Фальсификация доказательств в судебных делах разных уровней – явление почти обыденное. Ею зачастую не гнушается недобросовестная сторона, пытаясь усилить свою позицию в суде или доказать необоснованность позиции процессуального оппонента. Представляется, что распространению случаев фальсификации доказательств по делу способствуют три основных фактора: несерьезное отношение судов к вопросам фальсификации доказательств, неудачная формулировка ст. 161 Арбитражного процессуального кодекса РФ (далее – АПК РФ), бездействие правоохранительных органов. Но обо всем по порядку.
Реакция нижестоящих судов
Фальсификация доказательств является уголовно наказуемым деянием, которому посвящена ст. 303 главы 31 «Преступления против правосудия» Уголовного кодекса РФ (далее – УК РФ). Ст. 161 АПК РФ предусматривает порядок рассмотрения заявления о фальсификации доказательства.
На суд возложена обязанность полного и всестороннего исследования всех обстоятельств дела. Именно он должен быть заинтересован в пресечении и недопущении фальсификации доказательств по делу. Однако судебные органы, к сожалению, не то что по своей инициативе, но даже и по обоснованному заявлению участников процесса нередко не проверяют заявлений о фальсификации доказательств по делу.
Так, в рамках процесса о несостоятельности физического лица (дело № А56-71402/2015 рассматривалось в том числе и в ВС РФ, но точка в споре еще не поставлена) разбирался вопрос о включении требований общества с ограниченной ответственностью (далее – Общество) на сумму свыше 27,7 млн руб. в реестр требований кредиторов должника (далее – реестр).
Возражая против включения в реестр требований Общества, в котором сам должник являлся единственным участником и генеральным директором, банк, перед которым Общество поручилось за должника, наряду с доводом о 100-процентной аффилированности должника и кредитора, заявил о фальсификации соглашения от 07.05.2012. В последнем стороны предусмотрели, что физическое лицо выплатит Обществу долг и проценты за то, что то в качестве поручителя должника исполнило обязательство по погашению его долга перед банком.
Суд первой инстанции в итоге признал требования Общества обоснованными и подлежащими включению в реестр, а относительно заявления о фальсификации доказательств отметил буквально следующее.
«Указывая на фальсификацию данного соглашения в отзывах на требование, АО «СитиИнвестБанк» а установленном ст. 161 Арбитражного процессуального кодекса РФ порядке заявление о фальсификации не сделало, ходатайства о назначении экспертизы давности изготовления документа не заявило, в связи с чем доводы в указанной части отклоняются судом» (Определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 04.08.2016 по делу № А56-71402/2015).
Таким образом, для суда было важнее соблюдение стороной формы заявления о фальсификации доказательства (по всей видимости, она сделала заявление в устной, а не в письменной, как это предусмотрено АПК РФ, форме), нежели выяснение факта наличия или отсутствия обоснованности такого заявления.
Изложенную выше позицию суда первой инстанции поддержали суды апелляционной и первой кассационной инстанций. Однако ВС РФ Определением от 16.11.2017 № 307-ЭС17-1676 по делу № А56-71402/2015 отменил судебные акты судов трех инстанций и направил обособленный спор на новое рассмотрение.
Позиция ВС РФ
ВС РФ в первую очередь отметил допущенную судом первой инстанции процессуальную ошибку, указав, что до того, как объявить перерыв, после которого было сделано заявление о фальсификации доказательства, суд не объявил о завершении исследования доказательств по делу.
Таким образом, ВС РФ указал на то, что у суда первой инстанции не имелось процессуальных препятствий для надлежащего рассмотрения заявления о фальсификации, так как стадия исследования доказательств не была завершена.
Также ВС РФ обратил внимание нижестоящих судов на то, что АПК РФ в отдельных случаях наделяет суд полномочиями по истребованию дополнительных доказательств по делу, в частности, при проверке достоверности заявления о фальсификации согласно ст. 161 АПК РФ. Действительно, эта статья дает право суду при проверке достоверности заявления о фальсификации доказательства по своей инициативе истребовать соответствующее доказательство или назначать экспертизу.
Позиция ВС РФ, на мой взгляд, обоснована и направлена на исправление допущенной судами существенной ошибки: отказ в рассмотрении заявления о фальсификации доказательства по делу по мотиву отсутствия ходатайства о назначении экспертизы недопустим. Суд сам может назначить экспертизу по своей инициативе, в том числе на основании п. 3 ст. 50 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)».
Таким образом, вопрос надлежащего рассмотрения заявления о фальсификации доказательства по делу был разрешен только в ВС РФ, хотя вряд ли его можно причислить к вопросам, для рассмотрения которых необходимо участие практикообразующего судебного органа страны.
Судебная практика игнорирования
В процессе представления интересов доверителей в судах мне не раз приходилось сталкиваться с фальсифицированными доказательствами.
Так, в рамках дела № А40-232602/2015 третьим лицом было заявлено о фальсификации расписки, на которой основывал свои требования истец. Заявление было подано в соответствии с положениями ст. 161 АПК РФ. Истец в ответ на заявление о фальсификации расписки указал, что просто потерял ее подлинник.
При таких обстоятельствах ответчики, третьи лица со ссылкой на положения ч. 6 ст. 71 АПК РФ заявили, что копия расписки в отсутствие подлинника документа, а также наличия заявления о фальсификации доказательства не является надлежащим доказательством по делу. Однако суд первой инстанции (его позицию поддержали и вышестоящие суды) не то, что не рассмотрел или отклонил заявление о фальсификации, а вообще проигнорировал этот факт и никак в итоговом судебном акте свою позицию по указанному заявлению не отразил (Решение Арбитражного суда города Москвы от 13.09.2016 по делу № А40-232602/2015). Эта позиция суда нарушает нормы АПК РФ и противоречит здравому смыслу!
В рамках другого дела № А66-7580/2015 рассматривался вопрос недействительности договора подряда. Спорный договор был подписан представителем по доверенности, однако в суде первой инстанции участвующий в деле в качестве третьего лица генеральный директор общества (истца) заявил о фальсификации договора подряда с указанием на несоответствие даты его заключения (непосредственного подписания) датам, указанным в самом договоре. После данного заявления представитель ответчика заявил об исключении данного договора из числа доказательств по делу.
Однако суд первой инстанции проигнорировал заявление о фальсификации доказательства и почему-то стал уточнять мотивы исключения договора подряда из числа доказательств, отказал истцу в ходатайстве о проведении экспертизы и признал договор надлежащим доказательством.
Суд апелляционной инстанции истребовал дополнительные доказательства в обоснование фактического выполнения ремонтных работ в рамках спорного договора подряда. Ответчик предоставил очередную порцию сфальсифицированных документов, на что истцом было подано еще одно заявление о фальсификации доказательств по делу. Ответчик вновь исключил все указанные документы из числа доказательств по делу после заявления истца, однако и при таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции не отменил решение суда первой инстанции (Решение Арбитражного суда Тверской области от 06.07.2016 и Постановление Четырнадцатого арбитражного апелляционного суда от 22.02.2017 по делу по делу № А66-7580/2015).
Таким образом, приведенная судебная практика показывает, что в реальности суды не проявляют серьезного отношения к заявлению стороны о фальсификации доказательства по делу, а ведь речь идет о совершении преступления – такого же общественно опасного деяния, как, скажем, мошенничество.
Именно подобное снисходительное отношение судов приводит к тому, что недобросовестная сторона процесса без зазрения совести и в отсутствие какой-либо угрозы негативных последствий для себя предоставляет суду сфальсифицированные документы.
Правоохранительные органы не отстают
Позиция правоохранительных органов по фальсификации доказательств по делу в большинстве случаев является правомерной.
В одном из рассмотренных Арбитражным судом города Москвы дел путем проведения почерковедческой и технической экспертиз был установлен факт фальсификации подписи работника истца в уведомлении о расторжении договора аренды.
Соответствующее заявление с приложением копии проведенной экспертизы и определения суда о результатах последней было предоставлено в распоряжение сотрудников правоохранительных органов. Казалось бы, имеются все составляющие для возбуждения дела по ст. 303 УК РФ. Однако сотрудники правоохранительных органов не только не возбудили уголовное дело, но и не допросили лиц, которые предположительно подделали подпись. Вместо этого заявитель получил отказ в возбуждении уголовного дела по факту отсутствия признаков мошенничества в действиях подозреваемых лиц.
Плюс на минус…
Думается, что ст. 161 АПК РФ в том виде, в каком она зафиксирована сегодня, является основной причиной массового распространения практики фальсификации доказательств по делу.
Так, в силу ст. 161 АПК РФ после заявления стороны о фальсификации доказательства по делу суд при согласии лица, представившего предположительно сфальсифицированный документ, исключает последний из числа доказательств по делу.
С одной стороны, после исключения доказательства из дела сторона больше не сможет ссылаться на соответствующий документ в обоснование своей позиции. С другой стороны, ст. 161 АПК РФ фактически дает недобросовестной стороне возможность сыграть в своеобразную правовую рулетку, рассуждая примерно таким образом: представлю документ и, если оппонент заявит о фальсификации, то исключу его из числа доказательств по делу, а, если нет, то суд примет его как надлежащее доказательство.
При этом правило об исключении доказательства из числа доказательств после согласия представившей его стороны в ст. 161 АПК РФ сформулировано чуть ли не в императивной форме – суду фактически вменяется в обязанность исключить доказательство из дела.
С моей точки зрения, единственным плюсом данной нормы является оперативное решение вопроса доказательственной силы представленного документа, в отношении которого имеется заявление о фальсификации. Однако этот плюс не перевешивает всех тех существующих сегодня минусов, которые мешают справедливому разрешению спора.
Например, еще один существенный недостаток заключается в том, что на практике противник в споре не всегда знает о фальсификации представленного доказательства.
Так, в процессах о банкротстве добросовестные кредиторы зачастую не имеют информации о хозяйственной деятельности должника с иными кредиторами, число которых может достигать нескольких сотен. При таких обстоятельствах добросовестный кредитор не может в том числе обосновать, в каком конкретно году (скажем, в 2015-м или 2016-м) заключен договор, на основании которого кредитор пытается включить свои требования в реестр требований кредиторов должника. А ведь такие вопросы имеют очень важное значение для применения правил пропуска срока исковой давности или периодов подозрительности в целях оспаривания сделок должника и т. д.
Очевидно, что фальсификация доказательств по делу является реальным и прямым препятствием к справедливому рассмотрению спора. При обоснованном заявлении стороны о фальсификации доказательства суд обязан надлежащим образом рассмотреть это заявление и воспользоваться своим правом, предоставленным ему АПК РФ, – истребовать необходимые доказательства по делу и назначить экспертизу. На сегодняшний день у арбитражных судов есть все права и полномочия, чтобы активно бороться с фальсифицированными доказательствами в делах, рассматривать споры в атмосфере уважения к позиции сторон и обеспечить последним действительно равные условия при осуществлении правосудия.