущерба.

Зачем законодатель придумал эту норму, не очень понятно. В основе ее, конечно, лежит идея о том, что потерпевший не может получить одну и ту же сумму собственных потерь два раза, сначала со страховщика, а потом со страхователя. Такое явление, кстати говоря, некоторые прогрессивные современные ученые называют солидарной множественностью должников1. И мне лично их позиция нравится. Из нее, в частности, следует, что, если потерпевший желает обратиться к обоим (страховщику и причинителю вреда), он не должен разделять свое требование (как это происходит на практике — см., например, постановление АС Волго-Вятского округа от 26.05.2017 № Ф01-1521/2017 по делу № А31-9697/2015).

Потерпевший должен требовать удовлетворения требования в части страховой суммы солидарно, а в оставшейся части — с причинителя вреда. При этом контроль за тем, чтобы кредитор не получал исполнения дважды, должен осуществляться на стадии исполнительного производства.

Ключевой вопрос при толковании данной нормы: она имеет регуляторное или разъясняющее (уточняющее) значение?

Если она имеет всего лишь разъясняющее значение (без нормы можно было бы обойтись, и законодатель придумал ее для удобства), то норма никак не влияет на право кредитора (потерпевшего) получить возмещение по своему выбору от страховщика или от причинителя вреда. Сразу оговорю, что считаю эту позицию единственно верной.

Единственная проблема «разъясняющего» подхода — непонятно, зачем причинитель вреда страховал свою ответственность, если потерпевший может выбрать прямое обращение к нему, а не к страховщику? Сделает ли подобное обращение бессмысленным само страхование?

Ответ: если потерпевший обратится к причинителю вреда, последний, выплатив кредитору причитающееся ему, имеет право потребовать от страховщика выплаты в свою пользу. Тем самым интерес причинителя вреда, ради которого он страховался, не ущемляется. Он получает компенсацию (если вред причинен им не умышленно) за счет страховщика.

Этот важнейший принцип страховое право должно поставить во главу угла. Если у судов будет его принятие, не будет риска ущемления прав причинителя, и, значит, не придется толковать ст. 1072 ГК РФ в регуляторном ключе.

Нормативное обоснование «разъясняющего» подхода находим в п. 4 ст. 931 ГК РФ.

Цитируем документ

В случае, когда ответственность за причинение вреда застрахована в силу того, что ее страхование обязательно, а также в других случаях, предусмотренных законом или договором страхования такой ответственности, лицо, в пользу которого считается заключенным договор страхования, вправе предъявить непосредственно страховщику требование о возмещении вреда в пределах страховой суммы.

Мы видим, что закон говорит лишь о праве, но не об обязанности потерпевшего.

Если же норма ст. 1072 ГК РФ несет на себе регуляторную нагрузку, то в чем смысл регулирования? Неужели в том, чтобы предписать порядок защиты потерпевшим своих прав и установить очередность, согласно которой он должен сначала обратиться к страховщику и лишь в оставшейся части к причинителю вреда?

Увы, большинство юристов, похоже, полагает именно так. Мало кто из них выходит с прямыми требованиями к причинителям вреда, избегая исков к страховщикам. Столь же малое количество заявляет сразу требование о солидарном взыскании основного долга с обоих должников.

Помимо тактических неудобств, которые влечет такой подход, а именно: непонятно, зачем обязывать потерпевшего судиться со страховщиком, если он находится где-то в другом регионе; зачем заставлять проводить два процесса; как быть с пропуском срока исковой давности по требованию к причинителю, если разбирательства со страховщиком затянутся, и т.п. — его основной порок в том, что он кардинально нарушает принцип относительности обязательства.

Этот принцип изложен в п. 3 ст. 308 ГК РФ: обязательство не создает обязанностей для лиц, не участвующих в нем в качестве сторон (для третьих лиц).

Это ключевой довод в пользу «разъясняющего» подхода к правовому значению ст. 1072 ГК РФ. Не может иметь места ситуация, когда должник по обязательству (в данном случае — из причинения вреда), заключив соглашение со страховой компанией, может осложнить правовое положение кредитора. Двое не могут обижать третьего. У них это не может получаться в принципе! А в России получается…

Вот что говорит Пленум Верховного суда РФ в п. 35 постановления от 26.12.2017 № 58 «О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств».

Цитируем документ

Причинитель вреда, застраховавший свою ответственность в порядке обязательного страхования в пользу потерпевшего, возмещает разницу между страховым возмещением и фактическим размером ущерба только в случае, когда страхового возмещения недостаточно для полного возмещения причиненного вреда (ст. 15, п. 1 ст. 1064, ст. 1072 и п. 1 ст. 1079 ГК РФ).

Увидев в этом разъяснении слово «только», я не могу не признать, что в постановлении закреплен прямо выраженный «регуляторный» подход.

И все же сохраняется надежда на позитивную практику. Особый интерес в этой связи может порождать Определение ВС РФ от 17.05.2018 № 305-ЭС17-20897 по делу № А40-210876/2016.

В данном деле преодолена следующая правовая позиция нижестоящих судов.

Цитируем документ

Как установлено судами при рассмотрении спора по существу, 09.07.2016 на автомобильной дороге М4 при проезде автомобиля Вольво через ПВП по полосе транспондера не сработал шлагбаум в штатном режиме, в результате чего ТС, принадлежащему на праве собственности истцу, были причинены механические повреждения.

При этом ПДД РФ водителем, управлявшим ТС Вольво, не нарушены.

…истец вправе предъявить требование о возмещении вреда только страховщику, который застраховал гражданскую ответственность потерпевшего.

Судом установлено, что иск предъявлен к ООО «ОСС П» как к собственнику шлагбаума.

Доказательства, свидетельствующие об обращении истца в ООО «РОСГОССТРАХ» за выплатой страхового возмещения в порядке прямого возмещения убытков, в материалы дела не представлены.

Таким образом, суд приходит к выводу, что иск предъявлен к ненадлежащему ответчику...

Ссылка истца на то, что суд обязан был привлечь к участию в настоящем деле страховую компанию, судом кассационной инстанции отклоняется, поскольку судебные акты не приняты о правах и обязанностях страховой компании относительно выплаты страхового возмещения. Кроме того, истцом ходатайство о привлечении в качестве третьего лица страховой компании не заявлялось.

Отменяя судебные акты по данному делу, Верховный суд РФ говорит следующее.

Цитируем документ

Общество «Дон-Транзит 2000» является потерпевшим в правоотношениях, возникших вследствие причинения вреда в связи с осуществляемой ответчиком деятельностью, поэтому предъявление им к ответчику рассматриваемого иска о возмещении убытков правомерно.

Получение в процессе рассмотрения дела сведений о том, что ответственным за спорные убытки лицом может являться также и страховщик ответчика, не обязывает истца потребовать замены ответчика либо привлечения страховщика в качестве другого ответчика, а также согласиться на подобные инициированные ответчиком изменения, поскольку наличие страховых правоотношений не прекращает существующего между сторонами обязательства вследствие причинения вреда и не препятствует разрешению иска о возмещении вреда.

Исходя из базовых канонов обязательственного права, изложенное решение можно горячо приветствовать.

1 Н.В. Тололаева в ее публикациях: 1) Последствия нарушения обязательства солидарным должником //Вестник гражданского права. — 2013. — № 5. — С. 65–86;
2) Модель пассивных солидарных обязательств // Вестник гражданского права. — 2016. — № 2. — С. 7—36;
3) Тенденции российской судебной практики в контексте европейской дискуссии о «настоящих» солидарных обязательствах // Вестник гражданского права. — 2016.— № 3. — С. 80—106.