После внесения изменений в положения Гражданского кодекса о недействительности сделок ВАС РФ решил обновить рекомендации судам по рассмотрению споров о признании недействительными крупных сделок и сделок с заинтересованностью. Обсуждение проекта постановления Пленума ВАС РФ прошло в декабре, и одним из главных его вопросов стал вектор развития практики: поощрять ли требования о недействительности или предлагать истцам взыскать убытки с тех, кто совершал неправомерные сделки от имени компании.
Проект постановления Пленума ВАС РФ «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием крупных сделок и сделок с заинтересованностью (далее — Проект), который обсуждался Президиумом ВАС РФ в начале декабря, обобщает ранее высказанные позиции суда по этому вопросу. В него перенесены в минимально переработанном виде прежние разъяснения Пленума, касающиеся крупных сделок и сделок с заинтересованностью (постановление от 20.06.2007 № 40, п. 30—36 постановления от 18.11.2003 № 19 «О некоторых вопросах применения Федерального закона „Об акционерных обществах“»), а также многочисленные решения Президиума ВАС РФ по конкретным делам. После принятия Проекта выкристаллизовавшаяся позиция ВАС РФ будет содержаться целиком в одном документе.
Несмотря на сомнительную новизну темы, актуальность Проекта сомнений не вызывает. Исков об оспаривании сделок в интересах и якобы в интересах хозяйственных обществ на том основании, что они не были надлежащим образом одобрены, хотя и имеют признаки крупных или с заинтересованностью, становится все больше.
Признавать или не признавать сделки недействительными
Как выяснилось в ходе обсуждения Проекта, главным камнем преткновения при его принятии стала главная концепция документа. Выбор нужно было осуществить между двумя вариантами. Либо суды и участников споров следует ориентировать именно на оспаривание сделок, не получивших одобрения в качестве крупных или с заинтересованностью, либо отправлять акционеров и иных пострадавших лиц в суд с требованиями о взыскании убытков с директоров, которые заключили неодобренные сделки.
В Проекте выражен первый подход, однако далеко не все представители юридического сообщества его разделяют. Так, Антон Асосков, доцент кафедры гражданского права юридического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова, принимавший участие в обсуждении текста документа, предположил, что такая правовая позиция будет противоречить идеологии сужения возможностей для признания сделок недействительными. Именно на это были направлены изменения, внесенные в ходе реформирования ГК РФ в нормы о недействительности сделок (Федеральный закон от 07.05.2013 № 100-ФЗ «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации», см. «ЭЖ», 2013, № 19, с. 07).
Более того, постановление Пленума ВАС от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица» (см. «ЭЖ», 2013, № 33, с. 05) было также направлено именно на то, чтобы практика взыскания убытков с представителей исполнительных органов расширялась, а иски о реституции сокращались. Рассматриваемый проект дает возможность уничтожать сделки. Вместо желаемого уменьшения числа оспариваемых в судах сделок в случае его принятия их количество возрастет в разы.
К тому же в большинстве западноевропейских стран акционеры не имеют возможности обратиться в суд с требованием о признании сделки общества недействительной. А там, где это возможно, для заявления таких требований необходимо сперва обратиться к самому обществу с требованием оспорить сделку или минимизировать ее негативные последствия. Такую практику А. Асосков считает правильной и для развития российского права. Ведь если директор общества откажется выполнить законные требования акционеров или участников, это может послужить дополнительным основанием для того, чтобы в дальнейшем привлечь его к ответственности.
И напротив, возможность вернуть обратно актив, признав сделку недействительной, горячо поддержал заместитель исполнительного директора Ассоциации по защите прав инвесторов Игорь Репин. Он сравнивает попытку пустить актив «налево» без должного одобрения общества с кражей магнитолы из машины через разбитое стекло. Вор продаст аудиосистему за 20 долл., нанеся ущерб как минимум на 500. Взыскивать с него только те 20 долл., которые он выручил от своей противоправной деятельности, будет глупо. К аналогичной ситуации, по мнению И. Репина, придет практика и в случае отсутствия возможности оспаривания сделок. К тому же, взыскивая убытки, суд может не обнаружить у директора даже той заниженной суммы, за которую он «увел» имущество или иные активы общества.
ВАС РФ разграничил новые основания недействительности сделок
Напомним, что Федеральным законом от 07.05.2013 № 100-ФЗ были дополнены нормы ГК РФ о недействительности сделок. Новыми основаниями для признания сделки недействительной с 1 сентября прошлого года стали:
■ отсутствие согласия третьего лица, органа юридического лица или государственного органа либо органа местного самоуправления, необходимость получения которого предусмотрена законом (п. 1 ст. 173.1 ГК РФ);
■ нарушение представителем запрета на совершение сделок от имени представляемого в отношении себя лично, а также в отношении другого лица, представителем которого он одновременно является, если такая сделка нарушает интересы представляемого и он не дал согласия на нее, за исключением случаев, предусмотренных законом (п. 3 ст. 182 ГК РФ).
Два данных основания можно спутать с основаниями признания сделок недействительными при отсутствии их одобрения как крупных или с заинтересованностью. Ведь совершая такие сделки от имени общества, директор как его представитель не получает необходимого в силу закона согласия органа юридического лица (общего собрания акционеров или участников), а это подпадает под действие п. 1 ст. 173.1 ГК РФ. Если же такая сделка совершена директором в отношении себя или иного лица, интересы которого он одновременно представляет по какому-либо основанию, то формально требовать признания такой сделки недействительной можно было бы руководствуясь п. 3 ст. 182 ГК РФ.
Однако в Проекте эти основания разграничены. Разработчики придерживаются той позиции, что нормы об оспаривании крупных сделок и сделок с заинтересованностью, которые содержатся в Федеральном законе от 08.02.98 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (п. 5 ст. 45, п. 5 ст. 46; далее — Закон об ООО), Федеральном законе от 26.12.95 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» (п. 6 ст. 79, п. 1 ст. 84; далее — Закон об АО) и иных законах о юридических лицах, являются специальными по отношению к перечисленным в ст. 173.1 и 182 ГК РФ (п. 1 Проекта, здесь и далее — в ред. от 05.12.2013). А это значит, что первые применяются приоритетно, и требования о признании недействительными сделок, совершенных с нарушением порядка одобрения крупных сделок и сделок с заинтересованностью, должны рассматриваться по правилам этих специальных норм. Нормы же ГК РФ должны применяться при рассмотрении вопроса о недействительности сделок, не подпадающих под критерии крупных или с заинтересованностью.
Тонкости применения еще одного нового основания недействительности сделок разъясняются в п. 2 Проекта. С 1 сентября недействительной суд может признать сделку, совершенную представителем или действующим от имени юридического лица без доверенности органом юридического лица в ущерб интересам представляемого или интересам юридического лица. Соответствующее требование вправе заявить представляемый или юридическое лицо, а в случаях, предусмотренных законом, и иные лица в интересах представляемого или юридического лица. При этом сделка признается недействительной, если другая сторона сделки знала или должна была знать о явном ущербе для представляемого или для юридического лица либо имели место обстоятельства, которые свидетельствовали о сговоре либо об иных совместных действиях представителя или органа юридического лица и другой стороны сделки в ущерб интересам представляемого или интересам юридического лица (п. 2 ст. 174 ГК РФ).
Согласно п. 2 Проекта признать сделку недействительной на основании обозначенного выше п. 2 ст. 174 ГК РФ можно даже при формальном соблюдении требований к одобрению крупной сделки или сделки с заинтересованностью. Причем истцом в этом случае может выступать как само общество, так и его участник (акционер), выступающий в его интересах. Последний посыл, имеющий немало противников среди специалистов по корпоративному праву, выводится по аналогии с законом из правил о круге лиц, которые вправе оспорить сделку хозяйственного общества (п. 5 ст. 45, п. 5 ст. 46 Закона об ООО, п. 6 ст. 79, п. 1 ст. 84 Закона об АО).
Противники этой нормы считают, что аналогия закона не обоснована по такому широкому основанию, поскольку это увеличит количество сделок, признаваемых недействительными. Кроме того, создается конкуренция исков: акционеры смогут выбирать, пойти ли им по пути оспаривания сделок как крупных или с заинтересованностью, совершенных без соблюдения необходимых процедур, или же делать это по основаниям нового п. 2 ст. 174 ГК РФ, под действие которого также подпадают крупные сделки и сделки с заинтересованностью. В обоих случаях придется доказывать, что обществу причинены убытки. Проблемой является то, что условия для удовлетворения этих конкурирующих исков не совпадают.
Сторонники же разъяснения, приведенного в п. 2 Проекта, предлагают расширить его действие в том числе и на сделки, связанные с дополнительным размещением акций (эмиссией), особенно когда они имеют признаки крупных или с заинтересованностью. По своему субъектному составу и составу выгодоприобретателей эмиссия обычно подпадает под такие сделки, и при ее помощи зачастую решаются не задачи по привлечению инвестиций, а перераспределяются доли в уставном капитале или акции в обществе.
Председатель ВАС РФ Антон Иванов отметил, что эмиссия действительно имеет сложный фактический состав, и часто стороны апеллируют к тому, что спор о ней носит не гражданско-правовой характер. Исходя из того, что у эмиссии иная, чем у прочих сделок, процедура совершения, предполагающая принятие решений государственными органами, некоторые утверждают, что споры о ней должны рассматриваться исходя из норм об административных правоотношениях. Поэтому А. Иванов высказался за то, чтобы подчеркнуть в п. 2 Проекта, что к эмиссиям его разъяснения также имеют отношение.
Акционеры «материнского» общества не должны терять контроль за активами
Пункт 3 Проекта разъясняет право участника основного общества оспаривать крупные сделки и сделки с заинтересованностью, совершенные от имени дочернего общества. Обосновывается данное право тем, что передача активов основного общества в дочернее не должна приводить к утрате акционерами контроля над ними.
Для того чтобы оспорить сделку дочернего общества, участнику основного общества предстоит сначала обратиться с предложением сделать это к единоличному исполнительному органу своего общества. И только в случае недобросовестного уклонения последнего от предъявления иска о признании сделки дочернего общества недействительной акционер оказывается вправе самостоятельно оспорить сделку. При этом суд может рассмотреть требование по существу, если сочтет, что истец не пытается злоупотреблять правом и действует в интересах дочернего общества. Причем доказывать свои благие намерения предстоит самому истцу.
На сомнительность ситуации, в которой уже принявший дело к рассмотрению суд будет решать, рассматривать ли спор в зависимости от добросовестности истца, в ходе обсуждения Проекта указал управляющий адвокатского бюро «Бартолиус» Юлий Тай. Во-первых, рассмотрение дела дважды не предусмотрено АПК РФ. В российской правовой традиции суд или рассматривает спор, или отказывает в иске. Во-вторых, возникает неравенство субъектов, поскольку акционеры с аналогичным формально статусом могут получить неравные права в оспаривании сделок.
По мнению Ю. Тая, поставленную задачу нужно решать принципиально другим путем. Необходимо законодательно ограничить круг акционеров, которые получат право «мучить» дочерние общества, только владельцами больших пакетов (например, от 20% акций). Также следует распространить их право оспаривать сделки в глубину до бесконечности: на «внучек», «правнучек» и «праправнучек», чтобы активы не уводились на нижние уровни владения.
Ведущий советник Управления частного права ВАС РФ Олег Зайцев обратил внимание на то, что косвенные иски, в которых суд уже после начала процесса выносит решение о возможности или невозможности рассмотрения спора, уже существуют в российском праве. Так, например, в постановлении Пленума ВАС РФ от 30.06.2013 № 59 «О внесении изменений и дополнений в постановление Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63 „О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона „О несостоятельности (банкротстве)“» использован похожий подход. Там разъясняется, что если кредитор жалуется в суд на арбитражного управляющего, якобы недобросовестно уклоняющегося от оспаривания сделки, то суд может предоставить ему право самому оспаривать такую сделку.
Проверять сумму сделки должны все
Участники обсуждения, да и сами разработчики Проекта признают, что одним из наиболее новаторских его положений является разъяснение, содержащееся в подп. 3 п. 8.
В целом данный пункт посвящен рекомендациям относительно квалификации сделок как крупных или с заинтересованностью. Конкретно в подп. 3 речь идет о ситуации, когда сделка по формальным критериям не подпадает под категорию крупной (по данным бухгалтерского учета о стоимости отчуждаемого имущества на дату совершения сделки), но является весьма значительной для общества исходя из рыночной стоимости предмета сделки. Разработчики в такой ситуации предлагают рекомендовать судам квалифицировать сделку как крупную.
Определить, является ли такая сделка на самом деле крупной, предлагается путем сравнения — сравнивать рыночную стоимость отчуждаемого имущества с рыночной стоимостью всех активов общества. При оценке добросовестности контрагента также должно приниматься во внимание, было ли для него очевидным превышение реальной стоимости отчуждаемого имущества над его стоимостью по данным бухгалтерского учета.
Однако соблюдение таких разъяснений сильно повысит транзакционные издержки бизнеса, резонно замечает Ю. Тай. Ведь в таком случае необходима будет дорогостоящая оценка любого более-менее ценного отчуждаемого имущества, причем делать это придется контрагенту, который желает снизить риск признания сделки недействительной. Это трудно, но выполнимо по сравнению с задачей по оценке рыночной стоимости имущества общества для целей сравнения с общей стоимостью активов. На рыночную оценку имущества более-менее крупного общества может понадобиться год и несколько миллионов рублей.
В ходе обсуждения высказывались такие варианты решения проблемы, как соблюдение процедуры одобрения сделки как крупной при возникновении любых сомнений о соотношении стоимости предмета сделки и имущества компании — это значительно дешевле. На самом деле в бизнесе всегда известно, что сколько стоит. И когда по балансовой стоимости продается что-то ценное, например здания, обеим сторонам сделки очевидно, что цена занижена.
На все возражения А. Иванов заметил, что после того, как в России будут введены международные стандарты учета (МСФО) и все активы в балансе будут иметь рыночную стоимость, проблема применения рыночной ставки будет решена.
Круг аффилированных лиц будет зависеть от любопытства судьи
Интересные разъяснения содержатся и в подп. 2 п. 9 Проекта, касающиеся определения круга аффилированных лиц при решении вопроса о квалификации сделок как сделок с заинтересованностью. Этот вопрос сейчас освещен в п. 4 постановления Пленума ВАС РФ от 20.06.2007 № 40 «О некоторых вопросах практики применения положений законодательства о сделках с заинтересованностью», но недостаточно подробно.
Проект предлагает судам не ограничиваться установлением формальных связей между представителями сторон сделки в целях выявления заинтересованности, руководствуясь положениями п. 1 ст. 45 Закона об ООО и п. 1 ст. 81 Закона об АО. В качестве аффилированных рекомендуется рассматривать любых лиц, если будет доказано, что взаимоотношения с такими лицами носят характер близких личных или деловых.
К числу таких лиц предлагается причислить, например, лиц, состоящих в фактических, но не зарегистрированных брачных отношениях, близких друзей, лиц, ведущих совместную предпринимательскую деятельность, и т.п. Правда, каким образом арбитражным судам вычислять людей, состоящих, например, в дружбе или гражданском браке, не объясняется.
Есть в подп. 2 п. 9 и обратное положение: если из обстоятельств дела следует, что лица подпадают под определение аффилированных лишь формально, но фактически эти лица не взаимосвязаны (не оказывают влияния друг на друга), суд при рассмотрении соответствующих споров может не принимать во внимание аффилированность таких лиц. В частности, суд вправе признать не аффилированными лиц, состоящих в зарегистрированном браке, если фактически они уже длительное время не находятся в брачных отношениях и вместе не проживают. Опять же, непонятно, каким образом в подобных обстоятельствах можно будет доказать отсутствие аффилированности, но в любом случае воспользоваться такими правилами суд будет лишь вправе, но не обязан.
Разработчики Проекта уделили внимание и субъектам, которые вправе обращаться в суд с требованием об оспаривании крупной сделки или сделки с заинтересованностью, не получивших надлежащее одобрение. Так, истцом по такому спору может быть и участник (акционер) общества, который на момент совершения сделки уже не имел такого статуса. Срок исковой давности при этом предлагается исчислять с момента, когда о совершении сделки узнал или должен был узнать правопредшественник истца (п. 11 Проекта).
При возбуждении дела о признании сделки недействительной обществу, чья сделка оспаривается, необходимо будет известить об этом своих участников (акционеров) в той же форме, в какой осуществляется извещение о проведении общего собрания участников (акционеров), и предложить присоединиться к заявленным требованиям (п. 13 Проекта).