Почему не полетела «Булава»

| статьи | печать

Неудачи со стратегической ракетой «Булава» высветили системные проблемы российского гособоронзаказа. Из-за этих рукотворных проблем промышленность выпускает некачественные комплектующие. В результате ракеты взрываются, самолеты падают.

Напомним, что новейшую твердотопливную российскую стратегическую ракету «Булава» подводного базирования более десяти лет разрабатывает Московский институт теплотехники (МИТ). Принятие ее на вооружение было намечено на 2009 г. Очередной, одиннадцатый по счету пуск «Булавы» был произведен 15 июля с борта тяжелого атомного подводного крейсера стратегического назначения «Дмитрий Донской» в акватории Белого моря. Примерно через 20 секунд после запуска ракета самоликвидировалась. Из предыдущих десяти, по неофициальным данным, пять запусков также оказались неудачными. Для изучения причин провалов была создана специальная комиссия. В отставку подал директор и генеральный конструктор Московского института теплотехники член-корреспондент РАН Юрий Соломонов. В сентябре на его место был назначен бывший гендиректор Московского машиностроительного завода Сергей Никулин.

Теперь многие эксперты сомневаются, что С. Никулин справится с доводкой перспективного стратегического вооружения. И вовсе не потому, что не хватает научных кадров, нет идей, нет людей, умеющих воплотить эти идеи, а из-за проблем в системе российского государственного оборонного заказа.

Проблемы «Булавы» — беды национального ГОЗа

«Провал с „Булавой“ — яркий пример негативных процессов, происходящих в системе государственного оборонного заказа (ГОЗа). Замечу, что МИТ ракету сделал, она летает», — говорит известный военный специалист начальник Вооружения ВС РФ с 1995 по 2001 г., создатель первой российской государственной программы вооружений в 1996—2010 гг., ныне президент, председатель совета директоров ЗАО «Двигатели „Владимир Климов–Мотор Сич“» генерал-полковник запаса Анатолий Ситнов. По его мнению, ныне оборонная промышленность России не в состоянии наладить производство «Булавы». Сказываются трудности из-за развала кооперации, а еще то, что Роскосмос, который ведает боевыми ракетами, больше занимается коммерческими проектами и не может решать проблемы в интересах обороны государства.

Наша справка

Межконтинентальная баллистическая ракета морского базирования Р30 3М30 «Булава-30» (в международных договорах используется название РСМ-56, по классификации НАТО — SS-NX-30)
разработана Московским институтом теплотехники. Она может нести до десяти ядерных блоков индивидуального наведения мощностью до 150 килотонн каждый. Радиус действия «Булавы» — 8000 километров. Баллистическая ракета «Булава» должна стать в перспективе основой российских морских стратегических ядерных сил. Ею будут вооружены подводные ракетные крейсера стратегического назначения проекта 955 (шифр «Борей»), которые сейчас строятся на «Севмашпредприятии»: «Юрий Долгорукий», «Александр Невский» и «Владимир Мономах» (по 12 твердотопливных баллистических ракет «Булава»). Кроме того, предусматривается, что эта ракета будет устанавливаться на модифицированных лодках проекта 941.

А. Ситнов уверен, что неудача с «Булавой» не рядовая случайность, а результат необдуманных действий и сокращений в системе ГОЗа. Он напоминает, что прежняя многоуровневая система государственного заказа вооружения и военной техники просуществовала в нашем государстве при различных общественно-политических режимах более 300 лет. Она включала государственного заказчика — Минобороны России, а по видам вооружений законодательно закреплялись генеральные заказчики. Последние определяли перспективу развития, обеспечивали научно-техническое сопровождение и обеспечение войск этим вооружением. Именно они занимались производством. Существовала жесткая специализация, которая порождала отраслевую систему заказов вооружения с соответствующей законодательной и нормативно-правовой базой, технологиями, образованием. Военные представительства принимали от промышленности вооружения, оплачивали их.

«А ныне военпредов сокращают с семи до одной тысячи. На весь ОПК будет всего 155 военных представительств. Кто будет контролировать производство вооружений и военной техники, контролировать их качество?» — спрашивает А. Ситнов.

Ответственных нет

Прежде именно за начальником вооружения ВС РФ была законодательно закреплена роль координатора в разработке вооружений и военной техники общего назначения. В своем подчинении он имел ряд самостоятельных управлений Минобороны России. А теперь эти управления в ходе реорганизаций потеряли свой статус и перестали самостоятельно вести заказы вооружения и военной техники. Возникло главное заказывающее управление, которое, как ни парадоксально, лишено права размещения заказов. Директивой министра обороны создано управление распределения и размещения заказов. Отныне главком ВВС не заказчик самолетов, на которых потом надо еще и летать.

«Более того, в марте 2008 г. создано Федеральное агентство по поставкам вооружения, военной и специальной техники и материальных средств. Да, это мировая практика. В Англии — министерство, во Франции — генеральный секретарь вооружения, в США — министерство закупок для государственных нужд. Они предназначены для консолидации денег, закупок вооружения, военной техники и передачи в войска. Замечу, — говорит А. Ситнов, — для России такая структура не является жизненно необходимой».

Дело в том, что уже есть структура для закупок — аппарат начальника вооружения ВС РФ. Но теперь из этой военной структуры изъяли одну функцию — собственно закупочную. Ее передали в новое Федеральное агентство по закупкам. Между тем функция начальника вооружения ВС РФ прежде всего именно стратегия и развитие вооружения и военной техники, создание и разработка плана расчетного года, подготовка мобилизационных планов обеспечения в кризисных условиях ВС РФ вооружением, военной техникой и боеприпасами. Новое федеральное агентство этими сложнейшими делами не способно заниматься, оно берет на себя только заключение контрактов и проведение тендеров на получение госзаказа. В то же время реализация самих тендеров ложится на военных представителей и генеральных заказчиков, которые подчинены начальнику вооружения ВС РФ.

Получается, что ответственность за выполнение госзаказа и тендеров попросту размыта между двумя структурами. А когда за одно дело отвечают два руководителя федерального уровня, ничего хорошего для развития вооружения и военной техники ожидать не приходится.

Распределителей денег много

«Система ГОЗа в нынешней России реформировалась несколько раз, — рассказывает начальник управления заказов, поставок и ремонта вооружения Войск ПВО в 1995—1998 гг., гендиректор КБ-1 в ГСКБ „Алмаз-Антей“ до 2009 г., доктор технических наук генерал-майор запаса Сергей Колганов. — В 2008 г. было создано Федеральное агентство по поставкам вооружения, военной, специальной техники и материальных средств. Казалось бы, теперь будет реальный контроль и ответственность. Отнюдь. Во всех пунктах обязанностей агентства указывается, что оно „участвует“, „обобщает“, „организует“ и т. д., а вот за что „отвечает“ — не сказано».

В системе российского ГОЗа имеются и другие игроки: Комиссия по военно-промышленным вопросам при правительстве, Федеральная служба по государственному оборонному заказу, все силовые министерства и ведомства, выступающие государственными заказчиками. Все руководят, делят огромные бюджетные средства. И никто за это не отвечает. Новейших вооружений в войсках — единицы.

Яркий пример. Основным документом при выполнении государственного оборонного заказа является тактико-техническое задание, выполнение или невыполнение требований которого служит критерием результативности госзаказа. В положении о Федеральном агентстве по поставкам этот основополагающий документ даже не упоминается. Существуют полномочия заключать контракты, контролировать их выполнение. Но кто выдает тактико-техническое задание? Кто отвечает за его качественную подготовку, обоснование, оценку реализуемости по характеристикам и срокам, за своевременность выдачи самого задания, наконец? Приходится констатировать, что на государственном уровне персональная ответственность органов власти за их действия или бездействие в области развития вооружения просто исчезла.

Лекарства для перевооружения

Чтобы многоуровневая система ГОЗа заработала, надо заново пересматривать все управление оборонно-промышленным комплексом, считает А. Ситнов.

Кредитования оборонных предприятий не было до сентября 2009 г. За оставшиеся три месяца нереально сделать многие сложные системы вооружения. Государство, если желает выполнения ГОЗа, обязано само четко выполнять бюджетные предназначения. Если бюджет утвержден, уже в январе должны быть подписаны все договоры и профинансированы прежние и новые работы в ОПК.

Многие опрошенные специалисты считают, что следует восстановить прежнюю логичную систему финансирования ГОЗа и все бюджетные деньги направить по государственному каналу финансирования: ЦБ — полевые учреждения банков — военные представительства. А последние бы уже напрямую принимали и оплачивали вооружение и военную технику на заводах. Сейчас кредит на производство вооружения сразу идет на оборонный завод. Как и куда его там тратят — вопрос.

Председатель комитета СФ по обороне и безопасности Виктор Озеров отмечает, что так называемые дефляторы, которые закладываются правительством при индексации гособоронзаказа на очередной год, ниже реальной инфляции, складывающейся на рынке. Поэтому, выделяя все больше средств, мы объективно не можем закупать для ВС РФ больше новейшего вооружения и военной техники. Так что назрела необходимость создать новый закон о гособоронзаказе и прописать все необходимые механизмы, в том числе господдержки предприятий ОПК. Например, если это гособоронзаказ, то государство может предусмотреть компенсацию процентных банковских ставок.

Бывший главком ВВС и ПВО Анатолий Корнуков более категоричен. Он считает, что пора привлекать к ответственности руководителей, которые неразумно тратят отпущенные бюджетные средства на Вооруженные силы, перевооружение армии и флота. Больше нельзя мириться с системой заказов вооружения в нашем государстве, построенной на взятках.

«В результате серийное производство из-за отсутствия контроля военных представительств стало выпускать такие изделия, из-за которых взрывались на стартах даже новейшие „Булавы“», — говорит А. Корнуков.