Корпоративные споры в третейском суде: новые возможности и новые вызовы

К чему привела реформа третейского судопроизводства в России? Какие проблемы и сложности возникают при рассмотрении корпоративных споров в коммерческих арбитражах? Каким образом стимулировать более активное использование арбитража для разрешения комплексных бизнес-споров в России? Эти и другие вопросы обсудили российские и иностранные специалисты в сфере арбитража и корпоративного права на круглом столе «Корпоративные и комплексные бизнес-споры в третейском суде. Новые возможности и новые вызовы», организованном в рамках Петербургского международного юридического форума 19 мая 2017 г. Мероприятие посетил и эксперт «ЭЖ».

В Российской Федерации арбитраж (третейское разбирательство) на протяжении долгого времени рассматривался как механизм рассмотрения сугубо торговых споров: дел, связанных с куплей-продажей товаров, поставкой, а также споров, возникающих в сфере морской перевозки. В последнее время сфера применения арбитража расширилась. Законодатель признал целесообразность применения данного института к сложным корпоративным и бизнес-отношениям. Споры в данной сфере требуют оперативного рассмотрения с применением современных гибких процедур. С 1 февраля 2017 г. у участников корпоративных отношений появилась возможность заключать арбитражные соглашения о передаче споров в отношении российских юридических лиц в третейский суд (подробнее читайте в материале «Арбитрабельность корпоративных споров: до и после реформы третейских судов», «ЭЖ», 2016, № 49). Несколькими российскими арбитражными учреждениями были разработаны и приняты специальные правила рассмотрения корпоративных споров.

Разрешение корпоративных споров в коммерческих арбитражах: итоги законодательной реформы

Об основных проблемах и результатах законодательной реформы, нацеленной на установление процессуальной формы арбитража корпоративных споров в России, рассказал Антон Асосков, д.ю.н., профессор кафедры гражданского права МГУ им. М.В. Ломоносова.

Под корпоративными спорами российское процессуальное законодательство понимает споры, связанные с созданием юридического лица, управлением им или участием в нем при условии, что соответствующее юридическое лицо является коммерческой организацией или некоммерческой корпоративной организацией (ст. 225.1 АПК РФ). Подобные споры можно классифицировать как внутренние и внешние. Одной из сторон внутреннего конфликта всегда является само юридическое лицо или его органы. Как следствие, такой спор неизбежно затрагивает права или законные интересы всех участников корпорации и самой корпорации, в связи с чем для таких споров проблема арбитрабельности приобретает особое значение. Даже если участник корпорации формально не выступал истцом или ответчиком по делу, арбитражное решение приобретает для него свойство обязательства. В таком случае для рассмотрения подобных корпоративных споров важно определить особую процессуальную форму, которая гарантировала бы всем заинтересованным лицам возможность активного участия в третейском разбирательстве¹.

Вплоть до 1 февраля 2017 г. в российском законодательстве о третейском разбирательстве подобная процессуальная форма отсутствовала. Более того, прежняя редакция ст. 225.1 АПК РФ прямо относила все виды корпоративных споров (без разбивки на внутренние и внешние) к специальной подведомственности государственных арбитражных судов. Иными словами, все корпоративные споры признавались неарбитрабельными. С 1 февраля 2017 г. на уровне Федерального закона от 29.12.2015 № 382-ФЗ «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» (далее — Закон об арбитраже) и АПК РФ были установлены новые правила рассмотрения корпоративных споров. Многие из них теперь могут быть переданы на рассмотрение коммерческих арбитражей. При этом должна соблюдаться особая процессуальная форма.

В качестве первоочередного вопроса, связанного с рассмотрением корпоративных споров в коммерческих арбитражах, А. Асосков обозначил проблему критериев разграничения трех групп таких споров, в отношении которых по-разному решается вопрос арбитрабельности.

Первая группа — споры, которые признаются полностью неарбитрабельными. С ними, как правило, связан существенный публичный интерес. Сюда относятся, в частности:

• споры, вытекающие из деятельности нотариусов по удостоверению сделок с долями в уставном капитале обществ с ограниченной ответственностью;

• споры, связанные с выкупом и приобретением акций самим акционерным обществом;

• споры о созыве общего собрания участников юридического лица;

• споры, связанные с исключением участников юридических лиц;

• споры по обязательным и добровольным предложениям о приобретении акций в публичном акционерном обществе.

Вторая группа — споры, которые являются арбитрабельными и не требуют особой процессуальной формы рассмотрения. К ним относятся споры, связанные с принадлежностью акций, долей в уставном капитале, установлением их обременений и реализацией возникающих из них прав. В частности, дела, вытекающие из договоров купли-продажи и залога акций и долей в уставном капитале, а также споры, вытекающие из деятельности держателей реестра владельцев ценных бумаг. Такие споры должны рассматриваться в рамках арбитража, администрируемого постоянно действующим учреждением (ч. 7 ст. 45 Закона об арбитраже, ч. 5 ст. 225.1 АПК РФ).

Третья группа — условно арбитрабельные корпоративные споры, которые признаются арбитрабельными при условии соблюдения особой процессуальной формы, установленной Законом об арбитраже. В данную группу попали все внутренние корпоративные споры, в частности:

• споры об обжаловании решений органов управления юридического лица;

• споры по искам участников юридического лица о возмещении убытков, причиненных юридическом лицу;

• споры, связанные с созданием, реорганизацией или ликвидацией юридического лица.

К данной группе относятся также споры, вытекающие из соглашений участников юридического лица по поводу управления этим юридическим лицом, включая споры, вытекающие из корпоративных договоров, а также споры по искам участников юридического лица о признании недействительными сделок, совершенных юридическим лицом, и (или) применении последствий недействительности таких сделок. Следует отметить, что при выделении данной группы российский законодатель опирался на немецкий опыт.

К процедуре рассмотрения споров этой группы предъявляются следующие требования (ч. 7 и 8 ст. 45 Закона об арбитраже, ч. 3 и 4 ст. 225.1 АПК РФ):

• спор должен рассматриваться в рамках арбитража, администрируемого постоянно действующим арбитражным учреждением;

• местом арбитража должна являться территория Российской Федерации;

• постоянно действующее арбитражное учреждение должно утвердить, депонировать в Минюсте России и разместить на своем сайте специальные правила арбитража корпоративных споров, содержание которых должно соответствовать императивным требованиям Закона об арбитраже;

• юридическое лицо, все участники юридического лица, а также иные лица, которые являются истцами или ответчиками в указанных спорах (например, контрагенты юридического лица в делах об оспаривании сделок), должны заключить третейское соглашение о передаче указанных споров в третейский суд.

Невыполнение любого из перечисленных условий делает невозможным рассмотрение такого спора в третейском суде с точки зрения российского права. Также запрещается проводить в отношении таких дел ad hoc арбитраж.

Спикер обозначил ряд проблемных моментов, которые возникают в связи с реализаций приведенных правил.

Прежде всего вызывает вопросы отнесение споров из корпоративных соглашений к третьей группе — условно арбитрабельных споров. Притом что при рассмотрении споров из договоров, касающихся покупки акций (долей), не требуется соблюдать специальную форму. Представим, что акционерное соглашение заключено не между всеми участниками, а, например, тремя из пяти. Двух оставшихся спор из данного соглашения, по сути, не касается. Но они все равно должны быть привлечены к разбирательству в коммерческом арбитраже.

Другой важный вопрос: каким образом российские арбитражные требования скажутся на иностранных арбитражах? Смогут ли они принимать к своему рассмотрению корпоративные споры с участием российских компаний при наличии соответствующей арбитражной оговорки или нет? Будут ли они учитывать тот факт, что российское законодательство прямо предусмотрело, что местом арбитража по корпоративным спорам должна быть Российская Федерация? Привязка lex arbitri оставляет решение этого вопроса за иностранными арбитрами. Между тем они могут учесть положения нашего законодательства по причине того, что место исполнения решения будет в России. Иными словами, они будут оценивать исполнимость решения.

Проблемы, связанные с рассмотрением условно арбитрабельных споров

Алена Кучер, к.ю.н., партнер юридической фирмы Debevoise and Plimpton LLP, доцент кафедры гражданского права МГУ им. М.В. Ломоносова, в своем докладе также обратилась к анализу приведенных выше трех групп корпоративных споров. Спикер не согласилась с коллегами по поводу того, что ключевым признаком для неарбитрабельных споров является наличие публично-правового элемента (интереса). По сути, такой элемент присутствует лишь в спорах, касающихся стратегических акционерных обществ. Во всех остальных делах, отнесенных к рассматриваемой категории, он отсутствует. При выделении группы неарбитрабельных корпоративных споров законодатель исходил из других соображений — он попросту проявлял осторожность. Можно спрогнозировать, что в будущем многие неарбитрабельные споры в конечном итоге перейдут либо в группу условно арбитрабельных, либо даже полностью арбитрабельных.

Прокомментировала А. Кучер и вопрос допустимости передачи корпоративных споров с участием российских компаний на рассмотрение иностранным арбитражам. По ее мнению, это сопряжено с существенным риском для коммерсантов, так как решение таких арбитражей может оказаться неисполнимым.

С рассмотрением условно арбитрабельных споров могут возникнуть следующие специфические проблемы:

• проблема арбитражной оговорки, в том числе при участии в процессе иных лиц, кроме корпорации и ее участников: как распространить данную оговорку на контрагентов общества;

• проблема извещения о процессе;

• проблема присоединения к процессу (например, в качестве третьего лица или соистца);

• проблема ведения процесса со множественностью законных представителей (формирование состава арбитража, формирование позиции, признание мировых соглашений);

• сфера действия арбитражного соглашения.

Многие из этих вопросов уже анализировались при разработке правил подачи и рассмотрения косвенных исков. В связи с чем действующее законодательство и практика государственных арбитражных судов содержат ряд решений. У нас есть нормы ст. 65.2 ГК РФ, ст. 225—225.9 АПК РФ, решения по конкретным судебным делам. Так, например, п. 2 ст. 65.2 ГК РФ определяет, что участник корпорации или корпорация, требующие возмещения причиненных корпорации убытков либо признания сделки корпорации недействительной, должны принять разумные меры по заблаговременному уведомлению других участников корпорации и в соответствующих случаях — самой корпорации о намерении обратиться с такими требованиями в суд. Участники корпорации, не присоединившиеся в порядке, установленном процессуальным законодательством, к соответствующему иску в последующем не вправе обращаться в суд с тождественными требованиями, если только суд не признает причины этого обращения уважительными.

Потому важно синхронизировать правила рассмотрения корпоративных дел в коммерческих арбитражах с подобными общими требованиями российского корпоративного и процессуального законодательства.

При этом остается стойкое впечатление, что в настоящее время условно арбитрабельных дел больше, чем должно было быть. Например, представим себе, что общество нарушило право субъекта на информацию. Зачем к такому делу привлекать иных участников общества, уведомлять их о споре?

Проблемы рассмотрения косвенных исков в коммерческих арбитражах

Дмитрий Степанов, к.ю.н., партнер адвокатского бюро «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры» (ЕПАМ), посвятил свой доклад проблемам рассмотрения косвенных исков в коммерческих арбитражах, рассказав также и об истории разработки главы 8 «Правила арбитража корпоративных споров» (далее — ПАКС) Арбитражного регламента арбитражного центра при АНО «ИСА», в которой он принял непосредственное участие.

Особенностью косвенных исков является разделение истца на материального и процессуального. В качестве первого выступает сама компания, по поводу которой возник спор. Процессуальным истцом является участник корпорации, подавший иск в ее интересах. Алгоритм в данном случае следующий. Один из акционеров обращается в арбитражное учреждение для того, чтобы разрешить правовой конфликт. Между тем финальное решение выносится в пользу самой компании, а не акционера. Здесь закономерно возникает целый ряд вопросов: как распределяются доходы, как исполняется судебное решение? Ответы содержит в себе процессуальное законодательство и практика государственных судов. Между тем можно выделить проблемы, которые характерны сугубо для рассмотрения таких дел в коммерческих арбитражах.

Во-первых, проблема юридической силы арбитражной оговорки. Когда акционер обращается в государственный суд, такой проблемы закономерно не возникает. Но в арбитраже все основывается на соглашении — необходимо, чтобы оно распространялось на стороны конфликта. Согласно консервативному подходу коммерческий арбитраж может рассматривать лишь спор субъектов, связанных соглашением. Однако специфика корпоративных споров делает данный подход недейственным. Представим ситуацию: акционер, связанный арбитражным соглашением, перепродает акции иному лицу. Если следовать консервативному подходу, последнему удастся избежать арбитражного рассмотрения.

Здесь возникает и другая проблема. Третьи лица могут утверждать, что арбитражная оговорка нарушает их интересы. Они приобрели акции и хотят, чтобы их споры рассматривались в государственных арбитражных судах. Патернализм заставляет законодателя и суды очень осторожно подходить к решению этой проблемы. Согласно п. 3 ст. 70 ПАКС арбитражное соглашение в отношении всех или части корпоративных споров может быть также заключено путем включения такого арбитражного соглашения в устав юридического лица. Арбитражное соглашение, заключенное в таком порядке, распространяется на споры всех участников юридического лица и споры самого юридического лица. При этом, если в споре с юридическим лицом участвует третье лицо, такое лицо должно прямо выразить свою волю на обязательность для него арбитражного соглашения.

Во-вторых, во многих случаях российский бизнес структурируется не через российские компании, а через иностранные холдинги. Будет ли такой спор арбитрабельным для российского арбитража? Разработчики ПАКС предусмотрели, что данные правила не распространяются на корпоративные споры иностранных компаний, даже если в них присутствует значительный российский элемент.

В-третьих, существует проблема с разграничением различных корпоративных споров. Например, мы имеем дело со стандартным M&A — продажа бизнеса осуществляется посредством продажи акций. Споры из купли-продажи таких ценных бумаг рассматриваются в соответствии с общим регламентом. Другое дело — споры из акционерных соглашений. Они должны рассматриваться в соответствии с ПАКС. Представляется, что подобные коллизии должны решаться в зависимости от того, как конкретный правопорядок подходит к проблеме защиты интересов всех акционеров. Если для него это в приоритете, то должен применяться ПАКС. Также вопросы вызывает процедура рассмотрения споров, касающихся раздела имущества супругов (акций, долей), наследования таких активов.

Существенное внимание спикер уделил проблеме распространения арбитражной оговорки на будущих акционеров и директоров компаний. Представим: было пять акционеров, присоединился еще один. Связан он арбитражной оговоркой или нет? Или новый директор — связан ли он? Разработчики ПАКС пошли на смелый шаг и определили в ст. 70, что новые директора автоматически связаны арбитражной оговоркой. При этом они исходили из принципа жесткого соблюдения арбитражных оговорок. Тот же подход был применен и к акционерам. В уставе компании можно прописать, что арбитражная оговорка распространяется на новых участников. На целесообразность такого решения указывает в том числе практика государственных арбитражных судов. В свое время они сформировали правовую позицию: при смене стороны в договорном правоотношении арбитражная оговорка распространяется на правопреемника.

Еще одна проблема была порождена самой арбитражной доктриной. Предположим, что в корпоративном споре появляется соистец или третье лицо. Если мы говорим о государственном арбитражном суде, проблемы не возникает. Применению подлежит глава 28.1 АПК РФ. А если такое лицо появилось при рассмотрении дела в коммерческом арбитраже? На этот вопрос должен быть дан следующий ответ. Такое лицо может вступить в процесс. Например, согласно ст. 74 ПАКС каждый участник юридического лица вправе присоединиться к арбитражу корпоративного спора путем направления в Арбитражный центр заявления о присоединении к арбитражу. Он может присоединиться в качестве:

• отдельного представителя юридического лица в случае начала арбитража корпоративного спора другим участником юридического лица в порядке ст. 72 Арбитражного регламента;

• соистца;

• третьего лица.

Если участник юридического лица не указал статус, в котором он присоединяется к арбитражу корпоративного спора, он считается присоединившимся в качестве третьего лица, если иное не установлено Арбитражным регламентом. Достаточно при этом будет минимального подтверждения его статуса, например, как будущего акционера. По общему правилу к заявлению должны быть приложены документы, подтверждающие статус участника юридического лица. В случае отсутствии таковых заявитель может обосновать право на подачу заявления о присоединении, в том числе указав, что в результате рассмотрения иска будет разрешен вопрос о его статусе как участника юридического лица либо что иск связан с иным спором, предметом которого является вопрос о его статусе как участника юридического лица.

При этом такое лицо связано процессуальными шагами, которые совершил первоначальный истец.

Еще один немаловажный вопрос — процедура формирования арбитража. В корпоративных отношениях нет традиционных двух сторон конфликта. В таком случае сложно сформировать состав из трех членов. ПАКС установил на этот счет следующее правило: если иное не предусмотрено арбитражным соглашением, состав арбитража для рассмотрения корпоративного спора полностью формируется Президиумом арбитражного центра не позднее 30 дней с даты получения иска.

Комментарий

Майкл Свейнстон, королевский адвокат-барристер (Brick Court Chamber):

Ключевым вопросом является проблема выбора места проведения арбитража и конкретного учреждения. Арбитраж не существует в вакууме. Необходимо, чтобы государственные суды поддерживали справедливые решения арбитражей. Для этого у них должен быть соответствующий инструментарий. Реформы арбитража недостаточно. Необходимо преобразовать всю систему рассмотрения коммерческих и корпоративных споров в стране.

Первоочередное значение имеет также механизм выбора состава арбитража. Правила, установленные на этот счет в ПАКС, заслуживают высокой оценки. В некоторых арбитражных центрах это закрытый непрозрачный процесс, что снижает их привлекательность для хозяйствующих субъектов.

Арбитражным центрам важно следовать в своей работе одновременно двум принципам — конфиденциальности и прозрачности. Последний предполагает в том числе описание и опубликование вынесенных решений (с исключением из них названий сторон и конфиденциальной информации). Должна вестись база таких документов. В таком случае участникам оборота будет известно о правовых позициях, сформированных арбитражем, его подходе к рассмотрению споров.

¹ Асосков А.В. Разрешение корпоративных споров в третейских судах: основные результаты законодательной реформы // Закон. 2017. № 5. С. 68–70.