«…Деньги и власть должны быть разъединены...» — потребовал Президент России на Всероссийском координационном совещании руководителей правоохранительных органов. И разъяснил: «Это должен быть выбор каждого чиновника, работника госаппарата или правоохранительных органов: хотите зарабатывать деньги — идите в бизнес, хотите служить государству и реализовывать себя на госслужбе — живите на заработную плату. И давайте будем вместе бороться за ее повышение!».
Еще Иван Грозный безуспешно искоренял мздоимство своих стряпчих и порками, и пытками, и конфискацией, и… раздачей земель.
Но сегодня «кормление», или конвертация полномочий в богатство, остается одним из основных принципов работы государственного аппарата. Служебное положение и доступ в круг хорошо информированных и влиятельных людей дают колоссальные возможности для коррупции.
Обращение должностного ресурса в деньги почти не ограничено законом. А, следовательно, административная реформа, о которой так громко и много рассуждали хозяева больших кабинетов, пока не состоялась. И этот факт Президент России подтвердил, призвав чиновников служить за одну зарплату.
Под стоны о низких окладах служащих высокопоставленные государственные мужи не только продолжают «стричь купоны» и вести свой бизнес, но и официально назначаются управленцами в крупные и монопольные компании. Таким образом, они практически вполне законным способом садятся на «кормление» или, используя лексику В. Путина, «сливаются в экономическом экстазе».
Поэтому, хотя среднее жалованье в министерствах и ведомствах, согласно подсчетам Росстата, за последнюю пару лет выросло до 16 000 руб., в административном аппарате наблюдается большое имущественное и финансовое неравенство: там и настоящие воротилы бизнеса, и высокооплачиваемые специалисты — топ-менеджеры, и простая чиновничья нищета. Причем, что характерно, ни реформы, ни повышение денежного содержания сложившуюся структуру не меняют.
Известно, что бедный чиновник — угроза государству. И по крайней мере на публике его незавидное положение волнует руководителей практически всех серьезных ведомств. Так, глава Ростехнадзора Константин Пуликовский сетует, что инспекторы получают 1500—3500 руб. и сделать с этим ничего нельзя. Когда начальники просят поднять зарплату подчиненным, в Минфине смотрят на них честными с хитрым прищуром глазами: мол, неужто ваша челядь сама денег не «нароет»?
И простые служащие государственных ведомств и контор, фискальных, контрольных и надзорных органов продолжают ходить на работу и даже творить какие-то общественно полезные дела за 3000—5000 руб. в месяц при прожиточном минимуме 3000—4000 руб. А что поделать, если, по данным независимых экспертов, до 35% трудоспособного населения в провинции вообще не может найти работу, а уровень заработков тех, кто ее имеет, не превышает 3000—3500 руб.
Высокопоставленные начальники по-разному объясняют низкое денежное содержание госслужащих. Однако, как известно, коррупционное дерево растет от корней. И создается впечатление, что кому-то в кроне очень выгодны низкие оклады мелких чиновников. Они нужны для поддержания традиций мздоимства и перекачки грязных денег снизу вверх. А при обнародовании любого факта неблаговидной деятельности можно прикрыться риторическим вопросом: «А что можно спросить с человека, который так мало получает?»
Сегодня в коридорах власти обсуждают очередное повышение окладов, и планка поднята до 30 000 руб. Но изменение рассчитано скорее всего на служащих центральных аппаратов министерств и ведомств с тем, чтобы в очередной раз поднять и без того немалые доходы верхнего эшелона власти. А до винтиков и шестеренок бюрократической машины, как всегда, руки не дойдут.
Ставя госслужащих перед выбором — либо полунищенское существование, либо «кормление» на должности, — государство вынуждает управленческий аппарат работать неэффективно.
Впрочем, по мнению экспертов, повышение зарплаты — не панацея и деньги сами по себе не заставят аппарат работать лучше. Еще в
Другое дело — оценивать эффективность работы подразделений и ведомств по качеству и срокам выполнения поставленных задач. Объективными критериями эффективности труда чиновников могут стать регламенты и стандарты услуг. А стимулом добросовестной работы — моральные факторы и психологические установки. Но как-то проект замусолили и забыли. Уж больно муторно и рискованно — отвечать рублем и должностью за эффективность выполнения служебных обязанностей.