Свое дело не просто заменяет работу по найму, освобождает от подчинения начальству и дает свободу самовыражения. Но главное, открывая собственный бизнес, человек обретает четкую цель и ясный смысл жизни, хотя сама жизнь, увы, становится лишь труднее и готовит далеко не всегда приятные сюрпризы. О судьбе одного такого, как сегодня говорят, малого предприятия и его хозяйке рассказывает Эмиль Золя на страницах романа «Западня».
События книги разворачиваются на фоне социально-экономических преобразований во Франции почти 150 лет назад. Качество жизни работников французских фабрик и мастерских, несмотря на экономический рост, было низким. Жили сегодняшним днем, никто не строил долгосрочных планов.
Но главная героиня романа Жервеза мечтала «спокойно работать, иметь постоянно кусок хлеба и жить в своей комнатушке, чтоб было чисто. Ну, стол, кровать, два стула, не больше... Ах! Еще хотелось бы мне воспитать как следует ребят, сделать из них настоящих людей, если только это возможно».
Ей хотелось открыть прачечную и самой нанять работниц. Да к тому же их с мужем сбережения достигли уже 600 франков — суммы, достаточной для стартового капитала малого предприятия.
«Она высчитала все. Через двадцать лет, если дело пойдет на лад, у них будет небольшой капитал, и они смогут поселиться где-нибудь в деревне». Жервеза «стала рассчитывать и размерять помещение, распределять комнаты, как будто завтра должна была перебраться туда с пожитками». Тогда ее муж — кровельщик Купо, видя, как ей этого хочется, стал уговаривать ее снять лавочку: все равно дешевле пятисот франков приличного помещения не найти. Кроме того, быть может, удастся выторговать небольшую скидку.
Злой рок погубил все надежды: из-за нелепой случайности Купо сорвался с крыши и оказался прикован к постели. Жервеза самоотверженно ухаживала за мужем, отказавшись от больницы, на ее плечи легла забота о детях и хозяйстве, поэтому сбережения быстро растаяли. Болезнь сделала кровельщика ленивым и праздным, даже после выздоровления он, отвыкнув от работы, не сразу взялся за дело, обвиняя во всех своих бедах нанимателей. Вскоре Купо запил, и толку от него совсем не стало.
Тем временем, невзирая на лишения, «Жервеза снова и снова принималась рассчитывать: двести пятьдесят франков за помещение, полтораста франков на оборудование и устройство, сто франков про запас, чтобы прожить как-нибудь первые две-три недели. Итого, самое меньшее, пятьсот франков».
На помощь пришел случай — к Жервезе заглянул старый приятель кузнец Гуже, по-юношески чисто любивший ее всем сердцем, и предложил ей дать взаймы. Он не стал брать процентов, Жервеза просто пообещала, что будет выплачивать по 20 франков ежемесячно. Долговой западни ей удалось избежать, ведь обычно в таких случаях выдается расписка или оформляется договор ссуды, где указывается сумма займа и условия ее погашения...
Сегодня, чтобы начать свое дело, в России на федеральном уровне и в каждом регионе действуют программы целевой поддержки малого и среднего бизнеса. Поэтому, казалось бы, совершенно не обязательно занимать деньги у друзей и родственников. Но иногда именно они и помогают.
...Неприятности, поначалу незначительные и незакономерные, начались с первых дней — нанятые рабочие никак не могли в срок завершить отделку помещения. Купо тайком спаивал их, окончательно сбросив с себя ответственность за будущее семьи.
Когда, наконец, открылись, дела вначале пошли неплохо: благодаря подходу, который теперь принято называть клиентоориентированным, Жервеза быстро переманила к себе посетителей близлежащих прачечных. «Ее светлое, новехонькое, веселое помещение было видно уже издалека, выделяясь среди однообразных темных фасадов нежно-голубой вывеской, на которой большими желтыми буквами было выведено: „Стирка тонкого белья“… Стоя на пороге своей прачечной, она улыбалась и приветливо кивала головой знакомым прохожим… Она любовалась улицей с тщеславием хозяйки собственного заведения, у которой есть свой собственный кусочек тротуара».
Однако доходы от прачечной, почти все деньги, что оставались после уплаты жалованья наемным работницам и оплаты аренды, не вкладывались в развитие и расширение бизнеса, не инвестировались в новые предприятия, а проедались и пропивались хозяевами. Жервеза взяла в дом старую мать Купо, потому что остальным своим детям она оказалась обузой. Вскоре объявился ее бывший любовник шапочник Лантье и с неописуемой наглостью, под видом встреч с сыном начал все чаще наведываться, а вскоре даже подружился с кровельщиком. В итоге шапочник договорился с Купо и, сняв у них одну комнату, столовался у Жервезы, не платив ей при этом ни гроша.
С одной стороны, отношение главной героини к своей жизни с позиций нашего прагматического времени несколько удивляет, но с другой — оно свойственно многим нашим начинающим предпринимателям. Золя пишет, что Жервеза хотела только, чтобы всем было хорошо, а раз так, то лучшего и желать нельзя. Ей явно не хватило предпринимательской дальновидности, стратегического мышления, чтобы понять, чем может обернуться расточительность ее семьи. От этого в первую очередь страдало качество услуг: клиенты все чаще жаловались на неотстиранные пятна, оторванные пуговицы, следы от утюга. Вся прачечная в отсутствие должного контроля стала работать спустя рукава, а Жервеза все твердила, что она живет одним днем: сегодня есть кусок хлеба да кров над головой — и ладно. Один только Гуже и его мать пытались открыть ей глаза, не сплетничать и строить козни, а по-дружески предостеречь от роковой ошибки. Но прачка к тому времени была хозяйкой бизнеса лишь формально, всем распоряжались Купо и Лантье. Теперь Жервеза сама спешила расстаться со своей прежней мечтой.
Дошло до того, что стало нечем платить за аренду, уволили почти всех работниц. Среди клиентов прачечной остались только случайные прохожие и те, чье омерзительно грязное белье больше нигде не принимали. В ломбард снесли все имущество, даже одежду, но этих денег едва хватало на еду. Поэтому, когда однажды утром хозяин помещения пришел забрать долг, Жервеза вынуждена была согласиться передать прачечную соседям, давно приметившим ее для своего магазина.
Финал книги печален. Жервеза так и не оправилась от краха — вместе с прачечной она в значительной степени лишилась и смысла жизни. «Особенно горько она смеялась, вспоминая о самой своей любимой мечте: поработать двадцать лет, а потом уехать из Парижа, поселиться среди травки и деревьев. А что, в такое место она, безусловно, попадет. На кладбище в Пер-Лашез найдется и для нее зеленый уголок».
Герои романа попали в западню собственных пороков и искушений, не смогли выбраться, а может — и не захотели. Достигнув некоторого успеха в бизнесе, нельзя свое дело пускать на самотек.