Нет обязательств – нет возмещения

| статьи | печать

Три года назад в газете «эж-ЮРИСТ» (№ 26, июль 2014 г.) мы рассматривали проблемы, связанные с возмещением стоимости работ (услуг) для государственных (муниципальных) нужд, которые выполнялись без надлежаще заключенного контракта. С того времени данный вопрос получил некоторое развитие в судебной практике, но проблема так и не была решена, а для участников рынка и сегодня отзывается болью.

Осторожней с госзаказчиком

Постановления Президиума ВАС РФ от 28.05.2013 № 18045/12 и ВАС РФ от 04.06.2013 № 37/13 направили судебную практику на путь тотальных отказов во взыскании стоимости выполненных работ в условиях отсутствия надлежаще заключенного государственного контракта.

Для понимания остроты проблемы и дальнейших рассуждений обратимся к делу № А09-548/2013.

Городская администрация, гарантировав оплату, приложив эскиз, письменно обратилась к заводу с просьбой об изготовлении декоративных решеток для завершения ремонта городского бульвара. Готовые изделия завод по просьбе администрации передал по накладной городскому муниципальному унитарному предприятию.

Суд взыскал их стоимость с унитарного предприятия в виде неосновательного обогащения. Он исходил из отсутствия заключенного контракта на изготовление и поставку решеток в порядке, предусмотренном Законом № 94-ФЗ. Письма за подписью должностного лица городской администрации не могут расцениваться как оферта, поскольку не содержат в себе все существенные условия договора данного вида и противоречат положениям Закона № 94-ФЗ.

Бездоговорная передача спорных решеток заводом самостоятельному юридическому лицу – унитарному предприятию свидетельствует о возникновении между ними обязательств, вытекающих из неосновательного обогащения. При этом дальнейшая передача предприятием решеток третьим лицам не влияет на объем возникших прав и обязанностей между заводом и предприятием. Следовательно, установленный судом факт нахождения решеток на бульваре города не свидетельствует о возникновении прав и обязанностей между заводом и муниципальным образованием.

Кассационной инстанцией отменено решение суда первой и постановление апелляционной инстанций, дело направлено на новое рассмотрение. Суд округа, указав на конкретное письмо администрации, отметил, что именно администрация инициировала изготовление спорных декоративных решеток для завершения ремонта бульвара города в связи с проведением праздничных мероприятий, обстоятельства свидетельствуют о заинтересованности городской администрации и ее прямом волеизъявлении, выразившемся в возложении обязанности по получению выполненного заводом заказа на унитарное предприятие.

К слову сказать, сама городская администрация просила оставить судебные акты нижестоящих судов без изменения.

Рассматривая дело на новом круге, суд первой инстанции отметил, что решетки фактически находятся во владении города. Но при этом суд не усмотрел из материалов дела наличие согласованной воли сторон на проведение упомянутых работ и факт их надлежащей приемки, а истец изготовил решетки без надлежаще заключенного контракта. В удовлетворении исковых требований было отказано.

В последующем в вышестоящих инстанциях, в том числе в ВС РФ, завод поддержки не нашел.

Дело примечательно тем, что в его материалах имеются недвусмысленные письменные доказательства действий заказчика, направленных на получение благ от исполнителя, что никак позитивно не повлияло при осуществлении правосудия.

Следующим шагом развития практики стало Определение ВС РФ от 21.01.2015 № 308-ЭС14-2538.

По истечении срока действия контракта общество по просьбе войсковой части, гарантировавшей плату, продолжило осуществлять вывоз твердых бытовых отходов с территории части в течение почти трех месяцев до момента заключения нового контракта. Часть принимала оказываемые услуги, подписывая соответствующие акты, но оплачивать их отказалась.

Суд взыскал стоимость услуг в виде неосновательного обогащения. Апелляционной инстанцией решение суда отменено, в иске отказано. Третья инстанция поддержала апелляционный суд.

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ указала на ряд обстоятельств, в виду которых позиция, ранее сформулированная в постановлениях Президиума ВАС РФ от 28.05.2013 № 18045/12 и от 04.06.2013 № 37/13, не подлежит применению, поэтому оставлено в силе решение суда первой инстанции.

Во-первых, имеют место длящиеся и регулярные отношения. Во-вторых, оказание услуг не терпело отлагательств, так как иначе могло повлиять на создания аварийной ситуации и подрыв боеготовности войсковой части.

В-третьих, прекращение вывоза ТБО грозило санитарно-эпидемиологическому благополучию населения, то есть действия исполнителя были направлены на защиту охраняемых законом публичных интересов.

Коллегия добавила, что отказ в иске со ссылкой на несоблюдение требований Закона № 94-ФЗ, принятого в обеспечение одних публичных интересов, в том числе для предотвращения злоупотреблений в сфере размещения заказов, по существу, противопоставлялся бы другим публичным интересам, а именно закрепленным в Законе № 52-ФЗ гарантиям санитарно-эпидемиологического благополучия населения, обеспечивающим реализацию конституционных прав граждан на охрану здоровья и благоприятную окружающую среду. Позиция недопустимости противопоставления публичных интересов повторилась в Определении ВС РФ от 07.04.2016 № 302-ЭС15-17338. Но, отменяя судебные акты нижестоящих судов, коллегия дополнительно обратила внимание на то, что факт сговора между сторонами или злоупотребления в иной форме, свидетельствующие о направленности действий лиц на обход конкурсной процедуры отбора подрядчика, судами не устанавливались.

Противоречия правоприменения

Наконец-то ВС РФ подошел к сути затронутой проблемы, но, к сожалению, сделал это настолько скромно, что дальнейшее развитие позиция не получила.

Текст п. 4 ст. 1109 ГК РФ, несмотря на проблему определения несуществующего обязательства, дает понять, что норма защищает невольных приобретателей от злонамеренного навязывания предоставляемого блага и возлагает на приобретателя бремя доказывания отсутствия обязательств по встречному предоставлению, что корреспондирует презумпции добросовестности.

Критика системы закупок не утихает с момента ее появления. Выявление сговора или иных злонамеренных действий существенно ниже фактических данных. ВАС РФ предпринял решительный шаг, направленный на ограждение бюджетных средств от недобросовестных участников рынка. Согласно позиции ВАС РФ лицо, выполняющее работы, не может не знать, что государственный заказчик способен вступать в договорные отношения либо посредством заключения государственного контракта, либо путем проведения торгов и запроса котировок, либо в случаях, установленных Законом о контрактной системе. Согласование работ и взыскание их стоимости без конкурентной процедуры признается обходом закона. Таким образом, высшая судебная инстанция установила презумпцию недобросовестности исполнителей в данной категории споров, что, на наш взгляд, приводит к серьезным противоречиям, поскольку ст. 8 ГК РФ не ограничивает основания возникновения гражданских прав и обязанностей лишь договорами, а позиция ВАС РФ склоняет к обратному. По моему мнению, акцент правоприменения должен быть смещен в сторону ст. 10 ГК РФ.

Косвенным подтверждением нашего довода является соображение о том, что ссылка на п. 4 ст. 1109 ГК РФ окажется несостоятельной, если ответчиком будет выступать заказчик, не финансируемый из государственного бюджета, который принял исполнение от взыскателя по своей воле, хоть и без оформления договора.

Если же проявление воли на получение блага, выразившееся в изъявлении должностных лиц, не порождает гражданских прав и обязанностей для самого госзаказчика, то не стоит и рассматривать данное волеизъявление как основание возникновения обязательств на стороне физического лица.

Кто же злоупотребляет?

Уровень правовой осведомленности руководства небольших участников рынка зачастую крайне низок. Законодательство не дает очевидных ориентиров для поведения в случаях провоцирования их со стороны должностных лиц. Вместе с тем судебная практика, несмотря на некоторую положительную динамику, за четыре года почти не откликнулась на такого рода реалии делового оборота. Весьма показательны в этом отношении и следующие дела.

Рассматривая спор по делу № А56-15024/2014, суд отказал подрядчику во взыскании оплаты работ, превысившей стоимость контракта по строительству жилого дома.

Апелляционная инстанция иск удовлетворила, указав на то, что причиной возникновения дополнительных работ явились обстоятельства, за которые отвечал государственный заказчик. Работы выполнялись на основании согласованных локальных смет и приняты представителем государственного заказчика.

Кассационная инстанция постановила оставить в силе решение суда первой инстанции, уточнив, что спорные работы выполнены после подписания соглашения о завершении работ и ввода объекта в эксплуатацию, а значит, вне рамок государственного контракта. Никаких подтверждений необходимости выполнения работ, кроме одного письма председателя комитета по строительству, истец не представил.

Не менее интересно дело № А09-16576/2015. Между государственным музеем и обществом заключен договор капитального ремонта крыльца здания музея согласно сметной документации. После сделанного ремонта заказчик в подписании актов выполненных работ отказал, сославшись на то, что согласно распоряжению департамента культуры работы, проводимые на объектах учреждений культуры, должны проходить экспертизу на определение качества, объема и стоимости. Заключение экспертизы и будет являться основанием для подписания акта. В связи с этим подрядчик обратился в экспертную организацию, которая подготовила соответствующее заключение. После чего подрядчик направил заказчику скорректированные акты выполненных работ, которые заказчик опять не подписал, указав, что они будут подписаны по факту перечисления средств на иные цели на счет музея.

Исковые требования подрядчика удовлетворены судом на основании доказанности факта выполнения работ в соответствии с установленными требованиями. Вопрос необходимости соблюдения конкурентной процедуры музеем не поднимался и судом не рассматривался.

Апелляционная инстанция, установив, что на спорные работы размещался открытый запрос, постановление отменила. Согласно протоколу рассмотрения и оценки заявок в размещении заказа приняли участие два претендента, с одним из которых было принято решение заключить контракт. Между тем фактически контракт заключен с истцом, который не являлся участником размещения заказа и не определялся его победителем. То обстоятельство, что лицо, определенное победителем размещения заказа, и истец имеют одних и тех же учредителей, не свидетельствует о правомерности заключения контракта с истцом, поскольку оба юридических лица выступают в гражданских правоотношениях независимо друг от друга.

Одно лечим, другое калечим

Как видим, груз презумпции недобросовестности непреодолим для подрядчиков, в то время как должностным лицам открыты возможности для злоупотреблений. Притом кредит доверия к должностным лицам органов власти выше, нежели к руководителям коммерческих организаций.

В судебных актах, как правило, не дается оценка поведению госзаказчика, или оно признается не имеющим юридического значения. Но разве возможно выявление злоупотребления без учета всех, в том числе извинительных, обстоятельств, в которые попал субъект права?

Несоблюдение требований законодательства усматривается с обеих сторон, а единственным выгодоприобретателем оказывается должностное лицо, которому удалось добиться достижения цели контракта без затрат и которому гораздо лучше известно о необходимости соблюдения конкурентных процедур. Подрядчик же нередко остается буквально одураченным.

Страдают и общественные интересы, так как выработанный подход наносит существенный удар по бизнесу. Все это, в конечном счете, формирует негативное отношение к правопорядку и суду.

Неубедительность подхода к проблеме связана с применением ст. 10 ГК РФ contra legem, тогда как все обстоятельства дела, кроме отсутствия заключенного контракта, свидетельствуют об отсутствии злого умысла у исполнителя.

В случае провокации участников рынка и проявления воли должностными лицами на получение от них благ поведение исполнителя не должно всякий раз оцениваться как недобросовестное.

По моему мнению, сложившаяся судебная практика больше похожа на правоприменительную политику судебной системы, пытающейся найти кратчайший путь к исключению злоупотреблений в сфере государственных закупок. Однако такой подход представляется излишне упрощенным и имеет обратный результат, нежели декларированный в качестве задач арбитражного судопроизводства. Требование безупречного поведения от исполнителей контракта оправдывает себя в случае предъявления таких же стандартов к госзаказчикам. Решение затронутой проблемы видится в обращении к публично-правовым механизмам права, введении ответственности должностных лиц, в том числе и материальной, сопоставимой с ценой иска, и совершенствовании контрактной системы, а не в деформации гражданско-правовых принципов. Из практических советов, которые можно дать сегодня исполнителям государственных заказов, – это соблюдение требований контрактной документации, строгий отказ от выполнения дополнительных работ (услуг) без контракта или превышающих 10%-ную стоимость контракта. В противном случае они сильно рискуют стать невольными спонсорами.