Какой должна быть роль нашего государства в экономике? От ответа на этот вопрос зависит очень многое — размеры денежных средств, откладываемых в копилки Стабфонда и золотовалютных резервов, объемы финансирования определенных направлений в науке или некоторых отраслей экономики, национализация или приватизация крупных корпораций и научных учреждений…
На вопросы по предложенной «ЭЖ» теме сегодня высказывается Владимир Мау, доктор экономических наук, ректор Академии народного хозяйства при Правительстве РФ (на фото).
Редакция надеется, что эта публикация станет началом широкой, плодотворной дискуссии. Приглашаем и вас, уважаемые читатели, сказать свое весомое слово.
— Темпы экономического роста нашей страны постепенно затухали уже несколько лет. Однако показатели последнего полугодия демонстрируют другую тенденцию: динамика ВВП, по крайней мере, не снижается по сравнению с аналогичным периодом 2005 г. Каковы, по вашему мнению, причины таких отрадных перемен?
— Темпы роста ВВП всегда колеблются, и ничего особенного тут нет. Скажем, рост последних лет в значительной мере определялся особенностями так называемого восстановительного роста (хорошо известного по опыту 1920-х годов), для которых характерно увеличение производства на основе имеющихся мощностей (почти без инвестиций) и «затухающая кривая». Затем начинается стадия инвестиционного роста и появляется необходимость структурных трансформаций в хозяйственном комплексе, которые могут сопровождаться даже замедлением экономической динамики.
Нужно также учитывать, что при переходе от индустриальной экономики к постиндустриальной, сервисной существующие методы статистики зачастую просто не улавливают особенностей роста и не фиксируют должным образом те изменения, которые происходят в отдельных, наиболее продвинутых отраслях.
В этих условиях волатильность показателей экономического развития очень высока.
Даже в плановой экономике прогнозировать темпы роста было очень сложно, а в рыночной — тем более. Пока очевиден основной тренд: восстановительный рост, затем переход к инвестиционному росту, наложенный на структурную трансформацию.
— Государство все активнее вмешивается в хозяйственные процессы. Многие приоритетные направления экономического развития определены и финансируются державой. В ближайшие полгода будут разработаны программы развития нанотехнологий, электронной промышленности... А cуществуют ли объективные критерии, которые позволяют выделять приоритетные отрасли экономики?
— Нет, выделить таковые в экономике постиндустриального общества нельзя. Ее главное отличие от экономики индустриального общества заключается в том, что потребности изменяются очень быстро, усложняются вплоть до индивидуализации. В результате скорость технологических изменений резко возрастает, и горизонт прогнозирования существенно снижается.
Попытки государства выделить приоритетные отрасли и заниматься их финансированием приводят к обратному эффекту: способность экономики адаптироваться к быстро изменяющимся условиям сокращается, а темпы роста замедляются.
Приоритетами же госполитики постиндустриального общества становятся вложения в человека — образование, здравоохранение и пенсионная система. Возможно инвестирование в некоторые отрасли науки, но далеко не всегда можно такие направления определить как приоритетные.
— Нужна ли нам в таком случае промышленная политика?
— Традиционная промышленная политика, свойственная экономике XX века и предполагающая выделение приоритетных отраслей и передачу им госинвестиций, нам не нужна. Сам термин industrial policy, если его перевести точно на русский язык, означает политику в области секторов. В этом смысле инвестиции в человеческий капитал тоже промышленная политика. Поэтому большинство существующих федеральных целевых программ связаны с развитием регионов страны или инвестициями в человека.
— А программы, например, развития ракетно-космической промышленности? Ведь государство поставило в Стратегии ее развития довольно конкретные задачи, в частности увеличить долю нашей страны на мировом рынке космических услуг с 11 до 21%...
— Это высокотехнологичная отрасль экономики, в которой сочетаются производство и наука. Здесь в значительной мере нужно говорить об инвестициях в науку, а не в конкретную отрасль экономики.
— А в других странах государственные структуры разрабатывали и реализовывали программы поддержки тех или иных отраслей?
— За рубежом, в частности Японии, пытались финансировать приоритетные отрасли за счет бюджетных средств, но результат получился обратный. Именно финансируемые государством сегменты экономики в дальнейшем послужили причиной стагнации хозяйственного комплекса Страны восходящего солнца.
— Выходит, что накопленные государством средства расходовать нельзя. А ведь некоторые ученые и эксперты предлагают их тратить на развитие экономики…
— Предложения использовать средства Стабфонда на инвестиции в экономику или даже в человеческий капитал, на мой взгляд, ошибочны и опасны. Приток этих денег в экономику приведет к росту курса рубля. В результате мы получим негативный эффект: может остановиться целый ряд отраслей.
— Сейчас бурно создаются крупные госкорпорации. Их активное продвижение в России и по всему миру — благо или беда для нашей экономики?
— Крупные корпорации могут более успешно конкурировать на внешних рынках, но есть и обратная сторона этого процесса — усиление монополизма. Кроме того, государство является менее эффективным собственником, чем частный сектор.
В современном мире национализация тех или иных корпораций или отраслей обычно не имела целью повышение экономической эффективности, тут ставились иные задачи.
Государство сейчас активизирует свое участие в экономике. Оно консолидирует пакеты акций госпредприятий в определенных сегментах хозяйства, мотивируя свои действия необходимостью строить вертикально интегрированные холдинги. Но это может дать лишь краткосрочный экономический эффект, причем только в некоторых отраслях, например в машиностроении. А представляете, что будет, если укрупнять пивную промышленность?
— Как выяснилось на саммите «Большой восьмерки», вступление России в ВТО в очередной раз откладывается…
— Вступление в ВТО предполагает сложный переговорный процесс. Можно, конечно, пойти и простым путем — согласиться на все требования, как это сделали Киргизия и Грузия. Но это может позволить себе только маленькая по масштабам экономика.
Членство в ВТО будет полезно для нас, поскольку приведет к определенному ограничению монополизма в некоторых отраслях. В открытой экономике монополисты вынуждены конкурировать с зарубежными производителями. Например, раньше была монополия Аэрофлота на международных линиях (для наших граждан), с которой было трудно справиться. Но, как только россиянам разрешили пользоваться услугами иностранных авиакомпаний, ситуация сразу же исправилась.