Высшая власть России уделяет большое внимание юриспруденции и юридической деятельности. Несмотря на это, положение дел в сфере юриспруденции нельзя назвать блестящим, по поводу чего я неоднократно писал в своих публикациях. По моему мнению, наиболее плачевно все складывается в высшем платном (так называемом коммерческом) юридическом образовании, где для случайных, некомпетентных, беспринципных людей существует своего рода Клондайк.
Отношение власти
В современной России в отношениях власти к юриспруденции можно наблюдать две такие тенденции, как правовой фетишизм и правовой нигилизм, которые по своей сути являются антиподами.
Одним из примеров проявления таких тенденций могут являться так называемые майские указы (2012 года) Президента РФ В. Путина.
Сегодня очевидно, что ряд проблем, на решение которых были направлены эти указы, не может быть решен в те сроки, какие для него отводились. Описанная ситуация может быть объяснена поговоркой «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги».
Из теории государства и права (ТГП) известно, что абсолютизация роли права, принятие нормативных правовых актов без их глубокой проработки, без учета всех закономерностей, выработанных ТГП, и со святой верой в то, что они, эти акты, после их принятия решат сами по себе все задуманное и записанное в них, охватывается понятием «правовой фетишизм».
Правовой нигилизм, то есть негативно-отрицательное, неуважительное отношение к праву, законам, нормативному порядку, выражающееся в приведенном примере в неисполнении исполнителями того, с чем они заранее были согласны, также имеет давнее определение: строгость российских законов компенсируется необязательностью их исполнения.
Образование или коммерция?
Неблестящее положение в юриспруденции и непрекращающиеся эксперименты власти в этой сфере – от правового фетишизма до нигилизма – наглядно видны в осуществлении высшего юридического образования, особенно платного (коммерческого), а также в надзоре и контроле за ним.
Необходимо сделать оговорку о том, что я был и остаюсь сторонником того, что платное юридическое и иное образование имеет право на существование. И при этом не так важно, в государственном или в негосударственном (частном) учебном заведении оно будет даваться. Не всегда важно, будет это профильный вуз или непрофильный. Но всегда важно и обязательно, чтобы государство осуществляло при этом надлежащий надзор и контроль за соблюдением федеральных государственных образовательных стандартов (ФГОС) и иных нормативных правовых актов.
Но, как оказывается, госорганы в части надзора и контроля в сфере юридического образования ранее не выполняли надлежащим образом свои функции, что было подтверждено Указом Президента РФ Д. Медведева. Данный Указ от 26.05.2009 № 599 «О мерах по совершенствованию высшего юридического образования в Российской Федерации» вступил в силу со дня его подписания, что, скорее всего, должно свидетельствовать о его важности и срочности.
Указ издан в целях повышения качества образовательных программ высшего профессионального образования в области юриспруденции, усиления контроля деятельности образовательных учреждений высшего профессионального образования, осуществляющих подготовку юридических кадров в РФ.
По моему мнению, данный Указ является неконституционным (подробнее об этом см. в моей статье «Воспитание юристов» // эж-ЮРИСТ, 2009, № 42 (597). Тем не менее принятый и не отмененный Указ установил факт ненадлежащего контроля в рассматриваемой сфере образования. А для исправления данного положения Президент РФ посчитал необходимым привлечь общественную организацию – Ассоциацию юристов России, наделив ее без большого преувеличения чрезвычайными правами.
На сегодня, к сожалению, нужно говорить не о каком-то улучшении надзора и контроля в области высшего юридического образования, а о его ухудшении.
Наиболее наглядно безнадзорность и бесконтрольность в области высшего юридического образования присутствуют там, где обучение оплачивается не бюджетным финансированием, а деньгами самого обучающегося. Подтверждением тому служит нижеописанная история, одним из участников которой явился я сам.
История началась более 10 лет назад, когда один из ведущих государственных неюридических вузов города Москвы и России (далее – вуз) получил лицензию на ведение образовательной деятельности в области юриспруденции на контрактной основе.
В процессе лицензирования вузом согласно поданным по установленной форме сведениям о педагогических работниках планировалось ведение занятий по ряду юридических дисциплин лицами с учеными степенями по неюридическим специальностям и не имеющими юридического образования. При представлении для лицензирования сведений вначале были поданы и другие данные, не соответствующие лицензионным требованиям и условиям, например недостаточность в обеспечении учебного процесса литературой и другими информационными источниками. В доработанных и представленных для лицензирования документах указанные и другие недостатки были устранены. Но некоторые преподаватели-неюристы до сих пор ведут занятия по юридическим дисциплинам.
При желании получить лицензию на осуществление образовательной деятельности в области юриспруденции не так и сложно. И в этом нет ничего плохого, если в последующем будет осуществляться надлежащий надзор и контроль за данной деятельностью. Особенно важны такие надзор и контроль для исключения случаев, когда лицензиат вместо образовательной деятельности имеет намерение заниматься коммерческой. А такие соблазны были и есть.
Так, в тот же период, когда лицензировался вуз, одним из проректоров негосударственного образовательного учреждения (НОУ), претендующим тоже на получение аналогичной лицензии, была озвучена мысль о том, как ей расценивается занятие образовательной деятельностью по юриспруденции. Она, проректор этого НОУ, имеющая ученую степень кандидата наук (не юридических), сказала, что она решила заниматься образовательной деятельностью в сфере юриспруденции, так как это выгодный и безопасный бизнес. Да и история с вузом имела признаки коммерческой деятельности.
Что хочу, то и ворочу?
Преподаватель в учебном заведении – фигура номер два после обучаемого, а соблюдение лицензионных требований и условий, в том числе ведение занятий компетентными преподавателями в соответствии с установленным расписанием при ведении образовательной деятельности, должно быть правилом номер один для образовательного учреждения.
Ведь не зря при лицензировании предъявляется ряд требований количественного и качественного свойства (стаж научно-педагогической работы, в том числе по преподаваемой дисциплине, ученые степень и звание и др.) по отношению к профессорско-преподавательскому составу (ППС).
Преподаватели, включенные в вышеупомянутый список, по сути, допускаются для ведения занятий, и именно они должны вести соответствующие занятия. И эти требования должны соблюдаться в действительности, а не только в поданных для лицензирования документах, и на протяжении всего периода ведения образовательной деятельности, а не только в период лицензирования.
Как показывает практика, эти требования достаточно легко обойти, что и имело место в описываемом случае. В частности, вместо заявленных при лицензировании преподавателей по соответствующим дисциплинам, в том числе по правовым дисциплинам для студентов-неюристов, для занятий привлекались зачастую преподаватели без соответствующих подготовки и опыта. Это могли быть преподаватели-почасовики, работающие вообще без заключения какого-либо договора (трудового или гражданско-правового) с вузом. Часы (или их часть) по дисциплинам, которые закреплялись за конкретным штатным не блатным преподавателем, могли передаваться для увеличения учебной нагрузки другим, нужным штатным преподавателям, не имеющим соответствующей подготовки по дисциплине.
Почти все штатные должности ППС занимали вчерашние студенты или студенты старших курсов юротделения вуза, работающие на 0,2 или даже на 0,15 ставки, а также другие совместители, для которых работа в вузе являлась второй и более работой по совместительству. При такой кадровой политике, со слов руководителя юротделения, возник излишек ППС. Но этим преподавателям, со слов также руководителя юротделения, нужны занимаемые в вузе эти должности для того, чтобы у них шел трудовой стаж, а также для решения иных своих личных проблем.
Функции руководителя юридического отделения, который, собственно, решал в вузе все вопросы по организации и осуществлению занятий по юридическим дисциплинам, в том числе по оплате работы преподавателей, выполняла работник вуза, с неизвестным мне образованием. Достоверно только известно, что студентам она представлялась то кандидатом наук (не юридических), то лицом, закончившим вуз, в котором она работает.
Кроме того, данное лицо занимало должность заведующего одной из юридических кафедр и часть ставки профессора на другой юридической кафедре вуза. Соответственно для оправдания нахождения на ставках ППС данное лицо само себе приписывало учебную нагрузку путем указания своих Ф. И. О. в расписаниях по разным юридическим дисциплинам и разным видам учебной работы, в том числе по лекциям и семинарам, как правило, вторым лицом, даже по лекциям, семинарам и проверке контрольных работ (это такие новые форма и вид занятий). Вопросы по распределению учебной нагрузки и все остальное решалось келейно, негласно, заседания кафедр вообще не проводились.
Были и другие нарушения, которые прямо или косвенно имели отношение к лицензионным требованиям и условиям по организации и осуществлению преподавания в области юриспруденции.
Как ни странно, при очевидности вышеуказанных нарушений руководство вуза их в течение более 10 лет не замечало и продолжает не замечать. Также не было практически никакой реакции при моих многолетних устных (что называется, по-хорошему) обращениях по этим вопросам к руководителю юротделения.
Что делать?
При моем обращении к руководству вуза по вышеуказанным и иным нарушениям ответа по существу обращения получено не было. В восьмистрочечном ответе от и. о. ректора говорилось только о том, что идет упорядочение распределения бюджетных ставок между подразделениями и там, где выявлено превышение численности ППС, срок трудового договора которых заканчивается в 2016 году, конкурс не проводится.
«Побочным» результатом обращения к руководству вуза была выплата мне руководителем юротделения разницы между начисленной зарплатой и фактически выплаченной. Эта разница в совокупности с ранее выплаченными недоплатами составила за три последние года треть миллиона руб.
Минобрнауки России, являющееся учредителем вуза, в ответе на аналогичное поданное мной обращение посчитало себя не компетентным рассматривать нарушения по несоблюдению законодательства в области образования и лицензионных требований и условий при осуществлении образовательной деятельности и перенаправило обращение в... Федеральную службу по труду и занятости РФ.
На обращение в Федеральную службу по надзору в сфере образования и науки пришел ответ о том, что Рособрнадзор не имеет правовых оснований для проведения внеплановой проверки по существу вопросов, указанных в обращении. Как следует из ответа со ссылками на нормативные правовые акты, такими основаниями должны быть факты угрозы причинения вреда жизни, здоровью граждан, вреда животным, растениям, окружающей среде, объектам культурного наследия...
Но факты нарушения требований законодательства об образовании, в том числе требований ФГОС, сообщенные в названном обращении, Рособрнадзор посчитал недостаточным основанием для проведения проверки с целью наведения должного порядка в осуществлении юридического образования в вузе.
Тем самым некомпетентным беспринципным людям в образовании дается карт-бланш на то, чтобы использовать образовательную деятельность, как в нашем случае, в области юриспруденции, в тех целях и таким образом, как они это посчитают нужным.
Ответ на вопрос «что делать?», как представляется, может быть таким. Надзор и контроль за юридическим, а равно и иным образованием требует серьезного совершенствования в рамках строительства правового государства. При этом, в частности, целесообразно создать на федеральном уровне базу преподавателей с указанием их образования, опыта и практики обучения по тем или иным дисциплинам, текущих мест их работы. Эти сведения должны являться обязательными для Рособрнадзора в своей работе для исключения нахождения в юридическом высшем и ином образовании непрофессионалов. А юридическая деятельность и в целом юриспруденция должны занять свое место, подчиняясь закону, праву, ТГП, интересам всего общества и государства, и выполнять свою функцию, обслуживая экономику и другие сферы общества и государства, а не использоваться в качестве неких инструментов ручного управления государством и обществом в интересах отдельных слоев и групп общества.