Обратная сделка по возврату вклада акционеру: последствия в случае банкротства общества

На уровне ВС РФ сформирована многочисленная судебная практика, в соответствии с которой в случае признания первой сделки недействительной право собственности не переходит к последующим приобретателям имущества в силу отсутствия необходимого на то основания и спорная вещь может быть истребована у ее конечного приобретателя по правилам ст. 301 и 302 ГК РФ посредством предъявления к нему виндикационного иска.

Такая цепочка сделок как притворная единая сделка в силу п. 2 ст. 170 ГК РФ ничтожна, а прикрываемая сделка может быть признана недействительной как подозрительная на основании ст. 61.2 Закона о банкротстве с возвратом в конкурсную массу незаконно отчужденного имущества должника.

Вышеприведенные правовые позиции отражены в определениях ВС РФ от 24.01.2022 № 305-ЭС20-16615 (2) по делу № А41-56447/2017, от 19.06.2020 № 301-ЭС17-19678 по делу № А11-7472/2015, от 27.08.2020 № 306-ЭС17-11031 (6) по делу № А65-27171/2015, от 26.09.2018 № 305-ЭС18-9344 по делу № А40-179868/2016.

В Определении от 18.03.2024 № 309-ЭС22-19692 (9) по делу № А07-9566/2019 ВС РФ сформировал ряд важных правовых позиций, что в целом отразится на категории споров о признании недействительными сделок должника и его миноритарного участника (акционера).

Так, ВС РФ подтвердил, что соглашения, связанные с капитализацией хозяйственного общества на основании корпоративного законодательства (корпоративных механизмов), связанные с непосредственным участием в капитале организации, не подпадают под разъяснения Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц от 29.01.2020 (далее — Обзор от 29.01.2020).

ВС РФ отметил, что финансирование участником (акционером) корпорации, совершенное в рамках корпоративного законодательства, не может быть возвращено до расчета с независимыми кредиторами, такой участник (акционер) не может считаться конкурсным кредитором (абз. 8 ст. 2, ст. 148 Закона о банкротстве).

Важным для судебной практики по оспариванию сделок является вывод ВС РФ, согласно которому владение миноритарным пакетом акций не является обстоя­тельством, достаточным для вывода о том, что акционер не должен был знать об ущемлении интересов кредиторов обратной сделкой. Аналогичная позиция была высказана также в Определении ВС РФ от 14.03.2024 № 310-ЭС15-7336 (40) по делу № А62-7344/2013.

Следовательно, до заключения сделки акционер должен проявить большую осмотрительность, приложить дополнительные усилия для проверки реального финансового состояния хозяйственного общества по сравнению с мерами общего характера, обычно предпринимаемыми контрагентами общества во исполнение предписаний ст. 1 и 10 ГК РФ.

Таким образом, именно на акционере лежит бремя по раскрытию разумных причин систематической докапитализации банка с представлением соответствующих доказательств.

В Определении по делу № А07-9566/2019 ВС РФ разъяснил, что при заключении первого договора его стороны не оговорили, что вклад, вносимый акционером, является возвратным.

Подписав после заключения первого договора, обязательства по которому прекратились надлежащим исполнением, соглашение о расторжении этого договора, акционер и банк, по сути, создали новое основание для обратного перехода права собственности на вклад в имущество общества — заключили сделку, по которой банк должен безвозмездно передать акционеру в собственность то, что он ранее внес (заключили обратную сделку).

Обратная сделка заключена лицом как акционером и непосредственно связана с его участием в капитале банка. Согласно абз. 8 ст. 2, ст. 148 Закона о банкротстве акционеры по таким обязательствам не относятся к числу конкурсных кредиторов, обязательства не могут конкурировать с обычными обязательствами должника как участника имущественного оборота перед другими участниками этого оборота.

Таким образом, акционер одновременно с внесением вклада в имущество банка принял на себя повышенный риск его утраты на случай банкротства. Следовательно, в преддверии банкротства возврат вклада акционера не мог быть произведен до расчетов с независимыми кредиторами.

ВС РФ указал, что обратная сделка банка является подозрительной, поскольку соответствует критериям подозрительности сделки (ст. 61.2 Закона о банкротстве). А именно — заключена в трехлетний период подозрительности, является безвозмездной, а значит, направлена на причинение вреда кредиторам банка. В результате совершения обратной сделки конкурсная масса банка уменьшилась, что указывает на фактическое причинение вреда.

Относительно осведомленности акционера о цели заключения обратной сделки ВС РФ пояснил, что акционер, внося вклад, соглашается с невозможностью возврата вклада до проведения расчетов с независимыми кредиторами. До заключения сделки по обратной передаче права собственности на вклад акционер должен проявить большую осмотрительность, приложить усилия для проверки финансового состояния общества. Владение миноритарным пакетом акций не является обстоятельством, позволяющим делать вывод о том, что акционер не должен был знать об ущемлении интересов кредиторов обратной сделкой.

Для признания сделки недействительной в соответствии с п. 61.2 Закона о банкротстве необходимо доказать, что она совершалась безвозмездно, в условиях неплатежеспособности, и вторая сторона знала о цели сделки в виде вывода активов.

Из текста Определения по делу № А07-9566/2019 следует, что нежилые помещения были переданы акционеру безвозмездно в рамках расторжения соглашения об их передаче банку. Статус акционера презюмирует его осведомленность о цели совершения сделки. При этом бросается в глаза, что при рассмотрении критерия заинтересованности нижестоящие суды определяли степень контроля акционера над банком. Степень контроля и возможность влиять на действия важна при привлечении к субсидиарной ответственности, но не при установлении факта аффилированности, которая, безусловно, присутствует при статусе акционера.

Здесь же стоит остановиться и на целях предоставления компенсационного финансирования и увеличения чистых активов банка. Акционеры вправе при возникновении у банка финансовых трудностей увеличивать стоимость чистых активов до необходимых значений для продолжения деятельности и соответствия требованиям регулятора. Такое финансирование предполагает либо безвозмездность, либо возврат переданного после преодоления финансовых трудностей.

Предоставление дополнительного финансирования и последующее банкротство, очевидно, свидетельствуют о том, что банк не преодолел финансовые трудности, а значит, возврат переданного имущества в качестве увеличения чистых активов только ухудшил бы его финансовое положение. В такой ситуации передача недвижимости от акционера и ее последующий возврат могут быть направлены только на создание видимости положительного баланса чистых активов у банка и условий для прохождения проверок регулятора. Реальных целей улучшить финансовое положение банка у такого акционера не было.

Действия по дополнительному финансированию носили системный характер и предоставлялись всеми акционерами, что указывало на долгосрочные финансовые проблемы банка. Поэтому безвозмездный возврат акционерам переданного банку имущества для создания формальной видимости положительного финансового состояния определенно следует квалифицировать как сделки, совершенные в целях причинения вреда кредиторам.

Таким образом, в данном споре присутствовали все необходимые условия для признания сделки недействительной, и в связи с этим такую позицию ВС РФ можно только приветствовать.

Определение справедливого баланса интересов при удовлетворении требований независимых кредиторов и акционеров (участников) компании – один из наиболее острых вопросов по делам о банкротстве. Принятый четыре года назад Обзор судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц от 29.01.2020 охватил случаи лишь заемного финансирования без использования механизмов, предусмотренных корпоративным законодательством.

В рамках дела о банкротстве банка рассматривался обособленный спор, где миноритарный акционер в целях преодоления имущественного кризиса организации, предоставил недвижимое имущество в качестве вклада в имущество банка, и хотя условий о возвратности данного вклада в договоре не было, соглашение было расторгнуто и имущество возвращено акционеру. Отказывая в признании данной сделки недействительной и истребовании данного имущества у третьего лица, нижестоящие суды сослались на то, что взамен имущества, причитающегося банку по первому договору, акционер предоставил равноценное требование о передаче квартир в строящемся доме, заключив второй договор.

ВС РФ отметил, что по факту стороны, расторгая соглашение по передаче имущества в качестве вклада, совершили обратную сделку между должником и акционером, а в силу абз. 8 ст. 2 и ст. 148 Закона о банкротстве, акционеры не относятся к числу конкурсных кредиторов и не могут конкурировать с внешними обязательствами. Иными словами, акционер, передавая имущество в надежде преодоления имущественного кризиса компании, должен принимать повышенный риск утраты имущества в случае банкротства компании. Возвраты взносов в уставный капитал не допускаются (см. Определение СКЭС ВС РФ от 15.02.2018 N 305-ЭС17-17208).

Этими аргументами нивелируется вопрос о том, знал или должен был знать о плачевном имущественном состоянии данный акционер. В этой части ВС РФ идет через категорию «рачительного хозяина» и собственника дорогостоящего имущества, передаваемого акционером банку, поскольку такой должен следить за судьбой как самой вещи, так и компании, которой эта вещь была передана.

Вместе с этим по каким-то причинам ВС РФ не прокомментировал факт заключения соглашения о расторжении безвозмездной передачи вклада (обратной сделки) при отсутствии условия об обязанности должника ту вещь вернуть. Разве сам факт добровольного безвозмездного возврата ранее переданного имущества акционеру не свидетельствует о наличии у такого миноритарного акционера самой возможности определять или оказывать влияние на волю и волеизъявление единоличного исполнительного органа должника? При этом последующее заключение договора о передаче должнику квартир ВС РФ не квалифицировал замещающей сделкой.

Иными словами, у акционера существует риск того, что однажды передав имущество компании, данный акционер будет нести повышенный риск утраты такого имущества при недостаточности активов для расчетов с независимыми кредиторами, и заключение соглашения на основании норм корпоративного права, напротив, дополнительно подтверждает необходимость справедливого возложения рисков утраты такого имущества на их бывших собственников.

Второй вопрос – это возможность истребования имущества у третьего лица, который приобрел его у акционера, получившего его по обратной с должником сделке. Конечно, в этом случае исследуется добросовестность приобретателя, а также воля и волеизъявление при отчуждении имущества должника в преддверии его банкротства и последующем оформлении передачи права собственности на данное имущество от первого приобретателя к иным лицам по цепочке сделок на основании подходов, сформулированных в том числе в определении ВС РФ № 301-ЭС17-19678 от 19.06.2020 г. по делу № А11-7472/2015.