Северный союз с белорусами

| статьи | печать

Россия намерена защищать свои интересы в Антарктике совместно с Республикой Беларусь. И добиться в этом ещё больших успехов, чем были ещё до прошлогоднего подписания Соглашения между двумя правительствами о сотрудничестве в Антарктике. Об этом рассказал в Санкт-Петербурге начальник логистического центра Российской Антарктической экспедиции Вячеслав Мартьянов.

– Белорусы, если взять советскую антарктическую экспедицию, были одними из самых многочисленных членов, по сравнению с другими республиками СССР и их Гидрометслужба всегда была образцово-показательной, – говорит Вячеслав Мартьянов. – Более ста белорусских учёных были участниками самой крупной советской антарктической экспедиции. С этой группы и началась активность в наше время, в деле тотального возвращения в Антарктику. В 2006 г. руководство подписало соответствующий план, который переродился в государственную программу, после чего в Минске и был учреждён антарктический центр.

Есть серьёзная проблема. Антарктика – это удел государств небедных. Очень дорого – послать судно, содержать экспедицию. Сейчас в Антарктике работают два научно-экспедиционных судна усиленного ледового класса: – «Академик Фёдоров» и «Академик Трёшников». Каждый день мы тратим на содержание судна 48–49 000 долл., четыре вертолёта. Лётный час – 250 000 руб. Естественно, белорусы, задумав вернуться в Антарктику, с 2006 г. участвуют в нашей программе как прикомандированные специалисты. Находится целый ряд интересных научных программ с обеих сторон. Обменные учёные – нормальная форма работы для Антарктики.

Сейчас в Антарктике работают 38 государств постоянно, 12 – переменно. Остальные присылают обменных специалистов, которые едут со своей зарплатой и привозят компенсацию питания.

Украина открыла свою станцию «Вернадский» на Аргентинских островах, южнее российской станции «Беллинсгаузен». Наш специалист, доктор наук Санкт-Петербургского университета, сейчас находится на украинской станции «Вернадский». Его коллега, тоже доктор наук, но из Украины, находится на российской станции. Великобритания передала свою станцию «Фарадей» Украине, чтобы украинцы вели наблюдения и передавали Великобритании.

Украинская экспедиция сейчас идёт на свою станцию на судне «Пионер Арктики» – это судно, к слову, приписки Санкт-Петербурга. Так что никаких проблем нет и не может быть. Наука вне политики.

Темы – прежде всего «физика атмосферы» (в том числе программы по малым газовым примесям, озону). Есть интересные исследования, связанные с технологией улучшения экологической ситуации. Для Антарктики это тема номер один, потому что Антарктика – это природный заповедник всемирного масштаба. Есть принцип, записанный в протоколе по охране окружающей среды: вы приехали в Антарктику, поработали, и вы должны оставить после себя место точно таким же, каким оно было до вашего присутствия. Поэтому любые природоохранные технологии очень важны.

В нашей экспедиции самая главная станция – «Восток», полюс холода планеты. Сейчас там уже минус 70, зимой будет под минус 90. И представьте себе: все продукты жизнедеятельности людей – а на станции работают 113 человек – надо обработать.

Интересно – всё, что касается биоты, биологических и микробиологических исследований. Чем интересна Антарктика простым россиянам?

Первое. У России, как у страны, которая имеет право называться первооткрывателем Антарктики, есть геополитические интересы. Есть страны, которые считают отдельные части Антарктики своими. Мы считаем, что наше – всё.

Второе. Не надо забывать, что наша планета – сложный механизм взаимодействия различных природных факторов. И Антарктика – одно из самых показательных мест по изменению климата, по изменению взаимодействия с Солнечной системой. Это чистый континент, который избавлен от любой промышленности. Поэтому первая наша задача – комплексный мониторинг природной среды. Мы изучаем все виды природных сред, начиная от внутреннего строения Земли и кончая космосом.

Вот сейчас все говорят о глобальном потеплении – все кричат, что через 50 лет всё растает, и нас всех затопит.

Никакого глобального потепления в Антарктике, например, нет. Средняя температура как была, такой и осталась за последние полвека. Количество льда вокруг континента увеличилось, а в Арктике сокращается.

Знание об этом континенте и вокруг него очень важно. Можно утверждать, что глобально климат не поменялся. Есть вариации климата, циркуляция атмосферы, движение в мировом океане, которые приводят к изменению климатических параметров.

Третье. Сам ледник, который покрывает 97% территории континента, со средней толщиной 3,5 км, является прекрасным аккумулятором того, что было за последние полмиллиона лет на нашей планете. Как у дерева – годовые кольца, так и там остается «метка» (слои) за каждый прожитый год. На станции «Восток» пробурили скважину глубиной 3,7 км и погодично восстановили климат за последние 640 000 лет. Следовательно, мы восстановили и изменение концентрации газов в атмосфере после потеплений и похолоданий, выбросы вулканов – фактически восстановили историю нашей планеты.

Самые интересные исследования связаны с подледниковым озером Восток. Его возраст – не меньше 5 млн лет. Все эти годы оно было изолировано. И там совершенно по-другому развивалась жизнь. Там сверхобилие кислорода, и развитие микробиоты пошло по совершенно другому направлению. Это означает, что мы можем видеть, как могла бы сложиться наша жизнь.

В каждом направлении фундаментальной науки в Антарктике есть что изучать.

Мы не добываем там ничего и не собираемся. Но с точки зрения знаний это важно.

Там очень много нефти, алмазов – всё есть. И есть протокол по охране окружающей среды – а он бессрочный, пока никто не заявит, что его нужно прекращать.

В Антарктике не менее 80 м – снег. Люди пилят этот снег. Но он абсолютно пресный, в нём нет никаких минералов и микроорганизмов. Если пить такой снег, можно остаться без зубов. И мы завозим минералку.

Хотя я знаю, ходят слухи, что воду из ледников транспортируют на континенты. Лет десять назад был очень популярен проект, им даже занимались видные общественные деятели, которые предлагали транспортировать антарктические айсберги в сторону Аравийского полуострова. Но экономически это нецелесообразно. Есть такие рассказы, что некоторые экспедиции берут из антарктического ледника лёд, везут в бары и когда его добавляют в коктейль, он начинает взрываться. Он-то действительно взрывается, ведь лёд формируется из воды и воздушных пузырьков. Но вывозить из Антарктики нельзя ничего, даже лёд. И за этим смотрят наши таможенники.

Сейчас мы нуждаемся в снежно-ледовых локаторах, которые позволяют оценивать трещины и изучать толщину ледового покрова. В Антарктике везде трещины, люди часто проваливаются. Чаще всего это происходит с туристами. Антарктический туризм – очень серьёзная и сложная тема, потому что, что уж скрывать, очень многие люди желают побывать на этом континенте. В рамках договора об Антарктике существует комитет по антарктическому туризму, который призван упорядочить туризм, чтобы туристы не мешали научной деятельности, не наносили вред окружающей среде. Каждая турфирма должна вступить в ассоциацию. Плюс вопрос страховки. Очень сложно понять, кто нанёс ущерб, высадившись на каком-то острове, повредив колонию пингвинов, оставив гору мусора. Должна быть объективная оценка, кто несёт ответственность, и чёткий механизм перевода вины в деньги. В прошлом году в России принят закон, который требует, чтобы каждое юридическое и физическое лицо, которое находится в Антарктике, имело на это разрешение.

Если сегодня дать возможность туристическим группам топтать заповедные территории, то завтра показывать будет нечего. Нигде, как в Арктике и в Антарктике, нет такой чувствительной природы.

Самая большая антарктическая станция называется «Макмерде». Зимой на ней находится 75 человек, летом – до 3000.

Семей там нет. Семьи живут на двух станциях – аргентинской и чилийской. Но и там всего по 7–8 семей с детьми. Это военнослужащие, поскольку и там и там находятся военные базы, которые обслуживают экспедиции. Военнослужащие приезжают на два года, есть детский сад, жёны работают в магазинах.

Сегодня на планете есть два человека, местом рождения которых является Антарктида. И в обоих случаях роды принимали медики-россияне.