В зарубежных юрисдикциях соглашения акционеров (участников) — корпоративные договоры — давно известный способ договориться о правилах ведения бизнеса. В России этот инструмент только начинает набирать свою популярность. Немалую роль в этом процессе играет судебная практика. Взгляды судов на применение участниками обществ акционерных соглашений эволюционировали от, скорее, негативных к позитивным. Основные тенденции в судебной практике в отношении споров, вытекающих из корпоративных договоров, обсуждали юристы на практических семинарах Школы права «Статут» в марте текущего года.
В российской судебной практике институт корпоративного договора имел судьбу сложную и нелегкую. До 2009 г., пока в российском праве не появились соответствующие положения (ст. 32.1 в Федеральном законе от 26.12.95 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах», далее — Закон об АО, и п. 3 ст. 8 в Федеральном законе от 08.02.98 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью»), он вообще находился вне правового поля, а суды не признавали акционерные соглашения, подчиненные иностранному праву.
После появления первых норм о самой возможности заключать такие соглашения, казалось бы, ситуация должна была измениться, но суды, в силу инерции то ли исходя из каких-то других соображений, тенденцию к негативной оценке корпоративного договора как инструмента регулирования хозяйственной деятельности сохранили. Переломным моментом стала реформа Гражданского кодекса и появление в ГК РФ ст. 67.2.
С этого момента подходы судебных инстанций начинают, пусть и не так быстро, как хотелось бы, но меняться. Но надо сказать, что до сих пор далеко не все из условий, которые можно было бы включать в корпоративный договор и которые широко применяются в корпоративной практике за рубежом, у нас получают возможность своего применения.
С чего начинались судебные споры?
Если вспомнить дореформенный период (2009—2014 гг.), то для практики заключения акционерных соглашений знаковыми были три дела, в которых наиболее ярко проявилось недоверие судейского корпуса к корпоративному договору. Это дела «Мегафона», чей корпоративный договор был подчинен праву Швеции, «Русского стандарта», акционеры которого подчинили свой договор праву Англии, и ООО «Верный знак».
Суды признавали целый ряд условий корпоративных договоров ничтожными либо на основании подчиненности соглашений иностранному праву, либо на основании противоречия условий договора российскому корпоративному законодательству.
С 2014 г. ситуация стала меняться. И хотя дел по-прежнему немного, что легко объясняется длительным периодом негативной судейской практики, по крайней мере, появляются перспективы развития института корпоративного договора как реального инструмента защиты активов.
Постепенно становится понятно, в отношении каких условий сейчас можно говорить, что их можно включать в корпоративный договор, что они работают, что не будут оспорены в суде. К таким условиям можно отнести:
-
обязательство голосовать определенным образом на общих собраниях;
-
условие о порядке отчуждения долей;
-
ограничение права участника на выход по сравнению с уставом (см. Определение Верховного суда РФ от 14.04.2016 № 309-ЭС16-2453 по делу № А60-12804/2015). Почему включение этих условий в корпоративный договор суд посчитал возможным? В обоснование он упоминает свободу заключения договора. Поскольку норма в договоре есть, она должна работать. В ходе разбирательств истцы не доказали что не могли внести изменения в условия корпоративного договора, который они заключили. Так почему бы те условия, на которые они согласились, им теперь не соблюдать?
-
обязательство участника воздерживаться от управления обществом, от получения прибыли (постановление АС Дальневосточного округа от 31.03.2017 № Ф03-691/2017 по делу № А51-10201/2016). Это очень интересное условие, направленное на защиту от «спящих» акционеров;
-
обязанность финансирования общества (постановление АС Северо-Западного округа от 12.05.2017 № Ф07-3419/2017 по делу № А56-3484/2016). Если участники общества договорились, что кто-то из них будет финансировать деятельность общества, но впоследствии от этого бремени «кредитор» сам себя освободил, то, если в корпоративном договоре предусмотрена какая-то ответственность за это (например, обязанность продать долю, передать ее в залог), суд согласится с применением санкции;
-
условие об отчуждении долей при определенных обстоятельствах (неизбрание кандидатов в совет директоров, недостижение финансовых показателей, нарушение обязательств по корпоративному договору) (см. постановления 9-го ААС от 20.03.2018 по делу № А40-42442/2016, 1-го ААС от 16.09.2016 по делу № А11-9506/2015; решение АС Владимирской области от 04.10.2016 по делу № А11-3028/2016; постановление АС Северо-Западного округа от 12.05.2017 № Ф07-3419/2017 по делу № А56-34384/2016, решение АС Ставропольского края 19.01.2015 по делу № А63-9751/2014);
-
условие о непропорциональном распределении имущества, оставшегося после ликвидации общества (см. постановления АС Уральского округа от 01.04.2016 по делу № А34-666/2014, 9-го ААС от 27.02.2015 по делу № А40-44056/13). Этот вопрос был спорным всегда. Судьи долго придерживались позиции, что поскольку Закон об АО не предусматривает непропорционального распределения оставшегося имущества, то отходить от этой нормы нельзя. Но все-таки практика, как видим, складывается и из новых подходов. Суды пришли к выводу, что включение в корпоративный договор условия, которое предусматривает порядок распределения оставшегося имущества между участниками, является их правом.
Но, к сожалению, все не так радужно, и до сих пор есть ряд условий, которые категорически отвергаются практикой, и это тоже надо учитывать при заключении договора.
Во-первых, согласование решения по какому-либо вопросу не отменяет необходимости проведения общего собрания и не заменяет его решения.
Во-вторых, корпоративным договором нельзя изменять структуры органов управления обществом и их компетенции.
В-третьих, нельзя гарантировать получение части прибыли определенным участником (такие решения — прерогатива общего собрания).
И наконец, нельзя менять порядок определения действительной стоимости доли участника при его выходе из общества.
Корпоративный договор и банкротство
Надо сказать, что некоторые тенденции, имеющие отношение к корпоративным договорам, прослеживаются и в банкротной практике. Примером может служить дело о банкротстве «Пробизнесбанка» (№ А40-154099/15).
В банкротство, как известно, не могут включаться акционеры с требованиями, вытекающими из их участия. Хотя, конечно, всегда была практика, когда директор или иной участник имели свою, так называемую «дружественную», задолженность, которая для контроля за банкротством включалась в реестр. Эта практика жестко пресекается Верховным судом РФ, который отмечает, что по существу это корпоративные требования, а потому их нельзя включить в реестр.
В деле «Пробизнесбанка» суть спора состояла в следующем. Акционеры заключили между собой соглашение о порядке управления банком для достижения определенных показателей. Банк «лопнул». Акционер посчитал, что обесцененные акции являются убытками от нарушения сторонами договоренностей, и обратился в суд.
Взыскание убытков за нарушение корпоративного договора расценивается судами как недобросовестное поведение заявителя, направленное на обход запрета на получение стоимости акций (доли) за счет имущества компании-банкрота до того, как будут удовлетворены требования иных кредиторов. Кроме того, суды посчитали, что кредитор является стороной соглашения, так как является акционером (участником) компании. Следовательно, требование вытекает из факта его участия в уставном капитале, а не из гражданско-правовой сделки.
Когда договор рушится?
Какие требования предъявляются при заключении корпоративного договора? Что может их разрушить?
Суды исходят из того, что если лицо заключило корпоративный договор, не имея статуса акционера, то его выполнение необязательно (постановление 3-го ААС от 09.02.2016 по делу № А33-14097/2015).
Если корпоративный договор предполагает какие-то обязанности общества, то желательно либо предусмотреть их отдельно, либо проанализировать возможность участия в нем общества. Обязательства общества перед стороной корпоративного договора не проистекают автоматически из этого договора — ведь он заключается между участниками, а значит, и действует только в отношении участников. То есть договор рушится, если меняется состав участников, если продается чья-то доля в уставном капитале (см., например, постановление АС Северо-Западного округа от 21.09.2015 по делу № А13-13216/2014).
Какие еще актуальные позиции российских судов следует учитывать тем, кто разрабатывает, оспаривает либо защищает те или иные положения корпоративного договора? Сегодня стороны не могут ссылаться на недействительность корпоративного договора на основании его противоречия уставу. Если раньше это было достаточным основанием для признания его условий недействительными, то сейчас положения корпоративного договора защищены.
Кроме того, участники имеют право оспаривать сделки или решения управляющих органов управления, принятых в нарушение условий корпоративного договора.
Ответственность за нарушение корпоративного договора
Долгое время формировалась практика совершенно произвольного снижения размера ответственности, которое предусматривал корпоративный договор. Первоначальные попытки устанавливать в них огромные штрафы заканчивались крахом, потому что российские суды снижали неустойки в разы. Сейчас наметилась обратная тенденция. Исходя из той же свободы договора, Верховный суд РФ настаивает на выполнении тех положений договора, которые карают за его нарушение. Причем неустойка может быть выражена как в твердой сумме, так и в процентном выражении от стоимости чистых активов общества (Определение ВС РФ от 02.08.2017 № 305-ЭС17-9088 по делу № А40-65834/2011).
Часто встречаются и штрафные санкции, которые представляют собой лишение участника доли или помещение ее под залог. Это так называемый «штрафной опцион». Так, в одном из дел доля стороны корпоративного договора, вследствие действий которой общество не достигло указанных в корпоративном договоре финансовых результатов, была передана другому участнику (решение АС Владимирской области от 04.10.2016 по делу № А11-3028/2016).
Подсудность споров из корпоративных договоров
Согласно п. 1 ст. 33 и ст. 225.1 АПК РФ корпоративные споры отнесены к специальной подведомственности арбитражных судов. В постановлении Пленума ВС РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» указано, что споры, вытекающие из корпоративного договора, рассматриваются арбитражными судами по месту нахождения общества. Здесь важно помнить, что споры такого рода арбитрабельны и могут передаваться в третейские суды. После реформы третейских судов их осталось очень мало, потому возникает соблазн обратиться в иностранный третейский суд. С 1 ноября 2017 г. право на осуществление функций постоянно действующего арбитражного учреждения предоставляется актом Правительства РФ. Такой акт требуется для иностранного постоянно действующего арбитражного учреждения для осуществления арбитража внутреннего спора, вне зависимости от места разрешения спора, а также для осуществления международного коммерческого арбитража, местом которого является РФ.
При этом, напомним, третейская оговорка не может быть внесена в устав публичного акционерного общества, а также в устав непубличного акционерного общества, где количество акционеров превышает 1000.
