Алексей Солохин: «Процесс примирения будет разрастаться как снежный ком»

| статьи | печать

Как примириться с налоговыми органами? Можно ли, заключив мировое соглашение, вновь обратиться в суд с новыми требованиями из того же правоотношения? На эти вопросы отвечает одно из последних постановлений Пленума ВАС РФ от 18.07.2014 № 50 «О примирении сторон в арбит­­ражном процессе» (далее — Постановление № 50). Каким образом этот документ повысит количество заключаемых мировых соглашений, рассказал «ЭЖ» один из его разработчиков Алексей Солохин, до упразднения ВАС РФ занимавший должность главного консультанта Управления публичного права и процесса.

«ЭЖ»: Алексей Евгеньевич, Высший арбитражный суд последние годы активно развивал примирительные процедуры и в том числе продвигал идею судебного примирения. При его участии был принят Федеральный закон от 27.07.2010 № ­­193-ФЗ «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)» (далее — Закон о медиации), им подготовлен и внесен в Госдуму законопроект № 121844-6 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием примирительных процедур», на сайте ВАС РФ существовал спецраздел, посвященный примирению, где любому желающему был доступен перечень организаций, занимающихся медиацией. И вот накануне прекращения работы ВАС РФ принято Постановление № 50 (см. «ЭЖ», 2014, № 27, с. 07). Почему судьям одного из высших судов было так важно развивать институт примирения?

Алексей Солохин: Потому что этот институт, несмотря на глубокие корни, в России не развит. Если, например, в Германии более 50% споров урегулируются путем примирения, а в Белоруссии после внедрения судебного примирения процент мировых соглашений вырос почти до 30%, то у нас количество рассматриваемых арбитражными судами споров, заканчивающихся примирением сторон, уже несколько лет не превышает 3% от всех рассмотренных дел. И несмотря на то что Закон о медиации действует уже более трех с половиной лет, по статистике ВАС РФ, медиаторы за это время привлекались всего в нескольких десятках дел.

Помимо того, что примирение — это благо для экономики и общества, предоставляющее немало выгод сторонам спора, оно также несет в себе и, как минимум, три важных преимущества для суда, влияющих на повышение качества правосудия. Во-первых, если количество урегулированных споров вырастет, то судьи смогут более качественно рассматривать сложные дела, по которым сторонам не удалось примириться. Во-вторых, если стороны договорились, судебные акты, как правило, не обжалуются, что тоже способствует оптимизации нагрузки и повышению качества правосудия. И третье преимущество, которое одновременно и снижает нагрузку, и поддерживает экономическую стабильность, укрепляя социальные отношения, связано с тем, что у двух компаний могут быть десятки дел в разных судах. И если суд поспособствует примирению по одному из споров, то велика вероятность, что найдя общий язык в одном деле, стороны примирятся и по другим делам. В результате процесс примирения будет разрастаться как снежный ком.

«ЭЖ»: Помнится, что изначально развивать примирительные процедуры в арбитражных судах планировалось с помощью законопроекта № 121844-6. Решение по подготовке проекта будущего Постановления № 50 было принято после того, как законопроект «завис» в ГД РФ?

А.С.: Отчасти так и есть. Нужно сказать, что еще в процессе разработки законопроекта № 121844-6 мы понимали, что некоторые его положения могли бы быть выражены в форме разъяснений высшей судебной инстанции, поскольку они лишь развивают нормы, содержащиеся в законе. Но в связи с подготовкой законопроекта нам показалось правильным включить все положения в этот до­кумен­т. Впоследствии было подготовлено Постановление № 50. В него вошли те идеи законопроекта, которые еще на стадии его подготовки можно было бы разъяснить на основе уже существую­щих норм. Но Постановление № 50 было разработано не только потому, что законопроект № 121844-6, как вы говорите, «завис». Разработка этого постановления была продиктована объективными обстоятельствами. В частности, мы хотели актуализировать и систематизировать подходы из действующих разъяснений, обобщить правовые позиции Президиума ВАС РФ, сформулированные при рассмот­­рении конкретных дел, учесть подходы Конституционного суда РФ и практику арбитражных судов.

«ЭЖ»: А каковы все же основные идеи законопроекта № 121844-6?

А.С.: В законопроекте предлагается три основных блока стимулов для развития института примирения. Во-первых, расширение возможностей суда содействовать примирению сторон. База для этого в АПК РФ уже существует: п. 1 ст. 138 гласит, что арбитражный суд принимает меры для примирения сторон, содействует им в урегулировании спора. Но как именно содействует, не было до сих пор написано ни в законе, ни в разъяснениях. И мы предложили включить положения, детализирующие функцию суда по примирению, в законопроект, активизируя тем самым деятельность суда, связанную с содействием примирению сторон. Чтобы суд разъяснял сторонам сущность и преимущества примирительных процедур, по своей инициативе мог объявить перерыв, отложить судебное разбирательство по некоторым категориям дел. На мой взгляд, за счет этих мер уже можно было бы повысить количество заключаемых мировых соглашений.

Во-вторых, мы предложили меры экономического стимулирования. Сейчас в случае примирения на любой инстанции сторонам возвращают 50% госпошлины вне зависимости от того, в суде какой инстанции они примирились. В законопроекте предлагается возвращать часть госпошлины в зависимос­­ти от инстанции: при примирении в первой инстанции — 70%, в апелляции — 50%, в кассации и надзоре — 30%.

И, в-третьих, было задумано расширить спектр действий суда, направленных на примирение сторон. В частности, ввести новую примирительную процедуру — судебное примирение. Эта процедура должна проводиться состоящими в штате каждого суда судебными примирителями по желанию сторон и бесплатно. В качестве судебных примирителей могли бы выступать судьи в отставке, помощники судей или работники аппарата суда, имеющие высшее юридическое образование. В рамках процеду­­ры судебного примирения они бы общались со сторонами, дополнительно разъясняли бы им сущность и преимущества тех или иных примирительных процедур, например медиации. Большинство граждан до сих пор не знают, что такое «медиация» и почему примириться лучше, чем пойти в суд.

Судебные примирители могли бы самостоятельно проводить такие примирительные процеду­­ры, как, например, медиация или оценка фактов.В частности, оценка фактов достаточно хорошо себя зарекомендовала в мире. Во время этой примирительной процедуры позиции сторон соотносятся с существующей в регионе практикой, и тогда сторона может понять, что в суде сложилась практика не в ее пользу. Все это является очень хорошим стимулом для урегулирования спора. Нам представляется, что благодаря авторитету суда, благодаря бесплатным судебным примирителям, узнав о сущности и преимуществах медиации и других примирительных процедур, стороны могли бы примириться или с помощью непосредственно судебного примирителя, или обратившись к медиатору. Надо отметить, что сегодня медиаторы работают далеко не во всех городах России.

После принятия законопроекта можно было бы оперативно предоставить сторонам возможность воспользоваться примирительными процедурами во всех арбитражных судах России без исключения, что помогло бы участникам споров сделать первый и, наверное, самый важный шаг к использованию медиации и других примирительных процедур. Ведь по статистике стороны, которые однажды урегулировали спор с помощью медиации, обращаются к ней снова.

Сохраняется надежда, что законопроект № 121844-6 в том или ином виде будет принят: в нем содержатся неплохие идеи, почему бы не воплотить их в жизнь? При подготовке проекта Постановления № 50, разумеется, было невозможно с помощью разъяснений ввести в практику судов такие нормы, как экономическая стимуляция с помощью дифференцированного возврата госпошлин или появление судебных примирителей. Мы могли включить в него только разъяснения, касающиеся сути примирительных действий суда и некоторых ситуаций, когда стороны злоупотребляют примирением.

«ЭЖ»: А какие из разъяснений Постановления № 50, на ваш взгляд, наиболее способствуют увеличению числа споров завершившихся примирением?

А.С.: Первый раздел Постановления № 50, посвященный общим вопросам примирения сторон в арбитражном процессе. Он направлен как раз на то, чтобы наполнить содержанием положения АПК РФ, которые ориентируют суд на содействие примирению. Например, в п. 3 говорится о необходимос­­ти разъяснения сторонам сущности и преимуществ примирительных процедур. Часто судьи достаточно прохладно относятся к разъяснению этих вопросов и говорят сторонам: «вы можете обратиться к медиатору», и все.

Если же авторитетный судья со знанием дела скажет: попробуйте примириться, и при этом расскажет обо всех плюсах и особенностях, то это может очень сильно простимулировать стороны использовать примирительные процедуры.

«ЭЖ»: То есть теперь судьи прос­­то обязаны это делать? Кто в таком случае будет проверять, насколько качественно и прилежно они призывают стороны к примирению?

А.С.: О том, что суд обязан создать условия для примирения сторон, мы написали прямо в п. 1 Постановления № 50, выводя это из положений АПК РФ. Но это не формальная обязанность, и она не должна превратиться в ритуальную часть судебного процесса. Примирительные процедуры очень тонкая вещь, и есть споры, где примирение в принципе невозможно. Со временем судьи, которые будут регулярно содействовать примирению и использовать свои знания в этой области, начнут понимать, в каком споре возможно примирение, а в каком — нет.

«ЭЖ»: Ряд пунк­тов, например п. 7 Постановления № 50, направлены на то, чтобы предотвратить злоупотребление процессуальными правами и использование примирительных процедур для затягивания процесса. Насколько актуальны подобные проблемы сегодня?

А.С.: Необходимость такого разъяснения основывается в том числе на медиативной практике. Дело в том, что одно из наиболее часто встречающихся возражений сторон против предложенной судом процедуры примирения связано с опасениями, что это затянет процесс. В таком случае важно донести до них, что примирение — про­­цедура добровольная, и как только одна из сторона почувствует, что происходит что-то не то, она может выйти из нее и вернуться в процесс.

В дополнение к этому мы специально предложили санкцию, направленную против стороны, которая в ходе примирения начинает себя некорректно вести, затягивает, не является, уклоняется, — на нее суд может возложить все судебные расходы по делу. Это, с одной стороны, способ борьбы со злоупотреблениями, с другой — мера повышения доверия к примирительным процедурам. Понимая, что за затягивание процедур примирения могут быть санкции, стороны перестанут бояться их использовать.

«ЭЖ»: В пункте 8 приводится перечень результатов примирения сторон. С какой целью он был сформулирован? Он скорее открытый или закрытый? Могут ли появиться еще какие-то результаты примирения?

А.С.: Здесь нам было важно показать правоприменителям (­­судьям) и тем, кто обращается в арбитражные суды, что, когда стороны при использовании любых примирительных процедур (не только медиации) не могут договориться полностью, они могут для закрепления достигнутых результатов использовать не только мировое соглашение, но и другие процессуальные инструменты, заложенные в АПК РФ. Их решили обозначить таким понятием, как результаты примирения.

По итогам использования примирительной процедуры можно, например, признать иск, отказаться от него или заключить соглашение по фактическим обстоятельствам, и это тоже будет результатом примирения. Сформулирован этот перечень, наверное, все же как закрытый, поскольку АПК РФ никаких других, помимо упомянутых в нем процессуальных инструментов, не предполагает. Но, исходя из духа этих разъяснений, не исключено, что практика будет формулировать какие-то новые результаты примирения сторон. Такие, как, например, закрепленный в п. 33 Постановления № 50. В этом пунк­те рассматривается любопытная ситуация, когда лицо оспаривает решение Роспатента об удовлетворении возражений против предоставления правовой охраны товарному знаку на том основании, что правовая охрана товарному знаку предоставлена с нарушением требований гражданского законодательства в связи с отсутствием согласия органа либо лица, согласие которого необходимо. В процессе рассмотрения дела такое лицо может дать свое согласие на использование товарного знака или такое лицо может заключить с лицом, использующим товарный знак, соглашение, одним из условий которого будет такое согласие, но при этом нет процессуальной возможности что-то сделать со спором: ведь согласие дается лицом, которое в деле не участвует, а сторонами выступают Роспатент и лицо, использующее товарный знак. В пункте 33 закреплено, что если эти лица договариваются, то суд рассматривает такую договоренность как результат примирения стороны по делу и лица, согласие которого на предоставление правовой охраны товарному знаку необходимо в соответствии с требованиями гражданского законодательства. Такое согласие (соглашение) является основанием для отмены решения Роспатента и обязания его рассмотреть повторно возражение, послужившее основанием принятия этим органом оспоренного в суде решения.

«ЭЖ»: Пунк­ты 11 и 12 Постановления № 50 посвящены особен­­ностям участия в мировом соглашении третьих лиц. Что ­­самое важное в них?

А.С.: С третьими лицами, заявляющими самостоятельные требования относительно предмета спора, все более-менее понятно — у них все права истца, а значит, они могут стать сторонами мирового соглашения. А вот права третьих лиц, которые не заявляют самостоятельные требования в отношении предмета спора, потому что у них нет прямого интереса, но при этом решение, которое может быть вынесено, может повлиять на их правоотношения с одной из сторон, ограничены. Но мы сформулировали п. 12 так, чтобы показать, что могут быть ситуации, когда третьи лица, не заявляющие самостоятельные права, могут быть участниками мирового соглашения. И в качестве примера привели случай, когда третье лицо является исполнителем обязательств по заключенному мировому соглашению.

Кроме того, третьи лица, не заявляющие самостоятельные требования, могут быть участниками соглашений по обстоятельствам спора, которые заключаются в порядке ст. 70 АПК РФ. На мой взгляд, это недооцененный институт и его можно было бы активнее использовать сторонам, обращающимся в суды, и судам. Например, в спорах по делам, вытекающим из административных и иных публичных правоотношений, у таких соглашений, на мой взгляд, большое будущее.

Повышение определенности по этому вопросу будет способствовать заключению соглашений с участием третьих лиц.

«ЭЖ»: В ходе обсуждения проекта Постановления № 50 наибольшее количество споров вызвал в том числе п. 13, в котором говорится, что мировое соглашение может включать и положения, не являвшиеся предметом судебного разбирательства. Что это могут быть за положения?

А.С.: Этот пунк­т — один из ключевых в проекте. Случаи, когда стороны обращаются в суд в отношении одного предмета иска, а договариваются таким образом, что выходят за рамки предмета требований, нередки. Но, как правило, по этой причине такие мировые соглашения судами и не утверждаются. В этом пунк­те мы хотели показать, что, с одной стороны, стороны свободны в согласовании любых условий, которые не противоречат закону и не нарушают права третьих лиц. Но с другой — необходимо, чтобы суд не использовали как орган, придающий силу исполнительного до­кумен­та любым договоренностям сторон. То есть сторонам предоставлена возможность примиряться, в том числе и выходя за пределы заявленных требований, но при этом связь с этими требованиями должна отчетливо прослеживаться. Мы хотели подчеркнуть важность такого баланса. Думаю, что практика конкретизирует это положение, нам же важно было задать вектор движения. Полагаю, что практика покажет и то, как суды будут оценивать связанность договоренностей с предметом иска. Думаю, суд в каждом случае будет индивидуально и гибко оценивать конкретное мировое соглашение. Но, может быть, практика сложится и по-другому — жестче и формальнее.

«ЭЖ»: Пунк­т 15 ограничивает возможность последующего выдвижения новых требований из того же правоотношения, по которому заключено мировое соглашение. Насколько безоговорочно это разъяснение?

А.С.: Это также одно из важнейших разъяснений рассматривае­мого до­кумен­та. Оно основано на постановлении Президиума ВАС РФ от 22.03.2011 № 13903/10, в отношении которого судья С.В. Сарбаш высказал особое мнение. На голосование Пленума ВАС РФ были выставлены несколько вариантов. Согласно разъяснению, которое содержалось в основном тексте постановления № 13903/10, последующее выдвижение в суде новых требований из того же правоотношения, независимо от того, возникло такое требование из основного либо из дополнительного обязательства, не допускается. Вариант, основанный на особом мнении С.В. Сарбаша, наоборот, позволял выдвижение новых требований, если мировое соглашение не содержит условий о том, что спор прекращен. В итоге Пленум ВАС РФ проголосовал за разъяснение, основанное на позиции Президиума ВАС РФ, высказанной при рассмотрении конкретного дела, закрепив, что если есть мировое соглашение, то какие-либо новые требования из того же правоотношения, независимо от того, возникло такое требование из основного либо из дополнительного обязательства, впоследствии выдвинуть в суде не получится. Если, конечно, стороны в самом мировом соглашении не укажут иное.

«ЭЖ»: В чем состоит роль суда при заключении мирового соглашения?

А.С.: Ключевым тут является п. 14, в котором приводится перечень вопросов, которые суд должен проверить, утверждая мировое соглашение: полномочия лиц, подписавших проект мирового соглашения, наличие волеизъявления юридичес­кого лица на заключение мирового соглашения, возможно ли распоряжение имуществом, являющимся предметом мирового соглашения, имеются ли у такого имущества обременения, соответствует ли проект мирового соглашения императивным нормам действующего законодательства, в том числе о сделках. Кроме того, суд должен изучить проект мирового соглашения для целей выявления условий, затрагивающих права и законные интересы лиц, не участвую­щих в деле. При этом арбитражный суд не вправе отказать в утверждении мирового соглашения на основании того, что взаимные уступки сторон не являются равноценными (абзац третий п. 13), не может изменить соглашение или утвердить его в какой-то части, исключить какое-то условие из мирового соглашения. Суд может только предложить сторонам обратить внимание на то, что какое-то из условий соглашения не соответствует закону. Подобное обоз­начение пределов полномочий суда при заключении мировых соглашений должно способствовать формированию диалога между судом и сторонами и действовать на благо того, чтобы стороны примирились. Это тоже своеобразная мера, направленная на содействие примирению сторон.

«ЭЖ»: Вы упомянули, что наиболее прорывными пунк­тами Постановления № 50 стали те, что содержатся в разделе «Особенности примирения по отдельным категориям дел». Какая самая значимая новация?

А.С.: Один из самых важных, на мой взгляд, пунк­тов касается примирения по налоговым спорам. Всегда считалось, что примиряться по спорам с органами власти очень сложно, практичес­ки невозможно. Но у Президиума ВАС РФ есть практика, когда юридическое лицо примирялось с налоговой инспекцией (постановление Президиума ВАС РФ от 26.06.2012 № 16370/11 по делу № А40-111792/10-127-534). С учетом этого мы подготовили разъяснение, в котором, во-первых, сказали, что само по себе заключение налогоплательщиком соглашения (отмечу, что не мирового, а просто соглашения) с налоговым органом не нарушает закон. А во-вторых, сформулировали, что же может стать результатом примирения сторон по делам, возникающим из административных и иных публичных правоотношений.

По закону по таким спорам заключается соглашение по правилам главы 15 АПК РФ (ст. 190 АПК РФ), но не может проводиться медиация. При этом мы обращаем внимание судов на то, что в АПК РФ остается еще много возможностей для того, чтобы стороны таких споров могли согласовать позиции и закрепить договоренности. Результатами примирения сторон, которые могут содержаться в соглашении между ними, являются: признание обстоятельств дела, соглашение сторон по обстоятельствам дела; соглашение сторон, содержащее квалификацию сделки, совершенной лицом, участвующим в деле, или статуса и характера деятельности этого лица; частичный или полный отказ от требований, частичное или полное признание требований вследствие достижения сторонами соглашения в оценке обстоятельств в целом или в их отдельных частях (п. 26 Постановления № 50).

Это разъяснение задает вектор примирения по таким спорам и демонстрирует спектр процессуальных инструментов, с помощью которых можно закреп­лять договоренности с учетом публично-правовой специфики данных споров.