Типовые споры с таможенными органами РФ можно разделить на три основные категории: споры по делам об административных правонарушениях, споры по классификации товаров по ТН ВЭД ЕАЭС и споры по корректировке таможенной стоимости товаров. Однако в 2023 г. тенденции рассмотрения нескольких категорий споров по корректировке таможенной стоимости претерпели существенные изменения. Также в материале затронем до сих пор актуальную на 2023 г. фундаментальную проблему, связанную с обжалованием решений ЕЭК, входящих в систему права ЕАЭС, и исполнением соответствующих решений Суда ЕАЭС.
Общая тенденция рассмотрения типовых споров о корректировке таможенной стоимости не изменилась. Основное бремя доказывания недостоверности заявления таможенной стоимости до сих пор лежит на таможенных органах, а не на участниках ВЭД, при условии предоставления при декларировании достоверной, количественно определяемой и документально подтвержденной информации.
Нельзя не отметить, что все чаще участники ВЭД стали прибегать к внесудебному обжалованию подобных решений (глава 51 Федерального закона от 03.08.2018 № 289-ФЗ «О таможенном регулировании в Российской Федерации <…>», далее — Закон № 289-ФЗ). Данный инструмент имеет не меньшую эффективность, чем судебное обжалование, однако проще, дешевле и снимает нагрузку с судов.
Дивиденды в структуре таможенной стоимости
Одним из основных направлений в 2019—2023 гг. стал вопрос включения дивидендов в таможенную стоимость ввозимых товаров. Главным образом это касается компаний, импортировавших товары от аффилированных лиц для реализации их на внутреннем рынке.
В конце 2022 г. ВС РФ изменил подход к рассмотрению подобных дел, переложив бремя доказывания отсутствия манипулирования элементами таможенной стоимости товара на декларантов.
В своих определениях по делам № А40-20125/2021, № А09-1129/2021 и № А09-1751/2021 ВС РФ разъяснил, что, если учредители компании принимают решение о выплате дохода (чистой прибыли), полученного в связи с реализацией импортных товаров, которые поставляются учредителем этой компании или лицом, входящим с ним в одну группу компаний, и при этом компанией не представлены доказательства, опровергающие влияние взаимосвязи сторон на стоимость сделки с товарами, включая документы и сведения о ценообразовании при экспорте товаров, такие дивиденды могут быть включены в таможенную стоимость ввезенных товаров.
ВС РФ пришел к выводу, что платежи, поименованные в качестве дивидендов и являющиеся таковыми лишь по форме (prima facie), должны признаваться связанными с ввозимыми товарами, а потому включаются в их таможенную стоимость на основании подп. 3 п. 1 ст. 40 ТК ЕАЭС. ВС РФ полагает, что по своей сути данные платежи обеспечивают получение продавцом части причитающегося ему дохода (выручки) от продажи ввезенных товаров и выполняют эту функцию в отношениях между сторонами внешнеторгового контракта.
Данные судебные акты ВС РФ существенно изменили подход арбитражных судов к рассмотрению дел, касающихся законности решений таможенных органов по включению в таможенную стоимость дивидендов.
Так, суды по делам № А40-20125/2021, № А09-1129/2021 и № А09-1751/2021 при новом рассмотрении дел признали законными решения таможен, так как решение вопроса о выплате дивидендов в рассмотренных случаях являлось исключительно вопросом усмотрения иностранного поставщика и (или) взаимосвязанных с ним участников группы компаний, что породило существенный риск манипулирования элементами стоимости товара.
При этом арбитражные суды не делали вывод об однозначном включении в таможенную стоимость дивидендов. Суды возлагали на декларантов бремя доказывания отсутствия влияния на цену товара взаимосвязи сторон сделки, в том числе посредством раскрытия информации о ценообразовании. В то же время предоставление указанной информации является крайне сложным, в том числе и потому, что иностранные поставщики не готовы раскрывать подобные сведения (полностью или частично).
Как результат, по указанным спорам и большинству схожих арбитражных дел в 2023 г. участники ВЭД получают отказные решения.
Таким образом, можно с уверенностью говорить, что в ближайшие годы таможенные органы еще сильнее могут активизировать свою работу по проведению проверок по вопросу включения дивидендов в таможенную стоимость ввозимых товаров. При этом проверки могут затронуть и производственные компании, которые импортируют сырье/комплектующие для производства, а также участников ВЭД, использующих ввезенные товары при оказании услуг.
В свою очередь, участникам ВЭД придется пересмотреть стратегию декларирования таможенной стоимости будущих поставок и поставок за последние три года из-за необходимости включения в нее дивидендов, выплаченных поставщикам или аффилированным с ними лицам.
Включение агентских расходов по организации перевозки на территории ЕАЭС в таможенную стоимость
При экспорте лесоматериалов из РФ длительное время существует практика, когда таможенные органы корректируют таможенную стоимость товара, включая в нее расходы за услуги, связанные с организацией перевозки товаров по таможенной территории РФ на основании заключенных агентских договоров, в том случае, когда агентом по такому договору выступает продавец товара.
До 2023 г. судебная практика по оспариванию указанных решений таможенного органа складывалась преимущественно в пользу участников ВЭД. В том случае, когда в соответствии с согласованным сторонами базисом поставки расходы по доставке товара были возложены на покупателя (например, FCA), суды отталкивались от этого обстоятельства и указывали, что покупатель самостоятельно несет расходы на перевозку товара, вне зависимости от того, кем организована данная перевозка.
Исходя из этого, суды признавали, что оплата за перевозку товаров, осуществленная по поручению и за счет иностранной компании, не может рассматриваться как платеж продавцу за проданные товары, поскольку указанные действия исполнены продавцом в рамках договора поручения. При этом суды отмечали, что совпадение экспедитора по договору перевозок и поставщика по внешнеэкономическому контракту базисным условиям FCA не противоречит (постановления АС Восточно-Сибирского округа от 26.07.2017 по делу № А19-14937/2016, АС Северо-Западного округа от 16.06.2022 по делу № А52-2535/2021, АС Волго-Вятского округа от 31.05.2021 по делу № А43-7042/2020).
Однако в июне 2023 г. ВС РФ вынес Определение от 06.06.2023 № 301-ЭС23-1708, в котором изложил иную правовую позицию.
цитируем документ
Цена, фактически уплаченная за вывозимый товар, включает открытый перечень платежей, осуществленных или подлежащих осуществлению в целях достижения конечного результата внешнеторговых сделок (экспорта товаров) и, следовательно, считаются формирующими часть цены, используемой для таможенных целей, даже если в силу усмотрения участников оборота эти платежи не были включены в контрактную цену товаров.
Расходы на перевозку (транспортировку) влияют на действительную стоимость перевозимых товаров и, соответственно, подлежат учету при их таможенной оценке как один из компонентов таможенной стоимости при ее определении первым методом (по стоимости сделки с вывозимыми товарами), если данные расходы, по сути, представляют собой часть цены товара, но не вошли в контрактную цену вследствие манипулирования отдельными компонентами стоимости сделки со стороны участников внешнеторгового оборота, путем ее искусственного (экономически неоправданного) разделения между несколькими гражданско-правовыми договорами.
В таком случае расходы на перевозку (транспортировку) экспортируемого товара должны рассматриваться как оплата стоимости самого товара, произведенная опосредованно (косвенный платеж).
В результате ВС РФ констатировал, что иностранные покупатели фактически производили оплату по агентским договорам обществу, которое номинально перестало быть собственником лесопродукции и формально получало оплату за перевозки чужих товаров, но при этом в действительности по своей экономической сути данные платежи представляли собой оплату за товары и, следовательно, подлежали включению в стоимость сделки для целей исчисления таможенной стоимости.
Данное решение существенно изменило подход к рассмотрению подобных дел. Уже по схожим делам (к примеру, № А56-119391/2021, № А56-91825/2022), которые рассматривались после вынесения этого судебного определения, арбитражные суды в случае установления факта организации перевозки по территории ЕАЭС экспортером или аффилированным с ним лицом в рамках агентских договоров принимали решение, которым подтверждали законность включения таможенными органами в таможенную стоимость товара выплат на агентов. Даже несмотря на то, что суды устанавливали в рамках дел факты последующей оплаты агентом перевозки реальному не аффилированному перевозчику).
Подобный подход судов к разрешению споров фактически призывает участников ВЭД — экспортеров не просто скорректировать подход с обоснованием отсутствия манипулирования элементами таможенной стоимости, а в принципе отказаться от предоставления иностранным покупателям услуг по организации перевозки вывозимых товаров по территории ЕАЭС.
Роялти в таможенной стоимости
Одним из направлений дел в судебной практике в последнее время считается проведение таможенных проверок по вопросу включения лицензионных платежей в структуру таможенной стоимости импортируемых товаров.
Расширяя способы доначисления на данном направлении, несколько лет таможенные органы планомерно продвигали позицию о включении в таможенную стоимость еще и внутригрупповых лицензионных платежей, выплачиваемых за использование коммерческого обозначения, ноу-хау, программного обеспечения, веб-сайта и т.п. Данные платежи не используются в производстве товара, не являются его частью, а служат для индивидуализации предприятия и используются в организации его административно-хозяйственной деятельности, то есть прямо никак не влияют на импорт товаров в РФ.
До конца 2022 г. арбитражные суды оставались на стороне декларантов и не позволяли включать данные платежи в таможенную стоимость. Однако в конце 2022 г. ВС РФ вынес два определения по делам № А09-1129/2021 и № А09-1751/2021, которыми кардинально изменил практику по данному вопросу.
ВС РФ допустил возможность включения в таможенную стоимость товара внутригруппового роялти, в связи с чем указал на необходимость при разрешении подобных споров обращать внимание на следующие факторы:
-
имелись ли возможность и экономический смысл импорта товаров без использования объектов интеллектуальных прав и уплаты внутригрупповых роялти с учетом принятых внутри группы компаний правил организации торговой деятельности под определенным брендом не только юридически (на законном основании), но и фактически (с учетом принятых внутри группы компаний правил организации торговой деятельности под определенным брендом);
-
представлены ли участником ВЭД подтверждения того, что взаимосвязь сторон не повлияла на цену сделки, в частности документы и сведения о ценообразовании, которое применялось при импорте товаров в РФ.
По результатам пересмотра дел № А09-1129/2021 и № А09-1751/2021 суды вынесли решения в пользу таможенных органов.
Так, из имеющейся внутригрупповой связи суды сделали вывод, что разрешение правообладателей на введение товаров в гражданский оборот на территории РФ формализуется договорами коммерческой концессии, в соответствии с которыми декларанты получили права на продвижение товаров на территории Российской Федерации в своих магазинах и через веб-сайт.
При этом суды отметили, что представленные декларантом документы о ценообразовании никак не раскрывают действительную стоимость товаров в связи с отсутствием сравнительных величин. Заявителями не подтверждена доступность ввезенных товаров неограниченному кругу лиц по тем же ценам, что и самому декларанту (иными лицами данные товары не импортировались).
Учитывая данные обстоятельства, суды пришли к выводу о том, что внутри групп компаний установлены требования по использованию объектов интеллектуальных прав, делающие возможной продажу товаров в страну импорта для последующей розничной торговли, в том числе требования относительно использования внутригрупповых ноу-хау, программного обеспечения, веб-сайта и коммерческого обозначения, следовательно, соответствующие платежи, осуществляемые в пользу поставщика или иного участника группы компаний (взаимосвязанного лица), рассматриваются как элементы действительной стоимости товаров, которые в силу подп. 7 п. 1 ст. 40 ТК ЕАЭС должны быть учтены для целей их таможенной оценки.
Однако не все дела были пересмотрены в пользу таможни.
Так, по делу № А41-27564/2022 суд кассационной инстанции также посчитал возможным применить позицию ВС РФ, изложенную в определениях от 02.12.2022 по делам № А09-1129/2021 и № А09-1751/2021, и отправил дело на новое рассмотрение. Однако при новом рассмотрении суды вновь подтвердили незаконность решений таможенных органов.
Так, суды установили, что декларант приобрел товары у стороннего производителя, который не является взаимосвязанным лицом с АО или правообладателем. При этом правообладатель не устанавливал требований к производителям спорных товаров, а также к процессу их производства, за исключением стандартного контроля качества на соответствие требованиям нормативной документации, утвержденной Минздравом РФ.
цитируем документ
При таких обстоятельствах спорные внешнеторговые контракты не являются внутригрупповыми сделками. В данной связи правовая позиция, изложенная в определениях ВС РФ по делу № А09-1751/2021, к настоящему спору неприменима.
Постановление Арбитражного суда Московской области от 24.11.2023 по делу № А41-27564/22
Можно сделать вывод, что фактически ВС РФ для подобных ситуаций установил повышенный стандарт доказывания и презумпцию вины для декларанта, являющегося взаимосвязанным лицом в группе компаний.
Стоит также обратить внимание, что последние годы таможенные органы также требуют включать в таможенную стоимость импортированных товаров не только суммы внутригрупповых лицензионных платежей, но и агентского НДС, удержанного и перечисленного декларантами в бюджет РФ с сумм таких платежей, основываясь на позиции Минфина РФ (письма от 13.10.2021 № 27-01-21/82729, от 04.08.2016 № 03-10-11/45719, от 19.11.2015 № 03-10-08/66933), которая, в свою очередь, основана на толковании актов Всемирной таможенной организации.
Судебная практика по данному вопросу включения агентского НДС в таможенную стоимость является противоречивой. В большинстве случаев суды встают на сторону таможенных органов № А40-251204/2021, № А40-11337/2022. Но также существуют прецеденты, когда суды выносили решения в пользу декларантов (№ А40-79711/2022).
К сожалению, до сих пор ВС РФ не высказал своей позиции по данному вопросу.
Оспаривание решений Суда ЕАЭС в России
В то же время хотелось бы обратить внимание на существующую фундаментальную проблему в таможенном законодательстве — невозможность участников ВЭД эффективно оспорить НПА ЕАЭС, а именно решения ЕЭК.
Еще в 2021 г. Судом ЕАЭС было рассмотрено дело № С-1/21, по результатам которого все решения ЕЭК (действовавшие на тот момент) в части включения в ТН ВЭД ЕАЭС и ЕТТ ЕАЭС товарной подсубпозиции 8430 50 000 2 «машины очистные узкозахватные» были признаны не соответствующим Договору о Евразийском экономическом союзе и ТК ЕАЭС.
Дело возникло из арбитражного дела № А62-9093/2016, в рамках которого заявитель не смог оспорить решение по классификации товаров.
Общество обратилось за пересмотром судебных актов по делу № А62-9093/2016 по новым обстоятельствам. Таковым выступило решение Коллегии Суда Евразийского экономического союза от 14.04.2021 № СЕ-1-2/2-21-КС, оставленное без изменения решением апелляционной палаты Суда ЕАЭС от 15.07.2021. В соответствии с ними решения Евразийской экономической комиссии от 10.09.2015 № 113 и от 18.10.2016 № 112 в части включения в ТН ВЭД ЕАЭС и Единый таможенный тариф ЕАЭС подсубпозиции 8430 50 000 2 «машины очистные узкозахватные» признаны не соответствующими Договору о ЕАЭС и Таможенному кодексу Евразийского экономического союза.
Суды, отказывая в удовлетворении требований заявителей, исходили из положений п. 102 Статута Суда ЕАЭС, являющегося приложением № 2 к Договору о ЕАЭС, согласно которым решение Суда ЕАЭС не изменяет и (или) не отменяет действующих норм права ЕАЭС, законодательства государств — членов ЕАЭС и не создает новых. Вместе с тем суды отметили, что подсубпозиция 8430 50 000 2 «машины очистные узкозахватные» повторно включена в ТН ВЭД ЕАЭС согласно решению Совета Евразийской экономической комиссии от 14.09.2021 № 80. В конечном итоге с ними согласился и ВС РФ.
КС РФ в своем Определении от 21.07.2022 № 1972-О указал, что акты Суда ЕАЭС о признании по заявлению хозяйствующего субъекта решений Евразийской экономической комиссии или отдельных их положений не соответствующими Договору о ЕАЭС и (или) международным договорам в рамках ЕАЭС не только не обладают ретроактивным значением, но и сами по себе непосредственно не влекут отмены (недействительности) указанных решений или отдельных их положений.
В 2023 г. тенденции сохранились. Например, общество оспорило решение об отказе во внесении изменений (дополнений) в таможенную декларацию со ссылкой на решение Суда Евразийского экономического союза от 14.04.2021 № СЕ-1-2/2-21-КС в части признания включения в ТН ВЭД ЕАЭС и ЕТТ ЕАЭС подсубпозиции 8430 50 000 2 «машины очистные узкозахватные» не соответствующими Договору о ЕАЭС от 29.05.2014 и Таможенному кодексу ЕАЭС.
Суд округа пришел к выводу о том, что...
цитируем документ
Согласно п. 102 Статута решение Суда ЕАЭС не изменяет и (или) не отменяет действующих норм права Союза, законодательства государств-членов и не создает новых. <…>
Кроме того, судебные акты Суда ЕАЭС не содержат указания на возможность ретроактивного применения сформулированных в них позиций для пересмотра ранее принятых решений таможенных органов о классификации товаров в соответствии с ТН ВЭД ЕАЭС, для пересмотра и изменения сведений, заявленных в ДТ, а также указаний о применении сформулированных в них позиций при разрешении дел национальными судами ранее исполнения ЕЭК соответствующего решения Суда ЕАЭС.
Постановление Арбитражного суда Московской области от 26.04.2023 по делу № А40-104624/2022
Таким образом, фактически в настоящее время в РФ применяется таможенное законодательство ЕАЭС (п. 1 ст. 2 Закона № 289-ФЗ), в которое входят решения ЕЭК (не имеющие силу международных договоров), но оспаривание которых участниками ВЭД в принципе пока невозможно.