Множественные заявки, поданные одним субъектом в рамках аукциона на покупку имущества должника без реального намерения впоследствии заключить договор купли-продажи, могут признать притворными сделками, если они прикрывают действия по ограничению доступа к торговой площадке другим лицам и нивелируют смысл торгов.
|
Карточка дела |
Реквизиты судебного акта |
Определение ВС РФ от 22.03.2018 № 308-ЭС17-19467 по делу № А32-37641/2013 |
|
Заявитель |
ООО «ДиПОС-Кубань» |
|
|
Ответчик |
ООО «Фирма „Капитель-2“» |
Суть дела
В ноябре 2015 г. были объявлены торги по реализации имущества банкрота — ООО «Фирма „Капитель-2“» (далее — должник) — здания столовой с пристройкой.
К участию в торгах были допущены семь участников, в том числе общество «ДиПОС-Кубань» (далее — заявитель) и общество «Детский Фитнес Центр» (далее — Центр). Заявки были поданы в следующей последовательности:
1) физического лица Ш. в размере 6,4 млн руб;
2) физического лица Г. в размере 7,04 млн руб.;
3) Центра в размере 7,69 млн руб.;
4) физического лица Р. в размере 8,33 млн руб.
После чего Р. сделал в течение трех минут еще 88 заявок с повышением размера предложения. В последней заявке он предложил за имущество 62,1 млн руб.
Победителем торгов был признан Р., который, однако, от приобретения имущества отказался. В итоге договор купли-продажи имущества был заключен с Центром по цене 7,69 млн руб.
Общество «ДиПОС-Кубань» обратилось в суд с требованием признать недействительными торги по продаже имущества должника, а также заключенные между должником и Центром по результатам торгов договоры купли-продажи имущества.
В обоснование своих требований заявитель ссылался на нарушение в ходе торгов требований Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон о банкротстве), а также на наличие технического сбоя, помешавшего ему принять участие в торгах.
Позиция судов
Суд первой инстанции удовлетворил требование заявителя, указав на нарушение организатором торгов п. 14 ст. 110 Закона о банкротстве и непринятие мер по обеспечению равного доступа к торгам всем заинтересованным лицам. Суд посчитал, что Р. своими действиями создавал препятствия для участия в торгах другим лицам, не имея при этом намерения приобрести имущество.
Суд апелляционной инстанции не согласился с выводами суда субъекта. Он исходил из того, что оператор электронной площадки обеспечил непрерывность проведения торгов и надежность функционирования программных и технических средств, используемых для проведения торгов, участники торгов имели равный доступ к участию в электронных торгах. Суд отклонил довод заявителя о заинтересованности и взаимозависимости конкурсного управляющего должником, организатора торгов, а также участников торгов Р. и Центра. Он отметил, что сама по себе аффилированность названных лиц не может повлечь безусловное признание спорных торгов недействительными. Согласованность действий Р. и Центра не доказана. В итоге апелляционный суд принял решение отказать в иске.
Решение апелляции поддержала первая кассация.
Позиция ВС РФ
ВС РФ отменил постановления апелляции и кассации и оставил в силе акт первой инстанции.
Прежде всего, ВС РФ обратил внимание на то, что оспариваемые торги проведены в форме электронного аукциона. По смыслу п. 13 ст. 110 Закона о банкротстве при подобном способе определения покупателя имущества цена формируется на конкурентной основе в режиме реального времени путем пошагового повышения начальной продажной цены. На организатора таких торгов возлагается обязанность обеспечить равный доступ всех лиц к участию в них, в том числе свободное, бесплатное и бесперебойное функционирование электронных и информационных систем, с использованием которых подается конкретная ценовая заявка (п. 14 ст. 110 Закона о банкротстве). В противном случае при определении победителя утрачивается признак конкуренции, в результате чего проведенная процедура выявления покупателя может быть признана противоречащей ее сущности.
К спорным торгам формально были допущены семеро участников. Однако, как подчеркнул ВС РФ, не все из них получили реальную возможность предложить обоснованную, по их мнению, цену за спорное имущество.
ВС РФ учел фактические обстоятельства, связанные с проведением торгов. Аукцион длился около четырех минут. Р., подавая заявку с ценовым предложением в условиях отсутствия заявок иных участников с большей ценой, в течение трех минут повышал предложенную им же цену, в то время как другие участники торгов фактически были лишены возможности направить экономически обоснованные предложения. Впоследствии Р. и вовсе отказался от предложенных им заявок.
ВС РФ отметил, что, вопреки выводам нижестоящих судов, недобросовестность в поведении участника торгов может выражаться не только в наличии доказанного сговора с их организатором или оператором торговой площадки либо в использовании специальных технических средств, но также и иным образом. Ссылаясь на отсутствие доказательств наличия технического сбоя в ходе торгов, суды апелляционной инстанции и округа не проанализировали, могли ли действия Р. исказить саму суть процедуры аукциона.
Подобный анализ действия Р. представил сам ВС РФ. Как он отметил, Р., повышая в отсутствие конкуренции предложенную им же цену с незначительным интервалом времени, действовал экономически нецелесообразно. При этом вне зависимости от причин такого поведения Р. воспрепятствовал иным участникам торгов подать собственные заявки в том ценовом диапазоне, который являлся бы приемлемым для любого разумного участника рынка, и тем самым лишил их возможности сформировать объективную рыночную цену продаваемого имущества.
Подача каждой заявки является волеизъявлением участника торгов, офертой, от которой можно отказаться до определения организатором торгов их победителя. Учитывая, что действия по подаче заявок выражают волю субъекта оборота и направлены на возникновение у него гражданских прав, к ним могут быть применены правила в том числе о недействительности сделок (п. 1 ст. 6, § 2 главы 9 ГК РФ).
На основании изложенного ВС РФ констатировал, что количество поданных в условиях отсутствия конкуренции предложений без реального намерения впоследствии заключить договор купли-продажи, в связи с чем была искусственно завышена цена выставленного на торги имущества, свидетельствует о наличии признака притворности (п. 2 ст. 170 ГК РФ) заявок. Они прикрывали действия по ограничению доступа к торговой площадке другим лицам, что не соответствует стандарту добросовестного поведения.
То, что Р. впоследствии отказался от своих заявок, лишь подтверждает изложенное. В любом случае иные мотивы такого поведения не раскрыты.
В заключение Коллегия отметила, что недобросовестность конкретного участника в условиях недоказанности сговора с организатором или другим участником торгов сама по себе не является основанием для признания их недействительными. Вместе с тем, когда в результате таких действий для независимых участников отсутствует возможность провести состязание относительно цены имущества, нивелируется смысл торгов, они теряют свою суть (определение победителя на конкурентной основе), что очевидно указывает в сторону их недействительности (п. 1 ст. 449 ГК РФ).