Кого переговоры до суда доведут

| статьи | печать

От правильного ведения деловых переговоров зависит не только заключение выгодных сделок, но и защита имущественных интересов их сторон. Это связано с тем, что на практике отдельные недобросовестные участники гражданского оборота вступают в переговоры исключительно для того, чтобы получить доступ к интересующей их коммерческой информации.

Согласие есть продукт при полном непротивлении сторон

Особую осмотрительность участники гражданского оборота должны проявлять при вступлении в договорный процесс, по возможности заключив с контрагентом отдельное соглашение о порядке ведения переговоров, если речь идет о подготовке к заключению серьезной сделки. Такая возможность появилась у них в связи с принятием новой ст. 434.1 ГК РФ. Данное соглашение по своей правовой природе является организационным, направленным на обсуждение условий будущего сотрудничества участников сделки, и порождает для них определенные обязательства. Соглашение может быть заключено на проведение переговоров по конкретному договору или по целой группе сделок с оформлением на длительный период времени порядка взаимодействия сторон.

В соглашении следует предусмотреть условия ведения переговоров (место и время, их регулярность и формат, права и обязанности сторон, условия компенсации расходов), ответственность за внезапное и неоправданное прерывание переговоров, неполноту или недостоверность раскрываемых в ходе переговоров сведений, за разглашение конфиденциальной информации и иные нарушения. Передачу конфиденциальной информации необходимо фиксировать в актах, протоколах и в иных документах, сохранять в переписке, чтобы в дальнейшем можно было доказать, что факт предоставления конфиденциальной информации действительно имел место.

В соглашении можно определить будущие контуры сотрудничества: например, установить срок, в течение которого предполагается заключить контракт, и все его существенные условия, тогда такое соглашение можно рассматривать как предварительный договор (ст. 429 ГК РФ). В ином случае, если соглашение о ведении переговоров не предусматривает обязанность сторон в будущем заключить основной договор, его следует рассматривать как соглашение о намерениях, в котором фиксируется желание сторон в дальнейшем перейти к заключению сделки.

Простое обсуждение условий сделки без указания на обязанность сторон ее заключить позволяет говорить о том, что соглашение о намерениях не связывает стороны конкретными обязательствами, а просто фиксирует их желание взять такие обязательства на себя в дальнейшем. Условия соглашения о ведении переговоров обязательны для сторон вне зависимости от того, был ли в итоге заключен договор или нет (п. 7 ст. 434.1 ГК РФ). Таким образом, соглашение о ведении переговоров в зависимости от характера принятых сторонами на себя обязательств может быть и предварительным, и смешанным, и рамочным, и не поименованным договором.

Законом предусмотрена возможность пострадавшей стороны требовать от нарушителя возмещения убытков в виде расходов, понесенных при ведении переговоров, а также в связи с утратой возможности заключения договора (п. 3 ст. 434.1 ГК РФ). Однако в судебной практике по делам о возмещении убытков применяется достаточно высокий стандарт доказывания, поэтому лучше в соглашении о ведении переговоров предусмотреть неустойку.

Удобство данной меры ответственности за такие нарушения заключается в том, что кредитор не обязан доказывать причинение ему убытков и вправе требовать уплаты ему фиксированной денежной суммы (ст. 330 ГК РФ). Такой порядок не применим к отношениям с участием потребителей, которые пользуются повышенной защитой со стороны государства, что является необходимым условием для ограничения свободы договора (ст. 422 и п. 6 ст. 434.1 ГК РФ).

Все без толку

Целесообразность заключения соглашения о ведении переговоров обусловлена тем, что оно позволяет сторонам зафиксировать свои договоренности и требовать в судебном порядке их исполнения и/или применения к нарушителю мер ответственности. В ином случае пострадавшая сторона сможет рассчитывать только лишь на возврат денежных средств и иного имущества, переданных в ходе проведения переговоров, но не на исполнение договоренностей, которые не были оформлены в письменном виде.

Так, в одном деле суд удовлетворил требование истца о взыскании с ответчика неосновательного обогащения в сумме перечисленных денежных средств. Стороны обсуждали продажу франшизы на кафе, истец перечислил авансом все оговоренные платежи за предоставление исключительных прав на секрет производства и за предоставление торгового оборудования, но ответчик от исполнения своих обязательств перед ним уклонился. Суд обязал ответчика вернуть все полученные от истца деньги, отметив, что к заключению договора не привели его недобросовестные действия в связи с необоснованным прерыванием переговоров (Решение Автозаводского районного суда г. Тольятти от 03.11.2016 по делу № 2-9873/2016).

Между тем удовлетворение иска о взыскании неосновательного обогащения в приведенном примере нарушенные права истца полностью не восстанавливает, поскольку в результате исполнения судебного решения он сможет только лишь получить назад свои деньги. На сумму неосновательного обогащения можно начислить штрафные проценты по ст. 395 ГК РФ с момента, когда переговоры были неоправданно прерваны, однако сама по себе их сумма будет явно недостаточной для того, чтобы компенсировать потери истца.

Для взыскания убытков из-за невозможности вести деятельность в кафе истец должен обосновать их факт и размер, вину ответчика и прямую причинно-следственную связь между их причинением и противоправным поведением ответчика. Оценить потенциально возможную прибыль только открывающегося кафе проблематично, поскольку все критерии для оценки будут достаточно условными: населенность соответствующего района, платежеспособный спрос на услуги и потребительские предпочтения, цены и т. п. В связи с этим при ведении переговоров по поводу заключения ключевых сделок необходимо стараться заключить соглашение с контрагентом, в котором прямо зафиксировать все обязанности и ответственность сторон.

В любом случае нельзя просто так передавать деньги или иное имущество в счет будущих договоренностей без оформления, так как при недобросовестном поведении со стороны контрагента пострадавшая сторона сможет рассчитывать только на возврат своих активов. При этом еще не известно, сможет ли она добиться реального исполнения принятого в свою пользу судебного акта или активы будут к тому времени выведены.

Надо также учитывать, что переговорный процесс не влияет на права и обязанности участников переговоров, возникшие из ранее заключенных сделок. Недобросовестные действия при переговорах дают основания пострадавшей стороне поставить вопрос о привлечении нарушителя к ответственности, предусмотренной законом или соглашением о ведении переговоров. Однако приостанавливать или не исполнять ранее принятые на себя обязательства, отказываться от договора полностью или в части она не вправе, если только в соглашении о ведении переговоров прямо не предусмотрено иное (Постановление 9 ААС от 07.12.2016 № 09АП-56572/2016).

Если в процессе проведения переговоров один из участников перечислил другому денежные средства в счет будущих платежей, но договор по результатам их проведения так и не был заключен, плательщик вправе потребовать их возврата по правилам о неосновательном обогащении (ст. 1103 ГК РФ). При этом срок исковой давности по кондикционному иску исчисляется не с момента перечисления денег, а с момента окончания переговоров сторон.

Именно тогда ему становится очевидно, что цель произведенного платежа не будет достигнута, поскольку до момента прерывания переговоров получатель мог разумно предполагать, что договор с высокой степенью вероятности будет заключен (п. 5 Обзора судебной практики по спорам, связанным с признанием договора незаключенным, утв. Информационным письмом Президиума ВАС РФ от 25.02.2014 № 165). Аналогичным образом мог считать и плательщик, полагая, что в ходе переговоров ему удастся договориться об условиях сделки с контрагентом.

Распределение расходов

В ситуации, когда переговоры оказались безрезультатными (скажем, стороны не договорились о цене), нет оснований для вывода о том, что прекращение переговоров было неоправданным и внезапным. Тем более это справедливо в случае, если из обстоятельств дела не следует, что стороны вели переговоры по поводу заключения сделок только друг с другом и не рассматривали для себя иные предложения о сотрудничестве.

Так, в одном деле суд отказал покупателю в иске о возмещении убытков в связи со срывом переговоров, отметив, что в материалы дела не были представлены доказательства в пользу того, что у представителя продавца имелись полномочия на ведение от его имени переговоров. Объявление о продаже квартиры, по поводу которой велись переговоры, сохранялось на сайте в спорный период времени, в том числе и тогда, когда, по утверждению покупателя, с продавцом была достигнута договоренность о ее продаже именно ему.

Суд учел и тот факт, что данное имущество изначально было предложено на продажу неопределенному кругу лиц, никаких конкретных договоренностей с истцом у ответчика оформлено не было. Явного и очевидного намерения заключить договор купли-продажи квартиры стороны в процессе переговоров не изъявили, никаких соглашений по этому поводу между собой не заключали, аванс или задаток в счет ее стоимости истец ответчику не передавал. Истец не был лишен реальной возможности при наличии заинтересованности в приобретении объекта предпринять необходимые в таких случаях действия, предложив контрагенту заключить соглашение об авансе или о задатке либо предварительный или основной договор, но такой возможностью не воспользовался. Стороны вели переписку по поводу стоимости квартиры, но никакой договоренности по этому поводу не достигли.

Истец ссылался на то, что в рамках проведения переговоров о покупке квартиры он понес расходы на оценку ее действительной рыночной стоимости и просил взыскать соответствующую сумму с ответчика. Между тем истец не представил суду доказательств того, что проведение оценки было согласовано с ответчиком, равно как и выбор оценочной компании и стоимость ее услуг, не поставил его в известность о том, что он будет проводить оценку непосредственно для заключения сделки. Иными словами, указанные расходы истец понес самостоятельно по доброй воле без согласования с ответчиком и при отсутствии какого-либо понуждения с его стороны. При таких обстоятельствах, учитывая, что стороны самостоятельно несут все расходы, связанные с проведением переговоров, оснований для отнесения на ответчика понесенных истцом затрат не имелось (Решение Ново-Савиновского районного суда Казани от 07.12.2016 по делу № 2-8615/2016).

В другом же деле, наоборот, суд согласился с позицией истца о необходимости отнесения на ответчика расходов, возникших в процессе переговоров. Стороны вели переговоры о продолжении сотрудничества, в рамках которого ответчик должен был помогать истцу, инвалиду-колясочнику, передвигаться на местности, встречать его в аэропорту и оказывать сопутствующие услуги. Истец в порядке предоплаты перевел на счет ответчика денежные средства, которые тот отработал частично, сообщив истцу о желании заняться другой оплачиваемой работой. Поскольку полученный аванс ответчик добровольно истцу не вернул, последний обратился с соответствующим иском в суд.

Помимо неосновательного обогащения в сумме неотработанного аванса, суд также взыскал с ответчика в пользу истца штрафные проценты по ст. 395 ГК РФ, а также компенсировал произведенные им в процессе участия в переговорах расходы. В их состав суд включил затраты истца на оплату услуг помощника по осуществлению денежных переводов в адрес ответчика, затраты на доставку истца в аэропорт и встречу из него по возвращении. Помимо этого, учитывая уязвимое положение истца, суд взыскал с ответчика в его пользу компенсацию морального вреда за причиненные ему физические и нравственные страдания (Решение Евпаторийского городского суда Республики Крым от 13.09.2016 по делу № 2-2816/2016).

Никак не ожидал он

Таким образом, вопрос об ответственности за убытки в случае невозможности заключить сделку может быть поднят только в том случае, когда по вине одной из сторон переговоров они были сорваны. Если таких недобросовестных действий допущено не было, а стороны просто не смогли договориться, то все свои расходы они несут самостоятельно, если только не договорятся об ином (Постановление 14 ААС от 13.10.2016 по делу № А05-59/2016).

В состав убытков, возмещаемых в связи с необоснованным прерыванием переговоров, входит как реальный ущерб, так и упущенная выгода, возникшие у пострадавшей стороны и определяемые по правилам ст. 15 ГК РФ. Так, в одном деле акционеры компании со своими аффилированными лицами вели переговоры о продаже пакета в размере 100% акций компании с покупателем с использованием различных каналов связи, что было подтверждено материалами дела. Стороны, помимо целенаправленных переговоров, также фактически приступили к исполнению сделки, обратившись в банк за открытием кредитной линии, заключили опционное соглашение о продаже части пакета акций.

Покупатель планировал приобретенный пакет акций в дальнейшем реализовать третьему лицу с получением от этой сделки выгоды за счет разницы между ценой приобретения и ценой покупки. Поскольку продавец в дальнейшем прервал переговоры по заключению сделки, покупатель обратился в суд и смог взыскать реальный ущерб в сумме уплаченной своему контрагенту неустойки, а также упущенную выгоду в размере неполученного дохода.

Соглашаясь с доводом покупателя о наличии прямой причинно-следственной связи между убытками и противоправным поведением ответчика, суд указал на то, что покупатель не мог предполагать, что переговоры будут сорваны недобросовестным ответчиком, поэтому он вправе за его счет компенсировать свои имущественные потери (Решение АС Москвы от 27.01.2017 по делу № А40-180188/16-58-912).