КС РФ уточнил правила виндикации государственного имущества: незаконная передача ≠ выбытие помимо воли

В своем новом постановлении КС РФ в очередной раз рассмотрел ситуацию, связанную с исками прокуроров в защиту интересов публичных образований. На этот раз вопрос был связан с моментом выбытия имущества (квартиры) из владения публичного образования.

Статья 302 ГК РФ, ограничивая возможность истребования имущества у добросовестного приобретателя, оговаривает, что это ограничение не работает, если спорное имущество выбыло из владения собственника помимо или против его воли или иного лица, которому оно было вверено собственником. Именно характер выбытия имущества из владения собственника является камнем преткновения в ситуации, когда вместо предъявления претензий к подлинным нарушителям, незаконно распорядившимся чужим имуществом, оно истребуется у абсолютно невиновных добросовестных приобретателей.

Ранее КС РФ уже доводилось обсуждать добровольность выбытия имущества из владения публичного образования (см. постановление КС РФ от 22.06.2017 № 16-П), и тогда он уже признавал конституционность оспариваемой и сейчас нормы п. 1 ст. 302 ГК РФ. По следам того дела с учетом возникающих на практике вопросов эта статья была даже дополнена новым п. 4, согласно которому публичное имущество не может быть истребовано у добросовестного приобретателя вне зависимости от того, каким образом оно выбыло из владения прежнего собственника, но при условии, что право добросовестного приобретателя на это имущество было зарегистрировано более трех лет назад. Именно этого последнего условия, которое могло бы защитить приобретателя, в деле не было — заявитель купил спорную квартиру менее чем за три года до предъявления иска, а те, кто продали ему квартиру, добросовестными не были.

В связи с этим, как справедливо отметил КС РФ в постановлении, применению подлежали общие правила п. 1 ст. 302 ГК РФ, которые предписывают учитывать то, как имущество выбыло из владения собственника. Поскольку приватизация квартиры предшественниками заявителя была осуществлена незаконно, прокурор, а вслед за ним и все суды — вплоть до ВС РФ, отказавшегося рассматривать его жалобу по существу, — решили, что публичный собственник утратил свое имущество помимо его воли.

Между тем отождествление незаконности распоряжения имуществом и недобровольности выбытия этого имущества из владения собственника является распространенной ошибкой. На этот случай даже было особое разъяснение в п. 39 постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 29.04.2010 № 10/22, в котором прямо отмечено: «Недействительность сделки, во исполнение которой передано имущество, не свидетельствует сама по себе о его выбытии из владения передавшего это имущество лица помимо его воли. Судам необходимо устанавливать, была ли воля собственника на передачу владения иному лицу».

Таким образом, в данном деле КС РФ пришлось оценивать не конституционность оспариваемой нормы, а всего лишь признать, что суды, рассматривавшие дело в ординарном порядке, элементарным образом неправильно применили действующие нормы права. Вполне понятно, что сама норма при этом судом была признана не противоречащей Конституции.

Предметом рассмотрения КС РФ стал п. 1 ст. 302 ГК РФ в контексте истребования квартиры. Речь о случае, когда суд констатирует утрату публично-правовым образованием жилья помимо его воли, а первоначальная передача жилого помещения из публичной собственности лицу, впоследствии продавшему его добросовестному приобретателю, признается незаконной. И вот здесь как раз возникают каверзные вопросы.

По общему правилу установленные в п. 302 ГК РФ условия выбытия имущества у собственника помимо воли (хищение и утрата) не являются исчерпывающими (Определение КС РФ от 10.04.2025) и суд сам устанавливает в каждом конкретном случае данный факт. Следует ли считать выбытием помимо воли — признание незаконными действий и актов публичного собственника по передаче жилого помещения? На этот вопрос КС РФ дает отрицательный ответ. Соответственно, у добросовестного приобретателя по возмездной сделке имущество не может быть истребовано.

Это объясняется тем, что передача жилого помещения из публичной собственности в частную является сложным юридическим составом и требует ряда последовательных юридически значимых действий. В итоге сам факт государственной регистрации за гражданином права на недвижимость, переданное ему публичным собственником, можно рассматривать как презумпцию наличия воли последнего на выбытие из его владения жилого помещения. И это объяснимо, ибо иное возлагало бы на покупателя данного имущества обязанность по проверке процедуры такой ее передачи продавцу, что влекло бы необоснованные риски совершения сделки, которые невозможно минимизировать.

Регистрация права в ЕГРН создает разумную уверенность у покупателя относительно обоснованности и законности передачи публичным собственником и получения права собственности на жилое помещение гражданином-продавцом. Таким образом, факт признания решений уполномоченного лица по передаче жилого помещения недействительными не должно автоматически приводить к выводу об отсутствии воли соответствующего публично-правового образования в отношении передачи владения.

В обратном случае неизбежно встал бы вопрос: можно ли применять этот подход к случаям утраты имущества юридических лиц? Ведь их воля также выражается действиями уполномоченных лиц, решения которых суд также может признать недействительными (ввиду, например, превышения полномочий). Соответственно, распространение такого толкования поставило бы под сомнение стабильность всего гражданского оборота в целом, что, конечно, недопустимо.

Таким образом, разъяснения КС РФ сохраняют преемственность подходов, изложенных в Обзоре судебной практики по делам, связанным с истребованием жилых помещений от граждан по искам государственных органов и органов местного самоуправления, утвержденном Президиумом ВС РФ 25.11.2015, в силу которых о наличии воли на выбытие квартиры из владения публично-правового образования могут свидетельствовать действия, направленные на передачу владения иному лицу, в частности действия уполномоченного органа публично-правового образования по предоставлению жилого помещения по договору социального найма, а также последующему заключению договора передачи жилья в собственность гражданина, даже если для этого отсутствовали законные основания, а также представление в орган, осуществляющий государственную регистрацию прав на недвижимое имущество и сделок с ним, документов для регистрации перехода права собственности.