Россияне ощущают себя счастливыми, но вернуть докризисные темпы роста ВВП, доходов и уровня жизни не удастся. В преодоление экономического замедления основной вклад будет вносить повышение производительности труда — подобную точку зрения относительно перспектив развития мировой экономики в ближайшие десятилетия разделяют многие авторитетные эксперты. Но уже вызревают новые глобальные тенденции…
*****
Выполненное консалтинговой компанией McKinsey Global Institute исследование особенностей экономического роста в XVIII—XX веках позволило заключить, что он обеспечивался в первую очередь увеличением занятости и производительности труда («Ведомости», 6 февраля 2015 г.).
Суммарный шестикратный рост глобального ВВП происходил неравномерно и достиг максимальных значений — 3,8% — во второй половине XX — начале XXI века (см. таблицу, там же).
Таблица. Изменение темпов роста мировой экономики, %
| XVIII—XIX век | Первая половина XX века | 1950—2014 гг. |
|---|---|---|
|
1,0 |
1,3 |
3,8 |
Авторы исследования полагают, что в условиях исчерпания лёгких источников развития глобальной экономики основной движущей силой останется рост производительности труда. Но вместо необходимых 3,3% даже нынешние 1,8% не гарантированы.
Современный работник производит в среднем в 2,4 раза больше, чем полвека назад. Прямая зависимость экономического успеха от роста производительности труда как важнейшего показателя экономической эффективности и конкурентоспособности очевидна.
Даже в периоды жесточайшего политического противостояния общественных систем производительность труда в экономике (в отличие от биологии и кибернетики) не подвергалась идеологическому остракизму. И «рыночники», и «государственники» отдавали ей должное. А в технологиях без колебаний использовали все достижения буржуазной науки и техники.
Информация к размышлению
1. Адам Смит: «Величайший прогресс в развитии производительной силы труда и значительная доля искусства, умения и сообразительности, с какими он направляется и прилагается, явились, по-видимому, следствием разделения труда» («Исследование о природе и причинах богатства народов», глава I «О разделении труда»).
2. В. И. Ленин: «Производительность труда, это, в последнем счете, самое важное, самое главное для победы нового общественного строя» (Полное собрание сочинений, т. 39, с. 21).
Для развития индустриальной стадии производительность труда имеет доминирующее значение (не принижая значение конкуренции, институтов и других необходимых факторов экономического роста). На начальном этапе становления процесс производства во многом идентичен процессу непосредственного труда, человеческий капитал совпадает с физической силой работника.
Индустриальное развитие предполагает активное участие человека в производстве товаров и услуг — от непосредственного вовлечения в производственный процесс до непосредственно-управленческого (с помощью машин и механизмов, автоматизированных систем и робототехники).
Информация к размышлению
Карл Маркс писал: «Труд выступает уже не столько как включенный в процесс производства, сколько как такой труд, при котором человек, наоборот, относится к самому процессу производства как его контролер и регулировщик… Вместо того, чтобы быть главным агентом процесса производства, рабочий становится рядом с ним» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., 2-е изд., т. 46, ч. II, с. 213).
При этом креативная функция является естественной поддержкой — значимой, но дополняющей основную исполнительскую функцию индивида.
Отсюда заинтересованность в трудоспособном населении, прежде всего как трудовом ресурсе. В таких условиях финансирование здравоохранения и образования является «издержками по поддержанию», а не инвестициями в человеческий капитал.
В экономике XXI века происходит смена лидеров. По мере усложнения промышленного производства и перехода к постиндустриальной экономике роль человеческого капитала как основного условия успеха и прогресса существенно возрастает. Творческий потенциал работника необратимо приобретает смысл важнейшей составляющей человеческого капитала. Его развитие не временный мейнстрим, а свидетельство набирающих обороты исторических качественных перемен: в целом — в человеческой цивилизации, в частности — в глобальной экономике.
*****
В этом искомый путь решения всё более занимающей в последние десятилетия исследователей проблемы занятости. В силу демографических причин в ближайшие годы занятость будет расти не более чем на 0,3% ежегодно по сравнению с предшествующими 1,7%. Уже зафиксировано снижение численности трудоспособных граждан в Германии, Италии, Японии, России. В 20-х гг. нынешнего столетия процесс затронет Китай и Корею. По прогнозу, пик занятости будет достигнут к 2050 г. («Ведомости», 6 февраля 2015 г.).
Перспективы, отмечают эксперты, далеко не оптимистичны: в одних странах возможности увеличения пенсионного возраста исчерпаны, в других — требуют серьёзных реформ, чреватых опасными социальными последствиями.
Информация к размышлению
1. Антон Силуанов, глава Минфина: «Чтобы иметь возможность и ресурсы предлагать социальную поддержку наиболее уязвимой и нуждающейся в государственной поддержке (категории населения), нужно прежде всего достигнуть устойчивого экономического роста» (Forbes, 6 февраля 2015 г.).
2. Неформальная занятость российской экономики в феврале 2015 г. увеличилась до 17—18 млн человек (в ноябре 2014 г. — 13—15 млн). Это каждый пятый экономически активный житель страны. Большинство работает в строительстве, торговле, персональных услугах и сельском хозяйстве. Эксперты отмечают, что теневая занятость может достигать 40% (РБК, 26 февраля 2015 г., NEWSru.com/Экономика, 27 февраля 2015 г.).
Экономический рост неизбежно сопровождается увеличением социальных расходов. В развитых экономиках они являются эффективными вложениями в человеческий капитал. В менее развитых странах становятся издержками, всё более обременяющими бюджет. Отсюда муссируемое в российском обществе предложение о постепенном повышении пенсионного возраста до 63 лет и для мужчин, и для женщин.
*****
Левада-Центр в феврале 2015 г. провёл опрос россиян относительно вектора движения и положения дел в России (см. рисунок, http://www.levada.ru/26-02-2015/fevralskie-reitingi-odobreniya-i-doveriya).
Рисунок. Отношение россиян к положению дел в стране
Пик поддержки избранного страной курса пришёлся на август 2014 г. и достиг 66% — 2/3 опрошенных. Сегодня чуть более половины (54%) респондентов считают, что Россия движется по правильному пути. Противоположное мнение у 29%, затруднились с ответом 17%.
Следовательно, события минувшего с тех пор полугодия (прежде всего эмбарго на ввоз продуктов, резкое падение мировых цен на нефть, девальвация рубля) поколебали уверенность россиян (NEWSru.com/В России, 26 февраля 2015 г.).
Социологи прогнозируют дальнейший неуклонный рост недовольства и падение доверия к выбранному вектору направления. Однако обвального падения общественного настроения, скорее всего, не произойдёт. Об этом свидетельствуют результаты многолетнего опроса ВЦИОМ, позволившие рассчитать индекс счастья. Он определяется как разница суммы положительных (определённо да, скорее да) и отрицательных ответов (скорее нет, определённо нет). Чем выше значение индекса, тем счастливее россияне себя ощущают («Московский комсомолец», 27 февраля 2015 г.).
Оказалось, что в апреле 2014 г. («Крымнаш») индекс счастья достиг максимума — 64 пункта. К ноябрю прошлого года, когда девальвация была в самом разгаре, ценники переписывались каждый день, индекс снизился всего лишь на пять позиций, до 59 пунктов, свидетельствуя об устойчивом социальном оптимизме россиян, компенсирующем растущие материальные издержки.
Информация к размышлению
Никита Кричевский, председатель экспертного совета Общероссийской организации «ОПОРА России»: «Современный парадокс российской общественно-экономической жизни заключается в том, что смакование кризисных явлений в экономике порождает в людях страх и желание объединиться вокруг власти. С другой стороны, власть если не эмпирически, то интуитивно чувствует, что экономические неурядицы нам, по большому счёту, „по барабану“. Ещё один, научно пока не идентифицируемый признак состояния нынешнего российского социума — если Запад фактически заново нащупывает докапиталистический нематериальный менталитет, то нам его и искать не надо, он прекрасно сохранился с советских времён» («Московский комсомолец», 26 февраля 2015 г.).
По мнению Н. Кричевского, социологические опросы и глобальный тренд подтверждают разворот в настроениях людей от культа потребления к вечным ценностям — семье, общению, заботе или творчеству.
Он формулирует актуальное заключение: «Главное — не злоупотребить качественным мироощущением людей. Ведь помимо семьи, детей или внуков есть ещё держава, за которую иногда бывает обидно».
Аналитики «ВТБ Капитала» подсчитали, что осенью 2014 г. на еду у российских семей уходило 36% бюджета, к концу года — до 40%, в текущем году — до 50—55%. Замдиректора института «Центр развития» ВШЭ Валерий Миронов указывает, что в 2015 г. рост номинальных зарплат не превысит 5%, а рост цен на продукты может составить 30%. Поэтому россияне станут тратить на продовольствие более 50% своих доходов («Российская газета», 2 марта 2015 г.).
*****
Становится понятным кажущееся противоречие между результатами опросов Левада-Центра, ВЦИОМ и расчётами индекса предпринимательской уверенности (ИПУ), выполненными Центром конъюнктурных исследований НИУ-ВШЭ на основе данных опросов Росстата. В феврале индекс сократился до –6% по сравнению с тем же периодом прошлого года, достигнув минимума за последние четыре с половиной года: промышленность вплотную подошла к спаду.
Баланс спроса продукции (портфеля заказов) в добывающих производствах составил –31%, в обрабатывающих производствах –44%. Значительно выросли риски вследствие неопределённости ситуации (49% опрошенных) и нехватки финансовых средств (40%). 26% респондентов указали на сокращение прибыли — наихудший результат за последние четыре с половиной года («Коммерсант», 26 февраля 2015 г.).
Аналогичные данные приводят в Институте экономической политики им. Е. Гайдара. Значение индекса промышленного оптимизма, рассчитываемого на основе опросов промышленников, в феврале стало отрицательным после трёх месяцев роста, а индекс прогнозов стал минимальным за последние пять с половиной лет (там же).
Информация к размышлению
Доля российских граждан, которые ожидают ухудшения своего экономического положения в нынешнем году, на 23 п.п. превышает количество оптимистов, питающих радужные надежды относительно своих экономических перспектив. В целом же в мире оптимисты преобладают (+7 п.п.), как показывают опросы, проведённые холдингом «Ромир» и Gallup International/WIN. К счастью, экономическое настроение наших предпринимателей упорно держится в позитивной зоне, а значит, у отечественной экономики есть шансы не свалиться в рецессию («Россияне мрачно смотрят на экономические перспективы, но бизнес не теряет оптимизма», «Экономика и жизнь», 29 апреля 2013 г. — см. здесь же).
Как видим, за два года ситуация изменилась на противоположную.
*****
По расчётам MGI, в повышение экономической эффективности вклад новых технологий (увеличивающих производительность труда) не превышает 1/4, а на ¾ зависит от «лучших практик», позволяющих развивающимся странам и компаниям догонять лидеров. Общий вывод экспертов MGI: мировой рост будет определяться характером конкурентной борьбы, заставляющей бизнесменов делать свои фирмы всё более эффективными («Ведомости», 6 февраля 2015 г.).
В другом исследовании, выполненном экономистами Банка международных расчётов Стивеном Чекетти и Эниссом Харруби для 33 отраслей в 15 развитых странах ОЭСР, подтверждено мнение о том, что при определённых условиях фактором, который тормозит и даже вредит экономике, становится финансовая сфера. Она отбирает ресурсы у реального сектора, производящего товары и услуги, тормозит его развитие (Slon.ru, 19 февраля 2015 г.).
Ранее авторы установили: если экономика незрела и финансовый сектор мал, его рост оказывает благотворное воздействие: помогает расширяться бизнесу, даёт уверенность потребителям и так далее. Но наступает момент, когда долги частного сектора становятся больше 100% ВВП, а в финансовых структурах заняты более 3,9% работающего населения (и возникают диспропорции в распределении рабочей силы по отраслям). Дальнейшее расширение финансового сектора может негативно повлиять на рост совокупной производительности факторов производства (total factor productivity — TFP).
Финансовый сектор предпочитает инвестировать в проекты с высоким обеспечением по кредитам и низкой продуктивностью, в частности, в строительство и девелопмент. Соответственно, сокращается доля финансирования компаний R&D-сектора и производств с высокой R&D-составляющей, что сказывается на темпах технологического обновления и замедляет инновационное развитие (там же).
Информация к размышлению
1. В развитых странах мира доля финансовых активов, сосредоточенных в банковском секторе, достигает 60% от всех финансовых активов страны. В России — доходит до 85-90%. При этом в «антикризисной» программе правительства на поддержку банков выделяется полтора триллиона рублей, а предприятиям реального сектора — гарантирована «приоритизация приоритетов» (http://svpressa.ru/economy/article/113153/?rss=1).
2. Степан Сулакшин, генеральный директор Центра научной политической мысли и идеологии: суверенный российский рублёвый оборот сокращается примерно в 4–5 раз, «российская экономика и российский ВВП поддерживается валютным несуверенным оборотом путем сокращения эмиссии Центрального банка РФ. В итоге рублевая масса к ВВП составляет уже всего 42%, тогда как оптимальное соотношение равняется примерно 150%, как в Китае и других быстрорастущих экономиках» (http://me-forum.ru/media/news/3925/).
Анализ финансового кризиса 2008—2009 гг. позволил исследователям сделать вывод об актуальности проблемы переоценки отношений между финансовыми системами и реальным ростом современных экономик.
Таким образом, речь идёт о факторах, повышающих экономическую эффективность, таких как производительность труда, занятость, конкуренция, соотношение финансового и реального секторов экономики. Но этого уже недостаточно для перехода к инновационной экономике. Понятно, что количественное усиление, снижение или оптимизация перечисленных (и других известных) индикаторов будет иметь позитивный характер, однако в полной мере соответствовать качественно и динамично меняющимся экономическим требованиям не сможет.
*****
Основатель и президент Всемирного экономического форума в Давосе Клаус Шваб уверен: «Экономический рост будут подталкивать не капитал и природные ресурсы, а человеческое воображение и инновации». Попытки вернуть глобальной и национальным экономикам прежние темпы роста в «постпосткризисном мире» обречены на неудачу. На передний план выходят темпы перемен как показатель качественно нового этапа промышленной революции (Slon.ru, 20 февраля 2015 г.).
Именно технологические перемены станут движущей силой роста. Их влияние будет более масштабным и глубоким в сравнении с последствиями промышленной революции в XIX и XX веках. Всемирные взаимосвязи обеспечат высокие темпы перемен, влияющих одновременно на экономические структуры, правительства, механизмы обеспечения безопасности и каждодневную жизнь людей.
В качестве отдельных примеров К. Шваб указывает на пересмотр отраслевых стандартов («каждая отрасль рискует быть перевёрнутой с ног на голову»), масштабные изменения в промышленности вследствие распространения 3D-печати («цепочкам поставщиков придётся исчезнуть или трансформироваться») и др.
Без преувеличения, символично его утверждение: «Прошли те дни, когда большая рыба съедала маленькую. В постпосткризисном мире доминировать будет быстрая рыба, медленная же умрёт» (выделено мной. — В.Т., там же).
Информация к размышлению
1. Михаил Мень, министр строительства и ЖКХ РФ: технологии 3D-моделирования — «технологии будущего» — будут применяться в типовом проектировании. Сегодня использовать 3D-технологии могут лишь 5% проектных институтов. Минстрой подготовит перечень нормативных правовых и нормативно-технических актов, образовательных стандартов, подлежащих изменению и разработке к концу 2015 г. Их внесение намечено до конца 2016 г. Завершить подготовку специалистов по использованию технологий инфомоделирования и экспертов планируется к декабрю 2017 г. (NEWSru.com/Недвижимость, 27 февраля 2015 г.)
2. Австралийские инженеры изготовили первый в мире реактивный двигатель с помощью технологии послойной объёмной печати. Детали формировали путём сплавления мощным лазером порошкообразного никеля, титана и алюминия. Тестовый образец был изготовлен за три месяца. Разработчики уверены, что 3D-печать позволяет изготавливать сложные детали в более сжатые сроки по сравнению, например, с использованием трудоёмких литейных процессов (NEWSru.com/Технологии, 27 февраля 2015 г.).
Как говорится, почувствуйте разницу!
*****
Выступая осенью 2014 г. на инвестиционном форуме «Россия зовёт», председатель правления Сбербанка Герман Греф отметил, что «экономические законы — мы думаем, что они носят какой-то резиновый характер и их можно натянуть на всё, что хочешь. Но так не бывает». Одна из главных причин нынешнего тяжёлого экономического положения в России — отсутствие чёткого понимания того, что происходит (http://top.rbc.ru/finances/02/10/2014/542d0fe4cbb20fdf04cd5add).
На недавней встрече у президента страны высших экономических чиновников и руководства ЦБ он же особо подчеркнул: инициировать радикальные изменения — важнейшая задача правительства, нынешняя структура которого даже не предполагает наличие «мозгового центра», отвечающего за формирование идеологии институциональных преобразований и их реализацию. Российский кабмин сначала сам должен превратиться из «почтового ящика», перенаправляющего предложения министерств в Кремль, в «мозговой центр» («Ведомости», 16 февраля 2015 г.).
Никого не удивишь утверждениями, что антикризисный план правительства не предусматривает смену экономической модели, не решает проблему сырьевой зависимости и не стимулирует рост экономики.
Для большинства экспертов очевидно, что значительное уменьшение ключевой ставки ЦБ и повышение доступности кредитов для реального сектора экономики, сокращение налоговой нагрузки, поддержка высокотехнологичного российского экспорта, снижение внутренних цен на энергоресурсы — необходимые условия для преодоления кризиса и запуска механизмов экономического развития (http://me-forum.ru/media/news/3882/).
Информация к размышлению
1. Руслан Гринберг, директор Института экономики РАН, сопредседатель МЭФ: правительство разработало краткосрочные антикризисные меры, возможно, способные помочь банкам и заморозить цены, но это импульсивные движения. Необходимо менять действующую контрпродуктивную модель экономической политики, нужна принципиально новая модель. Но российское правительство не способно двигаться в сторону радикальной смены модели экономической политики (http://me-forum.ru/media/news/3913/).
2. Сергей Серебряков, руководитель Петербургского тракторного завода:
чтобы заработал механизм импортозамещения, необходимо изменить экономическую политику — чтобы во главе угла был не финансовый, а реальный сектор экономики (http://www.pravda.ru/news/economics/17-12-2014/1240331-serebryakov-0/).
3. Степан Сулакшин, генеральный директор Центра научной политической мысли и идеологии: «Российская экономическая политика на сегодня предельно ошибочна, системно опасна для страны, представляет из себя контрроссийский проект, который был разработан в 90-е годы западными странами, имевшими тогда большие возможности по форматированию российской политики» (http://me-forum.ru/media/news/3925/).
Вопрос: удастся ли перевести количество слов в качество дел?
Очень точно сказал К. Шваб: «Чтобы конкурировать в экономике XXI века, и властям, и бизнесу, и обществу потребуется постоянно адаптироваться к новым условиям. Правительствам — не столько управлять последствиями, сколько предугадывать перемены и создавать условия для инноваций в частном секторе. Неизбежные перемены позволят нам улучшить наши стратегии, системы и нас самих» (выделено мной. — В.Т., Slon.ru, 20 февраля 2015 г.).
Но может ли российское правительство не столько реагировать на состоявшиеся события, сколько играть на опережение, уже сегодня формировать условия для перспективного инновационного развития? Способны ли отечественные предприниматели придать отечественной экономике необходимый импульс роста? Мотивированы ли россияне активно и заинтересованно участвовать в насущных преобразованиях?
Иными словами, готовы ли в России власть, бизнес и общество к уже наступившей эре адаптации и многосторонних перемен?
Ответ очевидный и неутешительный…
*****
По утверждению известного британского социолога Джеффа Малгана, «экономическое положение, безусловно, оказывает определённое воздействие на ощущение счастья, но удивительно, насколько оно невелико» («Московский комсомолец», 26 февраля 2015 г.).
Не стоит, однако, обольщаться. Вывод сделан на основании опроса англичан. В России сегодня «рукотворный» кризис, развитие которого не будет добавлять позитивных эмоций в мироощущение граждан.
Перемены неизбежны…