Андрей Егоров: «Недействующие юрлица – должники по налогам: ответственность руководителей и собственников должна быть адекватной»

| статьи | печать

Что я понимаю под словами «адекватная ответственность»? Это комплекс из нескольких элементов:

  • ответственность должна наступать после формальной проверки,
  • за содеянное (надо установить состав правонарушения – деяние, противоправность, причинную связь и вину) и
  • без обратной силы.

Какая ситуация вызывает самые серьезные опасения в неадекватности ответственности?

Когда для регистрации представляются документы лицом, имевшим отношение к ООО, которое в пределах трех лет было исключено из реестра юридических лиц как недействующее и при этом имело задолженность перед бюджетом, регистрирующий орган вправе отказать в совершении регистрационных действий (подп. «ф» п. 1 ст. 23 Федерального закона от 08.08.2001 № 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей», далее — Закон № 129-ФЗ).

О каких регистрационных действиях идет речь? Их два вида. Первый — запись о директоре юридического лица. Второй — запись об учредителе (участнике) юридического лица. Подчеркну — об учредителе юридического лица любого вида. То есть «нагрешить» можно только с ООО, а расплачиваться придется, даже если решишь создать потребительский кооператив. Это уже вызывает вопросы в отношении адекватности меры реагирования: либо что-то не так с составом правонарушения и он слишком заужен (из серии: если украл у соседа ромашки, тебе до пяти лет с конфискацией, а если украл гладиолусы, то выговор и общественное порицание), либо санкция неадекватна нарушению (хотели наказать за нечестное ведение бизнеса, но запретили создавать общественные объединения, в которых члены не оказывают непосредственного влияния на хозяйственную деятельность, которая к тому же по большей части будет являться некоммерческой).

Далее посмотрим на состав правонарушения с позиций классической юриспруденции. Первый элемент состава — деяние (действие или бездействие). Здесь закон не выражается четко. Он наказывает лиц, которые либо владели долями участия (контролирующим пакетом) в ООО, либо были в них директорами. Ни о каком действии в этом случае речи не идет, поэтому мы имеем дело с наказанием за бездействие. В принципе, это возможно, если такое бездействие может быть признано противоправным, произошло по вине лица и находится в причинной связи с наступившими неблагоприятными последствиями. И в одном случае можно предполагать активное действие — когда речь идет о наличии в реестре недостоверных сведений, которые могли туда попасть прежде всего по инициативе директора.

Начнем как раз с неблагоприятных последствий. Зачем они нужны? Они нужны потому, что так называемые «формальные» составы правонарушения могут существовать только в публичном праве (например, административном). В частном праве ответственность должна наступать только при наличии неблагоприятных последствий. Разумеется, они не обязательно должны быть материальными (допустим, в результате клеветы происходит умаление чести и достоинства), но они должны быть. Поэтому если мы их находим, то может идти речь как о публичном, так и о частно-правовом нарушении. Если не находим, то только о публичном нарушении, за которое лицо несет ответственность перед государством.

Итак, какие последствия имеются в виду? Первое — исключение ООО при наличии у него задолженности перед бюджетом, иными словами — утрата возможности получить денежные средства от ООО. Это типичное материальное последствие. Но поскольку наказание лица, определенного виновным, никак не приводит к восстановлению нарушенной имущественной сферы потерпевшего (в данном случае — бюджета), в этом случае даже материальный характер последствий не позволяет назвать такую ответственность гражданско-правовой.

Второе последствие — наличие в реестре недостоверных сведений об адресе юридического лица в пределах места нахождения юридического лица или о некоторых персональных данных директора ООО (ФИО, должность, паспортные данные, ИНН). Здесь имеет место типично формальное нарушение, никакие материальные последствия в норме не названы.

Третье — наличие неисполненного решения суда о ликвидации юридического лица. Это последствие не так просто квалифицировать, но, по-видимому, оно также является формальным. Выскажем пока такую гипотезу, поскольку могут быть ситуации, когда неисполнение решения суда о ликвидации юридического лица не нарушает ничьих интересов.

Итак, во всех трех случаях мы можем вести речь только о публично-правовой ответственности индивида перед государством. При этом мы привыкли, что к такой ответственности индивида кто-то привлекает, что есть процесс, в котором индивид может защищаться, причем бремя доказывания его вины, причинной связи и т. п. возлагается на государственный орган. Ничего этого не происходит в данном случае. Ответственность лица наступает механически, если выполнены условия, установленные законом.

Однако право это не математика. Правила о составе правонарушения, содержащиеся в теории права, нарушать не следует даже законодателю. И в этом первое грубое нарушение, допущенное разработчиками подп. «ф» п. 1 ст. 23 Закона № 129-ФЗ. Настолько грубое, что может идти речь о нарушении Конституции РФ.

Далее рассмотрим противоправность деяния (мы видели, что это чаще всего бездействие). Есть целый ряд ситуаций, когда увидеть противоправность в бездействии участника или директора просто не получается. О противоправности бездействия можно рассуждать тогда, когда ты не делаешь то, что должен был сделать. Вопрос: что должен был сделать директор юридического лица, если у него появилась задолженность по налогам, которую он не мог погасить? Он должен был подать заявление о банкротстве юридического лица? Верно. Допустим, он подал такое заявление (то есть действовал по закону), но суд не нашел у юридического лица вообще никакого имущества и прекратил производство по делу о банкротстве. Что дальше? Директор больше ничего сделать не может. Будет он наказан по подп. «ф» п. 1 ст. 23 Закона № 129-ФЗ? Да! Есть противоправность в его действиях? Нет! Ибо нет закона, обязывающего его профинансировать банкротство из своего кармана.

То же самое касается контролирующего участника ООО. Если ООО попало в фактическое банкротство, обязан контролирующий участник его отправить в процедуру банкротства? Нет, российское законодательство таких правил не содержит. Обязан ли контролирующий участник в данном случае принять решение о ликвидации? Этот вопрос более сложный. С одной стороны, в ГК РФ имеется правило п. 2 ст. 62, согласно которому учредители (участники) юридического лица независимо от оснований, по которым принято решение о его ликвидации, в том числе в случае фактического прекращения деятельности юридического лица, обязаны совершить за счет имущества юридического лица действия по ликвидации юридического лица. При недостаточности имущества юридического лица они обязаны совершить указанные действия солидарно за свой счет. Однако правило во многом внутренне противоречиво, так как объявляет фактическое прекращение деятельности юридического лица одним из случаев, когда принято решение о ликвидации юридического лица. Однако если никакого решения о ликвидации не принималось, вопрос о толковании данной нормы остается открытым. Возможны два варианта. Первый: если нет решения о ликвидации, то никакой обязанности по ликвидации нет ни у просто участников, ни у контролирующего участника. Второй: есть обязанность ликвидировать юридическое лицо, но она равно присуща любым участникам, и они несут соответствующие расходы солидарно. В первом случае противоправности нет вообще, во втором случае можно говорить о противоправном бездействии любого участника ООО. Однако закон наказывает только контролирующего участника. Налицо нарушение принципа равенства (ч. 1 ст. 19 Конституции РФ).

Второй вид нарушения — недостоверные данные о юридическом адресе или директоре. Могут быть случаи, когда контролирующее лицо виновно в недостоверных сведениях, например, сознательно указало недостоверный адрес юридического лица при его создании. Но реально противоправно действовало только то лицо, которое обращалось за внесением недостоверных сведений. Это мог быть и миноритарный участник. В таком случае противоправным могло быть только бездействие контролирующего лица. Но где та норма, которая обязывает его вмешиваться в оперативную деятельность юридического лица и заставлять директора вносить изменения в ЕГРЮЛ? Если такой нормы нет, то нет противоправности бездействия. Если нет противоправности деяния, не может быть и ответственности.

Очень близкие по своему содержанию сомнения могут быть высказаны также в отношении двух других важнейших элементов состава правонарушения — вины и причинной связи. Далеко не во всех случаях эти элементы будут иметь место. Мне кажется, читатель с легкостью вообразит такие примеры или, может быть, даже знаком с ними. А это значит, надо возвращаться к тому, о чем я написал вначале — должен быть процесс, в ходе которого проверяется наличие всех признаков правонарушения в деятельности того лица, к которому в дальнейшем может быть применена мера, ограничивающая его права. А такого процесса на сегодняшний день законодательство не предусматривает. Более того, я думаю, что, когда граждане, получившие отказ от налоговой, обжалуют этот отказ в суд, суд также не проверяет фактически, имел место состав правонарушения или нет. Он проверяет только, соблюдены ли установленные законом предпосылки для автоматического поражения лица в правах.

Таким образом, мне кажется, зреют основания для обращения в Конституционный суд РФ для пострадавших от рассмотренной несправедливой нормы. Боюсь, суды общей компетенции не смогут с ней справиться.