Третий кассационный суд общей юрисдикции в Определении от 22.06.2022 № 88-9320/2022 разъяснил, почему нельзя признать недействительным соглашение о расторжении трудового договора с сотрудницей после выявления факта ее беременности и взыскать с нее выплаченные по этому соглашению суммы.
Суть дела
Компания заключила с работницей соглашение о расторжении трудового договора с выплатой вознаграждения в размере 258 000 руб., которое было получено работницей. Последним днем работы стороны признали 16 октября 2020 г.
10 ноября 2020 г. работница узнала о своей беременности, срок которой на указанную дату составлял 4—5 недель. 11 ноября 2020 г. она по почте направила компании справку о беременности и заявление об аннулировании соглашения о расторжении трудового договора. Компания отказалась аннулировать соглашение о расторжении трудового договора.
18 декабря 2020 г. компания издала приказ о восстановлении работницы на работе и выплатила ей заработную плату за время вынужденного прогула, за период с 11 ноября 2020 г. по 18 декабря 2020 г.
Работница обратилась в суд с требованием о взыскании с работодателя заработной платы за время вынужденного прогула, за период с 17 октября 2020 г. по 10 ноября 2020 г., и компенсации морального вреда.
Работодатель подал встречный иск о признании соглашения о прекращении трудового договора недействительным ввиду заключения его сторонами под влиянием заблуждения. Он также просил суд применить последствия недействительности сделки путем взыскания с работницы переданных ей по соглашению денежных средств в размере 258 000 руб.
Решение судов
Суды трех инстанций поддержали работницу. Они квалифицировали заявление работницы об аннулировании соглашения о расторжении трудового договора в связи с наличием у нее беременности как отсутствие ее волеизъявления на увольнение. А это свидетельствует о фактическом прекращении трудового договора не по соглашению сторон, а по инициативе работодателя с нарушением запрета, предусмотренного ст. 261 ТК РФ, на увольнение беременной женщины по инициативе работодателя.
Соответственно, увольнение работницы является незаконным и влечет в силу ст. 234 ТК РФ выплату заработной платы за все время вынужденного прогула, начиная с момента незаконного увольнения — 17 октября 2020 г.
Поскольку факт нарушения трудовых прав работницы доказан, суды взыскали в ее пользу компенсацию морального вреда.
Отказывая компании в удовлетворении ее требований о признании соглашения о прекращении трудового договора недействительным, суды исходили из различного правового регулирования гражданских и трудовых правоотношений.
В силу ст. 9 ТК РФ трудовые договоры не могут содержать условий, снижающих уровень прав и гарантий работников, установленный трудовым законодательством. Если такие условия включены в трудовой договор, то они не могут применяться. Вследствие чего невозможен возврат сторон в первоначальное положение после исполнения условий трудового договора полностью или частично. Поэтому в трудовом законодательстве отсутствуют нормы о недействительности трудового договора.
Суды также не нашли оснований для взыскания с работницы суммы, выплаченной ей по соглашению о прекращении трудового договора. Они указали, что это возможно только при наличии счетной ошибки или неправомерных действий работницы. А в рассматриваемой ситуации такие факты обнаружены не были.
Руководствуясь разъяснениями, содержащимися в п. 62 постановления Пленума Верховного суда РФ от 17.03.2004 № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», суды также пришли к выводу об отсутствии оснований для зачета суммы вознаграждения при определении размера оплаты времени вынужденного прогула. Соответственно, средний заработок за все время вынужденного прогула не подлежит уменьшению на указанную сумму.
Отметим, что позиция судов в комментируемом деле соответствует выводам, содержащимся в определениях Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда РФ от 20.06.2016 № 18-КГ16-45, Первого кассационного суда общей юрисдикции от 15.11.2021 № 88-25663/2021, Второго кассационного суда общей юрисдикции от 15.12.2020 по делу № 88-27139/2020.