В некоторых случаях публикация в Едином федеральном реестре сведений о фактах деятельности юридических лиц (Федресурс) признается судебной практикой юридически значимым фактом. В материале проанализируем такие ситуации на примерах из актуальной судебной практики.
Публикация в Федресурсе кредитором сообщения о намерении обратиться в суд с заявлением о признании должника банкротом
В деле № А29-11374/2020 общество обратилось в суд с иском к компании о признании сообщения о намерении компании обратиться в суд с заявлением о признании общества несостоятельным (банкротом), опубликованного в Федресурсе, не соответствующим действительности и порочащим деловую репутацию. Кроме этого, истец требовал обязать ответчика опубликовать в Федресурсе опровержение порочащих деловую репутацию сведений и аннулировать оспариваемое сообщение.
Суды трех инстанций отказали в удовлетворении требований искового заявления. Суды пришли к выводу о том, что «решение об удовлетворении иска о защите чести, достоинства и деловой репутации выносится судом в случае установления совокупности трех условий: сведения должны носить порочащий характер, быть распространены и не соответствовать действительности. Отсутствие хотя бы одного обстоятельства из обязательной совокупности вышеперечисленных условий для удовлетворения иска является основанием для отказа в удовлетворении заявленных требований».
Общество обратилось в суд округа с кассационной жалобой. По мнению кассатора, опубликование уведомления на Федресурсе о намерении обратиться с заявлением о признании должника банкротом должно основываться на реальной, присужденной к взысканию задолженности должника. Следовательно, до обращения кредитора в арбитражный суд с заявлением о банкротстве и возбуждения дела о банкротстве согласно п. 2.1 ст. 7 Закона о банкротстве необходимо соблюсти требование о вступлении в законную силу судебного акта (п. 2 ст. 7 Закона о банкротстве).
Помимо этого, кассатор указал, что фактически компания не имела перспективы в реализации процедуры банкротства в отношении кассатора, а публикация сообщения о намерении инициировать процедуру банкротства ставила целью причинить вред деловой репутации кассатора и распространить о нем порочащую информацию, так как на момент публикации сообщения у него отсутствовала просуженная задолженность перед ответчиком.
Вместе с тем суд округа отметил, что не были представлены объективные, достаточные и достоверные доказательства того, что оспариваемые действия носят оскорбительный характер, содержат недостоверные сведения и умаляют деловую репутацию истца.
Кассационная инстанция оставила в силе обжалуемые судебные акты, сославшись на следующее.
цитируем документ
Как правомерно указали суды, намерение само по себе представляет субъективную категорию, оно не является фактом либо утверждением о нем и не может быть подвергнуто какой-либо объективной оценке. Более того, публикация в Реестре уведомления о намерении обратиться в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом в силу пункта 2.1 статьи 7 Закона № 127-ФЗ является юридически значимым фактом для реализации права на обращение в суд для возбуждения дела о банкротстве.
Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 26.08.2021 № Ф01-4447/2021 по делу № А29-11374/2020
К аналогичным выводам пришел и Арбитражный суд Северо-Западного округа в постановлении от 13.11.2019 № Ф07-11850/2019 по делу № А13-15401/2018, а также Девятый арбитражный апелляционный суд в постановлении от 17.01.2023 № 09АП-84316/2022 по делу № А40-47731/2022.
Более того, обращение с заявлением о признании должника банкротом является процессуальным правом лица и не является действием по распространению сведений, порочащих деловую репутацию (Определение ВС РФ от 29.07.2020 № 304-ЭС20-10883).
Таким образом, намерение само по себе представляет субъективную категорию, оно не является фактом либо утверждением о нем и не может быть подвергнуто какой-либо объективной оценке.
Субсидиарная ответственность контролирующего должника лица при отсутствии в Федресурсе подлежащих публикации сведений
В случае отсутствия в Федресурсе сведений о должнике, подлежащих публикации в соответствии с законом, ответственность контролирующего должника лица возникает не всегда, а лишь в случае наступления определенных последствий.
В 2011 г. между обществом (заказчик) и компанией (исполнитель, должник) был заключен договор на выполнение опытно-конструкторских работ (постановление Арбитражного суда Московского округа от 09.07.2020 № Ф05-9549/2020 по делу № А40-100732/2019).
Во исполнение обязательств по договору общество перечислило компании аванс. Поскольку исполнитель нарушал установленные сроки выполнения работ, заказчик в одностороннем порядке отказался от исполнения договора и потребовал возврата оплаченного аванса. Аванс так и не был возвращен, из-за чего в 2016 г. заказчик обратился в суд с иском к подрядчику.
В 2018 г. общество обратилось в суд с заявлением о признании компании несостоятельным (банкротом). Производство по делу о несостоятельности (банкротстве) компании было прекращено в связи с отсутствием средств, достаточных для возмещения судебных расходов на проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве.
Общество подало в суд заявление о привлечении директора должника к субсидиарной ответственности по его обязательствам за неподачу в суд заявления о банкротстве должника в 2014 г., а также за то, что он не опубликовал в Федресурсе сведения о стоимости чистых активов должника.
Суды привлекли директора должника к субсидиарной ответственности по обязательствам должника и правильно применили положения Закона о банкротстве в редакции Федерального закона № 134-ФЗ (в отношении неподачи заявления) и № 266-ФЗ (в отношении неопубликования сведений).
Директор должника обжаловал судебные акты, ссылаясь на то, что у должника отсутствовали денежные обязательства перед кредиторами на вмененную дату объективного банкротства. Кроме того, отсутствие в публичном доступе информации об активах должника не могло затруднить для заявителя проведение процедуры банкротства, поскольку о финансовом состоянии должника заявителю было известно из иных документов должника, доступных заявителю.
Окружной суд отклонил доводы кассатора. Суд указал, что нижестоящие суды установили, что в период с 2011 по 2013 г. должник не имел собственных ресурсов для надлежащего исполнения обязательств перед заказчиком по договору на выполнение опытно-конструкторских работ. Кассатор не привел доказательств наличия у должника в 2014 г. реальной возможности исполнить свои обязательства перед заказчиком либо наличия имущества и денежных средств в объеме, достаточном для погашения требования заказчика.
Таким образом, нижестоящие суды установили момент возникновения признаков объективного банкротства у должника и сопутствующую обязанность директора обратиться в суд с заявлением о банкротстве.
Кроме этого, в соответствии с подп. «к» п. 7 ст. 7.1 Федерального закона от 08.08.2001 № 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» и п. 9 ст. 3 Федерального закона от 05.05.2014 № 99-ФЗ «О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации», общество, начиная с 01.09.2014, должно было ежегодно представлять в Федресурс сведения о стоимости чистых активов на последнюю отчетную дату. Однако такие сведения в реестр должником не вносились, и на дату возбуждения дела о банкротстве сведения о стоимости его чистых активов в публичном доступе отсутствовали.
цитируем документ
...отсутствие в публичном доступе на дату возбуждения дела о банкротстве <…> (15.11.2018) сведений о стоимости его чистых активов, повлияло на срок рассмотрения судом дела о признании <…> банкротом, а именно оказало влияние на продолжительность принятия <…> решения о согласии (об отказе) на финансирование процедур банкротства должника, поскольку у заявителя отсутствовала возможность оценить целесообразность оплаты процедур банкротства и перспективу возврата уплаченных средств по завершению этих процедур.
Постановление Арбитражного суда Московского округа от 09.07.2020 № Ф05-9549/2020 по делу № А40-100732/2019
Таким образом, в рассмотренном споре отсутствие публикации в Федресурсе повлияло на факт наступления банкротства должника, что само по себе предопределило привлечение директора к ответственности за указанное бездействие.
Однако привлечение контролирующих должника лиц к ответственности в каждом случае, когда не публикуются установленные законом сведения, представляется сомнительным. Это связано с тем, что суд должен оценивать существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством (п. 16 постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве»).
Момент публикации в Федресурсе сообщения о ликвидации юридического лица как начало течения срока для предъявления требований кредиторов
В деле № А65-5139/2021 общество обратилось в суд с заявлением к ФНС о признании незаконным внесения записи в ЕГРЮЛ о прекращении юридического лица — компании путем его ликвидации и об обязании устранить допущенное нарушение (постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 16.03.2022 № Ф06-15026/2022 по делу № А65-5139/2021).
Суд первой инстанции удовлетворил требования, так как посчитал, что ликвидатор компании несвоевременно и не в полном объеме разместил сведения в Федресурсе о ликвидации юридического лица, что свидетельствует о неисполнении юридическим лицом в процессе ликвидации обязанности уведомить кредиторов.
Суд апелляционной инстанции в удовлетворении заявленных требований отказал. По мнению суда, все заинтересованные лица были уведомлены о том, что юридическое лицо находится в процессе ликвидации, путем размещения данной информации в ЕГРЮЛ, на Федресурсе и в журнале «Вестник государственной регистрации». А двухмесячный срок для предъявления требований кредиторов, установленный ГК РФ, подлежит исчислению с момента опубликования сообщения в журнале «Вестник государственной регистрации».
Общество не согласилось с постановлением апелляции и обратилось с кассационной жалобой в окружной суд. По мнению кассатора, установленный законом порядок ликвидации компании соблюден не был. В частности, так как соответствующее сообщение в Федресурсе было опубликовано с нарушением срока. Кроме того, податель жалобы — это кредитор ликвидированного юридического лица на основании недействительности (ничтожности) сделок между ним и компанией.
Кассация не нашла оснований для удовлетворения жалобы общества и поддержала доводы апелляционной инстанции. В соответствии с п. 1, 2 ст. 63 ГК РФ ликвидационная комиссия публикует в средствах массовой информации сообщение о его ликвидации и о порядке и сроке заявления требований его кредиторами. Этот срок не может быть менее двух месяцев с момента опубликования сообщения о ликвидации.
Суды установили, что в журнале «Вестник государственной регистрации» от 02.09.2020 было опубликовано сообщение о ликвидации компании с предложением кредиторам предоставить свои требования ликвидатору в течение двух месяцев с момента опубликования данного сообщения.
В связи с этим окружной суд подчеркнул, что:
цитируем документ
...императивные нормы закона о применении правил исчисления сроков для направления кредиторами возражений относительно предстоящего включения данных в ЕГРЮЛ определяются датой опубликования уведомления о ликвидации юридического лица в Вестнике государственной регистрации заявителем.
Отметим, что закон устанавливает порядок защиты кредитором ликвидируемого лица своих прав и интересов в случае отказа в удовлетворении его требований.
В соответствии с п. 6 ст. 64 ГК РФ требования кредиторов, не удовлетворенные из-за недостаточности имущества ликвидируемого юридического лица, считаются погашенными. Погашенными считаются также требования кредиторов, не признанные ликвидационной комиссией, если кредитор не обращался с иском в суд, а также требования, в удовлетворении которых решением суда кредитору отказано.
В силу п. 4 ст. 64 ГК РФ в случае отказа ликвидационной комиссии в удовлетворении требований кредитора либо уклонения от их рассмотрения кредитор вправе до утверждения ликвидационного баланса юридического лица обратиться в суд с иском к ликвидационной комиссии.
В соответствии с п. 4 ст. 51 ГК РФ заинтересованные лица вправе направить в уполномоченный государственный орган возражения относительно предстоящего включения данных в единый государственный реестр юридических лиц в порядке, предусмотренном законом о государственной регистрации юридических лиц.
Кредитор в рассматриваемом споре перечисленными правами не воспользовался.
Помимо этого, кассация отклонила доводы заявителя о применимости подхода, изложенного в п. 25 постановления Пленума ВС РФ от 13.10.2015 № 45 «О некоторых вопросах, связанных с введением в действие процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве) граждан» и ссылку на судебную практику, в частности, на постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 12.09.2019 по делу № Ф06-42871/2019. Суд округа указал, что этот судебный акт принят по делу о несостоятельности (банкротстве) кредитной организации. Закон о банкротстве разграничивает порядок уведомления кредиторов кредитной организации в различных средствах массовой информации.
цитируем документ
Особенности опубликования сведений в различных печатных изданиях обуславливают, что при применении правил исчисления конкретной даты от публичного извещения сведений о банкротстве кредитной организации следует руководствоваться датой более позднего публичного извещения, поскольку юридические последствия публикации публичных извещений в предусмотренных средствах массовой информации равнозначны. Указанный подход не может быть применен в настоящем споре.
В соответствии с приказом ФНС России от 16.06.2006 № САЭ-3-09/355@ сведения, содержащиеся в ЕГРЮЛ и предназначенные для публикации, а также иные сведения, подлежащие опубликованию в соответствии с законодательством Российской Федерации о государственной регистрации, публикуются в журнале «Вестник государственной регистрации». Суд отметил, что:
цитируем документ
ЕФРСЮЛ не является периодическим изданием, более того, представляет собой сводный информационный ресурс. Соответственно, дата публикации уведомления о принятом решении о ликвидации юридического лица не влияет на порядок исчисления сроков, предусмотренных п. 1 ст. 63 ГК РФ и п. 2 статьи 22 Закона о регистрации.
Кроме этого, кассация поддержала выводы суда апелляционной инстанции о том, что намерение общества направить в суд заявление о признании сделки недействительной не свидетельствует о наличии обязательственных правоотношений, ставших основанием для отказа регистрирующим органом в государственной регистрации ликвидации юридического лица. Мнимость сделки указывает на наличие в ней пороков и не свидетельствует о наличии обязательственных правоотношений между сторонами.
Признание сделки недействительной — это лишь один из способов защиты права. Избрание конкретного способа защиты не свидетельствует о наличии обязательственных правоотношений между сторонами. В данном случае только судебное решение о признании сделки недействительной может стать основанием для возникновения обязательственных отношений между сторонами (последствия применения сделки недействительной) (п. 2 ст. 307 ГК РФ, ст. 8 ГК РФ).
В соответствии с п. 5 ст. 20 Федерального закона от 08.08.2001 № 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» государственная регистрация юридического лица в связи с его ликвидацией приостанавливается в случае поступления в регистрирующий орган из суда или арбитражного суда судебного акта о принятии к производству искового заявления, содержащего требования, предъявленные к юридическому лицу, до момента поступления в регистрирующий орган итогового судебного акта по такому исковому заявлению.
Ни один из способов защиты своих прав не был применен обществом, и в связи с этим в удовлетворении жалобы было отказано.
На мой взгляд, в последнем рассмотренном споре суды апелляционной и кассационной инстанций в значительной степени руководствовались принципом добросовестности и разумности участников гражданских правоотношений. Добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются (п. 5 ст. 10 ГК РФ).