Угроза потери работы растет с достижением работником 35 лет и дальше только усиливается, отмечается в очередном «Мониторинге экономической ситуации в России», подготовленном коллективом экспертов Института экономической политики имени Е. Т. Гайдара, Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (РАНХиГ С), Минэкономразвития России.
Это печальное правило известно не первый год, о нем говорили и говорят рекрутинговые агентства. До 35 лет образованный и квалифицированный специалист может рассчитывать на почти на автоматический рост карьеры и зарплаты, после же работодатели часто предпочитают сменить его на молодого сотрудника, которому можно еще лет 15 платить меньше, чем человеку за 35.
Теперь на эту особенность национального рынка труда обратила внимание и академическая наука. О пугающей цифре 35 идет речь в главе мониторинга под названием «Чем располагают и в чем нуждаются россияне». Ученые говорят о пугающем рубеже предельно осторожно, но говорят.
Социально-экономическое развитие в значительной степени зависит от доступности так называемых «ресурсов развития» различным группам населения, отмечается в мониторинге. Исследование показывает, что наиболее дефицитными ресурсами для российских граждан являются качественное образование и высокая оплата труда.
В качестве основных ресурсов развития приняты: наличие постоянной устойчивой занятости; рост зарплаты; рост профессионального статуса (вертикальная трудовая мобильность); повышение уровня и качества образования; повышение социального статуса; развитие социального капитала.
Авторы исследования констатируют, что образование высокого качества имеют лишь 11% респондентов. Еще 34% имеют образование, качество которого можно оценить «выше среднего». Таким образом, с точки зрения возможностей, которые дает хорошее образование, более 40% населения вполне конкурентны на рынке труда и могут быть субъектами социального развития.
«Однако более половины респондентов имеют образование среднего или низкого качества, из-за чего их продвижение по направлениям, характеризующим социальное развитие, гораздо более проблематично», - говорится в мониторинге. Это «более половины» - почти 60% опрошенных в ходе исследования граждан.
Смягчив оценку ситуации – трудно рассчитывать на серьезные успехи в современной экономике, если около 60% работников не имеют серьезного образования. Но это не самая большая неприятность, прискорбнее то, что по ряду причин высокообразованные специалисты не очень востребованы рынком.
В мониторинге отмечается, что важной характеристикой качества образования является его востребованность – в частности, возможность эффективно использовать свои профессиональные навыки на рынке труда. По специальности или функционально приближающимся к ней профессиям работает 56,8% опрошенных. Невозможность по разным причинам использовать накопленный образовательный потенциал в работе объективно снижает стимулы к повышению качества образования. «Образование низкого или среднего качества вынуждает их обладателей выбирать на рынке труда такие специальности, которые не требуют особых компетенций», - говорится в документе.
Вот тут авторы и подбираются к возрасту работника, как к важнейшей для страны его характеристики. Сначала напоминается о преимуществах уверенности в завтрашнем дне, что в исследовании называется «устойчивой занятостью». Это, пишут исследователи, дает возможность поддерживать и наращивать другие ресурсы развития. «Более двух третей, работающих характеризуют свою занятость как устойчивую», - говорится в мониторинге. Но тут же следует оговорка: в то же время каждый пятый опасается, что может потерять работу.
Самый высокий показатель устойчивости занятости демонстрируют не руководители, а специалисты высокой квалификации. Специалисты средней квалификации уступают двум названным группам, а технические служащие и рабочие, даже квалифицированные, ощущают угрозу потери работы в большей степени.
Больше конкретики видно в абзацах, где речь идет о влиянии возраста работника на его судьбу. «Прослеживаются также возрастные различия в оценке людьми устойчивости своего положения на работе. Угроза потери работы растет с достижением работником 35 лет и дальше только усиливается, достигая максимальных значений в интервале 55–65 лет, т.е. в предпенсионном возрасте», - говорится в мониторинге.
По полученным исследователям данным, работу не хуже имеющейся ожидает найти без особых проблем только треть занятых. В то же время 45% считают, что это будет сделать сложно, а еще 20,8% и вовсе полагают, что альтернативное трудоустройство невозможно. Чем моложе респонденты, тем поиск работы представляется им относительно более легкой задачей. Если в возрастном интервале 25–35 лет 40% считают, что им легко будет найти работу не хуже той, которой они сейчас заняты, то в следующей возрастной группе – 35–40 лет – этот показатель снижается на 6%, в следующем возрастном интервале – еще на 7%, доходя до минимального показателя в 26% в старшей возрастной группе.
Любопытен раздел исследования о перспективах роста социального профессионального статуса. Авторы мониторинга не рассматривают в этом аспекте влияние возраста работника на его перспективы. Они лишь отмечают зависимость от того, в какой степени имеющийся статус соответствует образованию и квалификации.
Треть занятых считает, что уровень их образования и профессиональной квалификации выше или существенно выше занимаемой должности. О наибольшем соответствии занимаемой должности говорят работники, обладающие образовательным ресурсом самого высокого качества. В целом о понижении социального статуса сообщает большее число респондентов по сравнению теми, кто говорит о повышении. Социальная самооценка снизилась у низкостатусных групп, осталась неизменной – у среднестатусных и выросла у групп с высоким статусом.
В этом месте опять следует оговорка авторов: «Тем не менее, общественные настроения характеризуются скорее оптимизмом, поскольку на восходящие перемещения по социальной лестнице в будущем рассчитывает большая доля населения, чем та, что опасается нисходящих».
Ученые не расшифровывают смысл фразы по растущий оптимизм и быстро переходят к оценкам социального капитала. А этот капитал, по их мнению, оценивался через категории сплоченности и доверия. «Первая категория обычно раскрывается через объем помощи, который человек может получить от своего социального окружения», - говорится в мониторинге.
Получается, что соцкапитал это, прежде всего, возможность перехватить денег до получки.
Исследователи подробно разъясняют, что «источниками помощи выступают разные каналы, среди которых на первом месте – родственные и дружеские». Около 30% респондентов вообще не имеют никаких источников помощи и чуть более 20% рассчитывают лишь на один канал. В то же время около трети обладает достаточно хорошо развитыми социальными связями.
Но и в этом вопросе исследователи не могут обойтись без разговора о возрасте. Численность группы, для которой характерен низкий уровень социальной сплоченности, пишут исследователи, растет за счет пополнения из старших возрастов.
Подчеркивается, что не менее важной характеристикой социального капитала, чем сплоченность, является доверие. Почти половина респондентов в ответ на вопрос, много ли имеется людей, которым они доверяют, отвечают, что их мало или нет совсем. Динамика межличностного доверия имеет отрицательный характер, поскольку людей, которым стоит доверять, по мнению почти 30% респондентов, стало меньше. И лишь 6% респондентов считают, что их стало больше.
Наибольшие надежды на расширение числа людей, заслуживающих доверия, сообщается в мониторинге, испытывает молодежь. После достижения 55 лет надежды на это заметно угасают. Людям этого возраста в большей степени свойственно ожидание сокращения социального окружения, заслуживающего доверия. Численность респондентов, ожидающих подобного сокращения, в этом возрастном интервале вдвое больше, чем в предыдущем (45–54 года). Респонденты говорят и о том, что стали меньше доверять коллегам (снижение на 25%), друзьям (на 18,2%) и родственникам (на 12,6%).
В целом можно сказать, что социальный капитал в России является довольно дефицитным ресурсом развития, поскольку социальная сплоченность недостаточно высока, а межличностное и межгрупповое доверие имеет тенденцию к снижению, резюмируют авторы.
Подытоживается исследование так. Запрос различных социальных групп на те или иные ресурсы развития оценивался, исходя из степени удовлетворенности располагаемыми ресурсами. Максимальная удовлетворенность распространяется на уровень и качество полученного образования, затем – на уровень поддержки социального окружения, далее – на социально-профессиональный статус, социальный статус. И, наконец, на последнем месте по степени удовлетворенности – уровень материальной обеспеченности, отраженный размером зарплаты.
Технические работники и рабочие, как квалифицированные, так и в еще большей степени неквалифицированные, выдвигают самый высокий запрос на повышение заработной платы. В возрастном отношении неудовлетворенный запрос на повышение зарплаты формируется особенно очевидным образом среди работников 45–54 лет. Наивысший запрос на повышение социально-профессионального статуса возникает со стороны технических служащих, а также рабочих, особенно неквалифицированных. Наиболее высокий запрос на карьерный рост отмечается в самых молодых возрастных категориях – 25–34 года и 35–44 года. В целом наиболее острый запрос на ресурсы развития исходит от находящихся в средних возрастных группах служащих без высшего образования и рабочих, часто занятых не по специальности. Примерно 40% респондентов основным условием роста благосостояния, а вслед за ним и повышения доступности других ресурсов развития называют улучшение экономической ситуации в стране. По сравнению с этим фактором все другие, включая личные усилия, уходят на второй план. Среди ограничений социального развития респонденты часто отмечают недоступность качественного образования и низкий уровень оплаты труда.